Страница 23 из 45
Мы на свадьбе кого? Королевской особы?
Сперва слышится звук легких шагов, шорох платья, а затем в зал вплывает невеста. Ее за руку ведёт Павел Павлович. В руках она держит букет, а лицо скрыто под фатой, что длинным шлейфом тянется за платьем.
Она красива. Высокая и статная, точно холеная аристократка. Должно быть, она пошла больше в отца, нежели в мать, как Горошек. Волосы уложены в высокую сложную причёску, а под фатой виднеется корона. Платье настолько пышное и большое, что упади невеста, придётся поднимать ее нескольким людям.
Красиво, но совершенно не практично.
Впрочем, свадьба бывает один раз в жизни, можно и потерпеть, верно?! Поправочка, у большинства людей раз в жизни.
Раздаются всхлипы и восторженные ахи. Некоторые фальшивые, к слову. Однако Лаура Андреевна заливается настоящими слезами, приговаривая:
— Какая же моя девочка стала взрослая.
Ася улыбается, обнимает маму и говорит:
— Я рада за неё.
В голосе Аси нет ни капли фальши. Она действительно рада за свою сестру.
Снова раздаются аплодисменты, после чего работница ЗАГСа начинает свою долгую пламенную речь.
Наконец, она доходит до той части, где жених и невеста обмениваются обещаниями оставаться вместе и в горе и в радости, после чего они обмениваются кольцами, которые принесла маленькая девочка на подушечке.
Дальше следует небольшая фотосессия в фотозоне. Мы с Асей пытаемся улизнуть. Точнее, она настойчиво толкает меня в спину.
— Быстрее, Амурский, — бухтит.
И вот мы уже около выхода, когда раздаётся громкий голос Лауры:
— Ася, Сева! Вы куда? А фото на память?
Издав раздосадованный стон, Ася поднимает глаза к потолку и шепчет:
— Ты издеваешься, да?
Тоже смотрю на потолок.
— Я? — глупо переспрашиваю.
— Нет, вершитель судеб, — фыркает. — Только совместных фото нам для полного счастья не хватает.
— Да ладно тебе, Горошек, я отлично получаюсь на фото. Потом распечатаешь, повесишь себе на стену, будешь мной любоваться, а может и не только, — игриво шевелю бровями.
— Ты такой пошляк, — хочет хлопнуть меня по груди, но я перехватываю ее руку и прижимаю к сердцу.
— Я имею ввиду пыль стирать и все такое, а вот о чем думаешь ты? — невинно хлопаю ресницами, но, разумеется, пампушка не ведётся на мой спектакль.
Мы оба знаем, что я имел в виду. И, поверьте, невинного там нет от слова «совсем».
Черт. Почему я вообще об этом сейчас думаю?
В моем извращенном мозгу тут же проносятся яркие картинки, и я уже жалею, что вообще затеял этот разговор.
Мне хотелось немного разрядить обстановку. Только и всего.
Разрядил, блин!
— Ася! Сева! — снова окликает нас Лаура.
Повернувшись, мы плетемся к фотозоне. Кроме фотографий с семьей и новобрачными, которым я вежливо приношу свои поздравления, нас с Горошек заставляют сфоткаться вдвоём.
Мимо меня не проходит скептический взгляд Альбины, которым она одаряет наши сцепленные для фото руки. И мне это почему-то не нравится, поэтому я притягиваю Горошек к себе сильнее.
Затем подскакивают еще несколько зевак, которые хотят фото с Севой Амурским игроком «Молнии». В итоге, из торжественного зала мы выходим чуть ли не самыми последними.
— Да ты и впрямь знаменитость! — подкалывает меня Ася. — Автограф дашь?
— Могу на груди расписаться, — криво ухмыляясь, опускаю взгляд на ее декольте, совершенно нескромно поедая его глазами.
Проклятье. Этого сегодня нет в меню! Мне определённо нужно успокоиться!
— Какая щедрость! — язвительно высказывается.
— Все для тебя, пампушка, — нежно провожу костяшками пальцев от ее лопаток до самой поясницы.
Держать руки при себе — выше моих сил. А уж если у меня есть законный повод…
Как я и говорил, я собираюсь воспользоваться ситуацией в полной мере.
Горошек напрягается, и я спешу убрать руку. Не хватало ещё, чтобы она мне ее сломала.
Некоторые гости переговариваются между собой в холле, а кто-то уже рассаживается за круглые столы в банкетном зале, что находится точно напротив оранжереи.
— Не хочешь подышать свежим воздухом, пока все рассаживаются? — любезно предлагаю.
Горошек отвратительная актриса. Все эмоции написаны на лице. И в данный момент она хочет слиться со стеной, чтобы никто из родственников ее не заметил и не завел беседу. Не могу ее за это судить, учитывая то, что вчера услышал.
— Пожалуй, хочу, — отрывисто бросает, и быстрым шагом семенит к выходу.
Опомнившись, нагоняю эту шуструю девицу.
Ей богу, стартовала так будто за ней сам черт гонится.
Двойные стеклянные двери перед нами разъезжаются, и мы слаженно шагаем в самый дальний уголок террасы.
Кроме нас на террасе несколько курящих мужчин. Они кидают на нас заинтересованные взгляды, а затем отворачиваются, возвращаясь к своей беседе.
Снег большими хлопьями резвиться в воздухе, и уже немного припорошил землю. Скоро совсем заметет, и до самого марта не растает.
Зябко поежившись, Ася обнимает руками свои голые плечи и растирает. Облачко пара вырывается из ее рта вместе с тяжелым дыханием.
«Нужно было захватить плед» — мрачно заключаю про себя.
Стянув пиджак, закидываю на плечи пампушки, притягиваю спиной к своей груди и обнимаю за талию, устраивая подбородок на светлой макушке.
Она ожидаемо ворчит, пытаясь выпутаться из моих рук, но я лишь сильнее их сжимаю.
— Прекрати копошиться, — недовольно шикаю. — Пампушка, это всего лишь объятия. Клянусь, я не буду делать ничего дурного.
На несколько секунд Ася замирает, а после расслабляется. Мы молчим минуту, а потом я серьезным голосом произношу:
— Тебе нужно отвезти свою машину в СТО. Сейчас пойдут холода. Твоя старушка не выдержит. Нужно ее хорошенько подлатать, если не хочешь заглохнуть где-то посреди города.
— В прошлом же году не заглохла, — легкомысленно отзывается.
— И что? Ты и дальше будешь надеяться на случай?
— Знаешь, Амурский, не все загребают миллионы, как ты. Мне нужно на что-то жить.
— Тебе не по карману ремонт машины? — удивляюсь.
И, поверьте, вполне обосновано. В конце концов, она купила квартиру в нашем доме. Где-то же эти средства она взяла. Сомневаюсь, что нашла чемоданчик с миллионами.
— Не совсем, — она замолкает. Горошек колеблется, прежде чем добавить, — я купила квартиру, сделала ремонт, а на технику взяла кредит. Большую часть уже выплатила, но не все. Как выплачу, куплю новую машину.
— Я могу да…
— Нет, — резко обрывает меня на полуслове. — Я не возьму у тебя деньги.
— Хорошо, тогда ты можешь занять их у меня, — мягко предлагаю.
— Исключено, — мотает головой эта упрямая ослица. — Я разберусь. Ты и так уже один раз чинил мою машину.
— Мы же друзья, пампушка, — решаю пойти другим путём. — А друзья друг другу помогают.
— С каких пор мы стали друзьями? — я чувствую в ее голосе улыбку, и сам улыбаюсь.
— Начнём с того, что ты видела меня голым…
— Пфф, хочешь сказать, что ты со всеми дружишь, кто видел твои причиндалы? — иронично кидает.
Ладно. Этот раунд за ней.
— Хорошо, ты помогла мне. Я помогаю тебе.
— Это больше похоже на сделку, чем дружбу, — резонно замечает. — Друзья помогают безвозмездно, Сева.
— Ого, уже Сева? — присвистываю. — Теперь мы точно друзья с тобой, пампушка. А если согласишься взять деньги, то считай я помогу тебе безвозмездно.
— Спасибо, но нет.
Эта женщина невыносима. Почему просто не принять мою помощь? Шарахается так будто я какой-то коллектор, который придёт выбивать из неё долги.
— Все равно не понимаю, — надуваю возмущенно щеки, — что в этом такого?
— Я не люблю доставлять людям неудобства. И я ненавижу брать в долг. Если у нас дружба, — на этих словах она неверяще хмыкает, — то не стоит ее портить деньгами.
— На все у тебя найдется отговорка. По-твоему, кредит это не долг? Это же самая настоящая долговая яма! Я-то не стребую с тебя проценты.