Мажор в наследство

— Вот же нечего тебе делать! Зачем доводить саму себя? Да, ребята позвали девчонок. Да, они потанцевали немного. Но и все! Больше ничего не было! Клянусь тебе, я ни до одной из них пальцем не дотронулся. А видео… — мысленно проклинаю Еремина, — это Пашка снял, чтобы было, что вспомнить.

— Ты сейчас серьезно? — с каким-то странным придыханием выдает Соня. И бледнеет. — Будет, о чем вспомнить? То есть это… — она тычет мне в нос экраном телефона, — то, что тебе хочется вспоминать?

— Малыш, ну не придирайся к словам, — чего она так взъелась-то на самом деле? Ведь не было ничего.

— То есть сидеть в компании голых девиц — это ничего страшного? — уточняет девушка. — А мне тоже так можно? Ты не будешь против, если я пойду в мужской стриптиз-клуб? И парочку танцоров приглашу к себе за столик? Только поговорить. Они не станут меня трогать, а я просто полюбуюсь. Накаченными мышцами, рельефными торсами, — на бледных щеках внезапно проступают красные пятна. — Возбужденными членами. Сравню, у кого из них он больше. Просто глазами, Дань. Можно?

Я застываю, ошарашенный тем, что слышу. Во-первых, не укладывается в голове, что моя тихая, скромная девочка, которая всего-то несколько дней назад была абсолютно невинной, произносит вслух такие вещи. Да, заливаясь румянцем, но все равно. Слишком смело, дерзко и так на нее не похоже. А во-вторых… Перед глазами натягивается пелена ярости, когда представляю, как чужие мужики пялятся на мою невесту. Щупают ее, пусть и только взглядами. И она видит эту реакцию, понимает, как сильно их заводит. А дальше… если ей понравится? Что тогда?

Соня пытливо всматривается в мое лицо, и неожиданно на ее собственном появляется торжествующая улыбка.

— Неприятно, да? Вот и мне неприятно, Даня! Противно, тошно! Ненавижу тебя! Скотина такая, как же ты мог!

Она вздрагивает всем телом, всхлипывает и снова начинает рыдать. Замахивается, ударяя с размаху локтями мне в грудь. Начинает молотить кулачками, не разбирая, куда попадает. На этот раз не больно, но так мерзко я не чувствовал себя ни разу в жизни. Снова готов придушить Пашку. И заодно всех остальных, за то, что вообще притащили этих девиц. Ну договаривались же провести время просто в мужской компании! И я тоже хорош. Надо было уехать сразу, как только они заявились. Скольких бы проблем избежал… Как будто обойтись не мог без этих голых красоток. Что я там не видел-то? Тем более, у меня есть Соня… Есть ли?

Стискиваю ее в объятьях, прижимая к себе. Собираю губами мокрые дорожки на щеках. Девушка начинает вырываться, снова пытается ударить меня. Несвязно бормочет какие-то грубости. И продолжает плакать навзрыд. Я обхватываю ладонями нежное личико и выдыхаю ей в рот:

— Малышка, тебе не идет так ругаться, — впиваюсь в соленые губы, настойчиво раздвигая их языком. И только тогда чувствую, что меня отпускает напряжение. Как бы она ни сопротивлялась, чувства ее никуда не делись. Иначе бы не реагировала так на мою близость. Не дрожала бы в моих руках. Не отвечала бы на поцелуй. Ощущаю робкое касание мягкого шелкового язычка — и окончательно слетаю с тормозов. Не отдам ее никому! И уйти не позволю, пусть даже не надеется!

Глава 29

Не могу поверить, что это все происходит не во сне. И не в моих воспаленных фантазиях. Что я в реальности позволяю себя обнимать, отзываюсь на поцелуи, еще и хочу продолжения. После того, что он сделал!

Ненавижу ведь, на самом деле ненавижу!

Меня не устроили его объяснения, конечно же, все это совершеннейшая чушь! И Дэн сам прекрасно понял, насколько глупо делать вид, будто не случилось ничего! Видела по глазам, как ему не понравилось мое сравнение. И хотя такая его реакция здорово польстила, это вовсе не значит, что я готова простить. Даже не собираюсь!

Только собственное тело меня предает. Постыдно отзывается на его ласки. И требует большего!

К моему стыду, я совсем не могу этого скрыть. Зачем-то позволяю ему подтолкнуть меня в комнату и захлопнуть за нами дверь. И начать ласкать еще яростнее, еще жарче. Поцелуи и горячее дыхание доводят до исступления. Дэн лапает мои ягодицы сквозь тонкие домашние шортики, гладит бедра. Запускает ладонь под резинку, добираясь до трусиков. А я там уже бесстыдно мокрая… Он это замечает, и в темном омуте пожирающих меня глаз вспыхивает торжество.

Пальцы поддевают кружево белья, гладят, дразнят, наполняя все тело пьянящим жаром. А потом он сдвигает трусики в сторону и скользит внутрь. Проводит сначала одним пальцем, потом двумя — и неожиданно насаживает меня на них, заставляя вскрикнуть. Не от боли, нет. Мне слишком хорошо и сладко сейчас. Непростительно хорошо. Я не должна этого чувствовать, не должна желать его так сильно. Надо оттолкнуть, прогнать, но ничего не выходит. Я просто не могу. Не теперь, когда его пальцы полируют меня изнутри, а вторая рука задирает футболку и накрывает грудь. Щекочет, сжимает, крутит соски.

А губы продолжают терзать рот, язык вбивается внутрь, повторяя безумный темп пальцев. Я делаю последнюю слабую попытку воспротивиться, упираюсь ему в плечи, но, помимо воли, руки взлетают, сплетаясь на шее. Зарываюсь в волосы и сама не замечаю, как начинаю постанывать. Уже не ругаться — просить. Чтобы не останавливался, не отпускал меня.

Дэн отстраняется, но лишь на мгновенье. Подхватывает, усаживая на стоящий у двери комод, и резким движением раздвигает в сторону колени. Снова дергает в сторону белье, и туда, где только что были его пальцы, приходят на смену губы. Чуткие, нежные, жадные. И если до этого я еще балансировала где-то на грани сознания, то теперь полностью утрачиваю связь с реальностью. Начинаю дрожать, изнемогая от странной, будоражащей смеси стыда и вожделения.

Его язык касается набухших складочек, обводит затвердевшую горошину. Дыхание отжигает кожу. Это что-то невероятное. Сумасшедшее. Дурманяще-сладкое. Волшебное…

Язык продолжает дразнить, а пальцы возвращаются внутрь, медленно растягивая и погружаясь все глубже. Я то плыву по волнам удовольствия, то погружаюсь в их пучину, всхлипываю, но уже не от отчаяния и тоски. Не могу сдерживать стонов. Запутываюсь пальцами в волосах Дэна, притягивая еще ближе к себе. Дыхания резко становится мало, и я уже не говорю, не зову — хриплю. Умоляю, сама не понимая, что именно мне нужно.

А он знает. Поднимает на меня черный, затуманенный страстью взгляд и вот так, удерживая зрительный контакт, скользит вверх по животу дорожкой из поцелуев. Кусает поочередно груди, приподнимает их ладонями, двигается выше, задевая языком чувствительную жилку на шее. И когда снова впивается мне в губы, я не выдерживаю. Помогаю избавиться от одежды, мечтая только о том, чтобы он как можно скорее оказался внутри. Наполнил меня до самого основания. И цепляюсь, крепко-крепко, впиваюсь в плечи, тяну его на себя, обнимая руками и ногами. Чтобы мы соприкасались везде. Как можно больше.

Он толкается глубже, заставляя тело вибрировать, посылает судороги в каждую клеточку. Двигается еще быстрее, не отрываясь от моего рта. Мнет грудь, вдавливает пальцы в кожу, вжимает меня в себя. Продолжает все это до тех пока, пока нас обоих не накрывает невероятное, нереальное наслаждение.

Глава 30

Открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь и что вообще приключилось со мной. Комната залита солнечным светом, а это значит, что день давно в разгаре. А я почему-то оказалась в постели.

Уже и не помню, когда в последний раз спала так долго. Разве что в школе. И ведь практически не пила накануне, тем более удивительно, что память так странно подшучивает надо мной.

А потом понимаю, что в кровати нахожусь не одна. И вспоминаю. И отвратительное видео, и собственную истерику, и раздирающую на части злость при появлении Дэна. И то, как перестала соображать в его объятьях. И злиться тоже перестала, и обижаться на него. У меня вообще не осталось никаких других чувств, кроме жгучей, совершенно неконтролируемой потребности быть рядом.