Мажор в наследство

Вздрагиваю всем телом, чувствуя, как стучат зубы. Да что же это такое? Он лапает меня на глазах у десятков людей, а я словно парализованная. Ничего сделать не могу, и в горле пересохло, ни слова не выдавить.

Натыкаюсь взглядом на танцующую неподалеку Эльвиру. Подруга склоняет голову к плечу, разглядывая меня, и поднимает вверх большой палец. Вот же ненормальная, что тут может нравиться? Или она думает, что я специально?

От осознания этого в груди поднимается такая злость, что просто раздирает на части. Я дергаюсь, что есть силы, снова толкаю локтем, не особенно разбираясь, куда могу попасть. Балансируя на одной ноге, впечатываю каблук в лодыжку тискающего меня мужика. И когда он шипит, наконец-то разжимая руки, отпрыгиваю и разворачиваюсь. Стискивающий горло спазм тоже, кажется, проходит. Если этот тип еще только попробует приблизиться, заору. И плевать, что кругом люди.

Рассматриваю нахала, скрючившегося в шаге от меня. Он морщится, потирая ушибленную ногу, а потом поднимает сердитый взгляд.

— Вот уж не думал, что ты такая злыдня. На вид девочка-цветочек.

— А ты вообще не думал, когда руки распускал. Держал бы их при себе — целее бы был.

Теперь, когда он больше меня не держит и я совершенно свободна, чувствую, как страх постепенно отступает. Музыка продолжает греметь, все вокруг дрыгаются с разной степенью интенсивности и грации, не обращая на нас внимания. Но непохоже, чтобы наглец собирался и дальше ко мне приставать.

— Да что я сделал-то? — он медленно распрямляется, и теперь, чтобы смотреть ему в лицо, приходится задирать голову. Высокий, почти такой же, как Дэн. Плечи широченные, не удивительно, что я так долго не могла вырваться. Меня снова передергивает, теперь уже от отвращения. И зачем он только полез?

— Тебя не учили интересоваться желанием девушки, прежде чем приставать к ней?

Наверное, было бы правильней вообще не разговаривать с ним. Не тратить ни силы, ни нервы. Но сейчас, когда я почти успокоилась и понимаю, что мне вроде бы ничего не угрожает, хочется разобраться в происходящем. Потому что где-то глубоко внутри свербит странная мысль о том, что все случилось не просто так. Ну не первый же раз я в ресторане! И никогда за всю мою жизнь никому не приходило в голову на меня наброситься, вот так, с наглым нахрапом. Не из тех я девушек, кто будит у противоположного пола подобные желания. Вот если бы он к Эльвире пристал…

Осознание приходит моментальной вспышкой, и я перевожу взгляд на подругу. Она уже не танцует, стоит в сторонке с остальными девочками, укоризненно поглядывая на меня. И это становится последней каплей. Срываюсь с места, бросаясь к ним, хватаю Элю за руку повыше локтя и тащу за собой. Прочь из зала, туда, где потише. И где я смогу беспрепятственно придушить ее за такую выходку.

— Твоих рук дело, да? — набрасываюсь, едва мы оказываемся в коридоре. Здесь тихо и пусто, музыку хоть и слышно, но она не грохочет, перебивая все остальные звуки. — Эль, как ты могла?

— Ну ты и зануда, мать, — Тимофеева отпихивает от себя мои руки. — Весело же было, тебе самой нравилось танцевать. И смотрелись вы с Семой классно.

— Серьезно? — я прямо-таки бешусь от этих слов. Не могу поверить, что слышу их от подруги. Лучшей подруги. Мы же со школы вместе. Она знает меня, как облупленную, неужели могла подумать, что я впечатлюсь подобным розыгрышем? Еще и накануне свадьбы! Да мне и раньше-то ни один парень, кроме Даниила не нужен был, тем более сейчас.  — Классно смотрелись? А что в твоих планах было дальше, а, Эля? Визит в вип-зону? Веселый и ни к чему не обязывающий секс с человеком, которого я знать не знаю? Вы меня для этого вытащили на так называемый девичник?

— Ты чокнутая, — вздыхает Эльвира. — Вот правда, Сонь. Я же знаю, что ты и Дэнчика своего любимого мариновала несколько лет, не позволяя к себе притронуться. Конечно, никто не рассчитывал, что поведешься на случайный секс. Да и не планировалось этого. Танец — и все. А что здесь такого? Семен — эффектный парень, за ним другие девчонки толпами бегают. Я думала, тебе польстит его внимание…

— Да пусть другие девчонки хоть из трусов для него выпрыгивают, мне-то что? Мне не нужен ни твой Семен, ни Вася, ни Леша… Никто, понимаешь? У меня есть единственный мужчина, с которым я хочу танцевать. И делать все остальное, ясно тебе?

— Да ясно, ясно, угомонись уже, — подруга выставляет вперед ладони, словно обороняясь. — Шуток не понимаешь. Скучная ты, Сонька, совсем отрываться не умеешь. Не понимаю, как Дэн тебя терпит, у него-то взгляды на жизнь совсем другие.

Говорит — и осекается. Прикусывает губу, глаза расширяются в очевидном испуге. А у меня начинает что-то ныть в груди. И воздуха снова мало.

— Ка-а-а-кие другие?

— Я не то сказать хотела, Сонь, — она отмахивается. — Проехали. И это… извини, мы правда не думали, что ты так отреагируешь на невинную шутку.

— Невинную, если бы… — я до сих пор ощущаю на себе удушливый запах духов этого Семена. И внезапно понимаю, что надо уехать. Как можно скорее. Смыть все с себя, вместе с негативом. Может так получится поскорее забыть. — С девочками попрощайся от меня, не хочу возвращаться в зал.

Разворачиваюсь, уже собираясь уйти, но теперь уже Эля удерживает меня.

— Сонь, ну прекрати. Вечер только начался, давай не будем его портить. Пойдем обратно за стол. Не хочешь танцевать — не надо. Просто посидим, поболтаем. Обещаю, больше никаких сюрпризов!

Вечер уже испорчен. Я хочу домой, а еще больше — к Дэну. В его жаркие, умопомрачительные объятья. Хочу вдохнуть его запах, прижаться покрепче, без преград из одежды, лизнуть кожу, узнавая на губах ставший родным вкус. Прильнуть к груди, слыша, как бьется сердце. Да хотя бы просто позвонить и услышать его голос! Не в этом несмолкающем гаме, а там, где никто не помешает. Вдруг ему тоже плохо без меня… Тогда мы просто сбежим от всех и проведем вечер так, как хочется обоим.

— Эль, правда, сыта по горло. И танцами, и разговорами, и всем остальным, — вижу, как подруга кривится, но сейчас это уже не имеет значения. Верю, что она не хотела плохого, но о хорошем у нас, как оказалось, совсем разное представление.

Глава 25

Выбираюсь из такси, с наслаждением вдыхая прохладу вечера. У нашего дома всегда чистый воздух, а сейчас еще и небо над головой усеяно россыпью звезд. Невероятно красиво. В это время года редко бывает так ясно, и я стою, рассматривая переливающиеся где-то высоко-высоко огоньки.

Так и стояла бы здесь до самого возвращения Дэна, но моя одежда все же не предназначена для долгих прогулок. Постепенно чувствую, что начинаю замерзать. Подхожу ближе к дому, и, реагируя на мои шаги, во дворе загорается свет. И почти сразу же распахивается входная дверь: папа точно не пропустит такое. Я же не звонила, не предупреждала его о возвращении. Наверняка выскочил проверять, кто и зачем к нам забрался. Хорошо, если ружье с собой не захватил: стрелять по грабителям.

Смеюсь, рассматривая сосредоточенную озабоченность на его лице.

— Это я, пап, не пугайся.

Он сводит брови, и непонятно, каких чувств испытывает больше: недовольства или недоумения.

— Сонь, я думал, ты как минимум до утра не появишься. Что-то случилось?

— Ничего, — про инцидент с розыгрышем подруг и нахальным ухажером я рассказывать не собираюсь. — Надоело там торчать, захотела домой.

Отец торопливо спускается по ступенькам и, поравнявшись со мной, оглядывает со всех сторон. Прямо как в детстве, на предмет внешних повреждений, когда я зареванная приходила со школы, если умудрялась там вляпаться в какую-то неприятность. Внимательнее всего изучает лицо, несмотря на полумрак следы слез точно были бы заметны. Но я-то не плакала. Подаюсь вперед, обвивая руками его шею, и шепчу на ухо:

— Пап, я цела, меня никто не обидел и не расстроил. Просто не понравилось. Ну не мое это! Не люблю я подобные вечеринки. Решила себя не насиловать и уехать. Я же правильно поступила?