Страница 8 из 96
Пальцы тянутся к картону. В подушечки вжимаются углы. Гаврила снова внимательно читает надпись…
– Хочешь — съезди. Потом расскажешь…
Гордеев внезапно выражает невероятную щедрость, предлагая. Гаврила же фокусирует взгляд на нем, так и не убрав открытку.
Хочет или нет – сам, блин, не знает.
Точнее знает, что не надо.
– Как думаешь, всё простить можно? – Костя с Гаврилой редко ведут задушевные беседы. Только если оба прямо в хлам. Поэтому вопрос Гаврилы Гордеева, наверное, удивляет. Он недолго смотрит серьезно, потом хмыкает и головой качает:
– Ничего прощать нельзя.
Отвечает ожидаемо, вызывая грустную улыбку.
– А ошибку если?
– Нехуй ошибаться.
Ответ – типично Гордеевский. И не поспоришь же, блин. Вообще не поспоришь.
Полина никогда не получала большого удовольствия от посещения светских мероприятий. Это сильно отличало её от сверстниц в девятнадцать. Как оказалось, в двадцать семь всё без изменений.
В просторном зале одного из самых дорогих отелей столицы ей снова душно, хочется как минимум выйти на террасу. Как максимум – уехать. Но нельзя.
Это праздник в её честь.
В чем смысл праздновать её возвращение – Полина так и не разобралась, но в конфликт с отцом не вступила.
До сих пор болью отзывались воспоминания о временах, когда её бунт обернулся настоящей трагедией. И виной тому – не отец. Он, кажется, даже прав оказался.
Мысли в очередной раз сворачивают не туда, Полину до сих пор мучает несостоявшийся разговор. Она даже через много лет иногда ведет его в уме, но это не то, конечно же.
Правда и встретив Гаврилу, спросить не рискнула. Трусиха. Только вот и он тоже трус.
Через восемь лет после предательства в ней не должно было остаться ни единой эмоции по отношению к мужчине, ставшем её первой любовью. А как-то так получается, что они то и дело возникают.
Полина благодарит кивком за поднесенный на подносе бокал с шампанским, пьет, блуждая взглядом по залу.
Она сегодня выглядит прекрасно, а чувствует себя откровенно плохо. Виной тому и нежелание здесь находиться, и мысли о Гавриле, и просто ПМС.
Полина замирает, увидев в арке входа знакомого человека. Сердце тут же ускоряется, она улыбается и расслабляется…
– Саба… – произносит, готовясь сразу сорваться навстречу.
Они так и не успели встретиться с подругой. И только увидев ее сейчас – высокую эффектную брюнетку с длинющей шеей и совсем короткой стрижкой, – Полину тут же тянет к родному.
К долгожданно душевному.
Проходя мимо одного из фуршетных столов, она успевает поставить полупустой бокал на угол. Улыбается, следя за тем, как Саба крутит головой. Кого ищет – Поля знает. Её, конечно же.
– Полина, – но их встреча не случается тут же.
Отец перехватывает Полю на полпути. Вроде бы просто окликает и можно сделать вид, что не услышала, но дочь послушно тормозит.
Оглядывается, чувствуя, как по коже пробегает мороз. Почему – пока неясно.
Отец стоит в компании мужчин разного возраста. Им, наверное, есть, о чем поговорить. А вот ей с ними – нет.
– Задержись на секунду…
Михаил вытягивает руку, приглашая дочь вложить в его ладонь пальцы. Поля не хочет, но слушается.
Кажется, время протестов пройдено безвозвратно.
Отец проезжается по ней одобрительным взглядом, но это не отзывается в Поле удовлетворением.
Она и так знает, что сегодня выглядит ничуть не хуже Сабы. Просто они разные. У Полины волосы уложены в сдержанные локоны-волны. По фигуре струится черный шелк. В ушах и на пальце – массивные украшения от Булгари.
Ей идет это всё. Это же привлекает мужское внимание.
По ней бродят взглядами давно женатые, годящиеся в отцы. Но собственного это не смущает. Затянув в круг, он придерживает ее за поясницу, даже гладит одобрительно.
Наверное, будь отец коневодом, своим арабским скакуном гордился бы так же.
– Ты знакома с Никитой, дочь? – вопрос явно обращен к ней. Поля прослеживает за отцовским взглядом.
Напротив неё стоит парень. Кажется, одного возраста с Гаврилой. У него круглое лицо и румянец на щеках. Наверное, ниже ростом. Наверное, шире в талии и бедрах. А вот в плечах – вряд ли. В нём нет звериной гибкости. Он напоминает шкафчик.
Полина кивает парню в ответ на плотный взгляд, а потом опускает свой. Не потому, что стушевалась. Просто… Господи… Когда же она перестанет смотреть на любого мужчину через сравнение с непутевым Гаврилой?
И почему она так хорошо запомнила его… Нового?
– Нет, не знакома.
Они наверняка встречались в детстве, но в их компании парня не было. А теперь он салютует ей бокалом, чуть улыбаясь. Но Поле всё равно неуютно.
Он ей не нравится.
Она кисло улыбается в ответ.
– Никита Доронин помогает своему отцу. В будущем банкиром будет, да, Никит?
Что ответит Никита, Полина знает и без отца. Конечно, непременно будет тем, кем захочет. Его семья может себе это позволить.
Только это не достижение. Достижение – выкарабкаться с самого дна и взлететь… Куда?
– Черт…
Полина произносит вслух и мотает головой, отгоняя мысли. Ловит вопросительный взгляд отца. Мотает головой ещё и в ответ на него.
– Подышать хочу, душно…
Пробует отступить, напрочь тут же забыв о Никите, рассказ которого, кажется, оборвала на полуслове. Но отец не пускает – придерживает.
– Вот так вернется ребенок из заграницы, и в обмороки падать… – вроде бы шутит, кому-то даже смешно, но не Поле. Она снова вяло улыбается и смотрит на Никиту.
Намек поняла. Выслушай, потом котись на все четыре стороны.
Приходится слушать, пропуская мимо ушей. Никита не кажется ей ни интересным, ни привлекательным. Чем-то даже возвращает мыслями к старому ухажёру-Марьяну. Они все очень много мнят о себе и ни во что не ставят окружающих. Чтобы понять это, не нужно прожить с человеком десять лет – сразу видно.
Обидно только, что таким, как они, позволяют себя же вылизывать.
– Если хочешь, Полина, встретимся как-то… Я подробней расскажу…
Она, конечно же, не хочет. Она и сейчас-то не слушала. Что ей подробнее рассказывать? Какой он обалденный? Вряд ли удастся проникнуться.
– Я не очень в банковском деле, не моя сфера интересов…
Поэтому Полина пожимает плечами и снова не против была бы отступить. Только снова же отцовские пальцы вдавливаются в поясницу.
Это уже злит. Полина сдерживается, чтобы не уйти показательно. А потом вспоминает… И душит желание.
Улыбается Никите, кивает…
– Созвонимся может? – сама предлагает, но просто, чтоб отстал отец.
Зачем-то обменивается телефонами с человеком, в котором в жизни не заинтересовалась бы. И трубку не возьмет. И в задницу его мечты о банкирстве.
– Приятно было познакомиться, Поля, – туда же, куда произнесенное особенным тоном имя и взгляд из-под ресниц, когда целует, черт бы его взял, руку.
Поля же просто улыбается и наконец-то уходит, сдерживаясь от того, чтобы не вытереть тыльную сторону ладони о платье.
Господи, почему никто не объяснил этому придурку, что облизывать не обязательно?
Её ещё немножечко потряхивает, Полина старается побыстрее выбросить из мыслей лишнее. Крутит головой в поисках Сабы, а потом вздрагивает, почувствовав нежные руки на плечах.