Страница 79 из 96
В ней по кругу ходит младший Доронин. На взводе пацан. Чет неспокойно ему… Удивительно.
Он что-то бубнит себе под нос. Мог бы еще парочкой минут насладиться, но сам себе всё портит.
– Эй, приветики… – Гаврила произносит громко и игриво. Поднимает руку и перебирает в воздухе пальцами. С удовольствием следит за тем, как Никита замирает, его глаза расширяются. Сердце, наверное, ебошит в гланды.
Заебись.
На столе стоит открытая бутылка виски и пустой стакан, но накидаться в хлам мурло не успело. Наверное, психовал, что должен слушать папиков. Наверное, казалось, что они недостаточно хорошо его спрятали.
Угадал, получается.
Желание жить побеждает любое оцепенение. Никита дергается резко вперед, с грохотом захлопывает дверь и проворачивает замок.
Гаврила даже сделать это дает – отступает и с улыбкой смотрит, как хлопают перед лицом.
А потом слушает как носятся по комнате.
Что сделает? Позвонит кому-то или нож возьмет? Или из окна прыгнет? Вряд ли, правда. Этаж высоковат.
Ещё минута на веру в то, что он может как-то спастись, чисто для того, чтобы растянуть удовольствие. Дальше – дверь вылетает от удара с ноги.
– Не подходи, тварь! – Доронин орет, отступая. Гаврила приказ игнорирует.
Делает шаг. За ним еще один. Внимательно-внимательно смотрит на существо перед глазами. В принципе, взглядом все и говорит.
– Я денег тебе дам. Денег! Слышишь? Денег! Сколько?
Но существо пытается сторговаться. Зря, конечно. От существа требовалось мало. Просто… Верить в карму.
Бумеранг в комнате.
– Ты завещание писал?
Это абсолютно серьезный вопрос, но Доронин относится к нему как-то несерьезно.
Крутит головой, тараторя: «не надо, пожалуйста… Не надо»…
Делает шаг за шагом назад. К стене.
Но это обманчиво. Хотя бы один рывок он сделать попытается.
– Зря, блин. Теперь поздно…
В ответ на лживое сожаление Никита ругается сквозь зубы. Замирает взглядом на бутылке.
Дальше… Ну типично.
Дергается за ней. Хватает за горлышко и бежит на Гаврилу с ебанутым ором.
Только похуй.
На сей раз подошва вжимается уже в грудную клетку. Никита пятится, а потом летит. Бутылка – на пол на осколки. Оно – о батарею башкой.
Гаврила заходит глубже в комнату, сдергивая капюшон. Тушит свет. Ступает по стеклу.
– Молись, сука. Смерть твоя пришла.