Страница 15 из 96
– Чем я по-твоему помочь могу?
Гаврила спрашивает, туша в себе всё лишнее. Она не о любви и потерянном ребенке пришла говорить. Он действительно может не помогать, если не захочет.
Он теперь всё может. А она снова смотрит с просьбой. Так, как смотрела утром после долбанувшей по головам новости о беременности. Растеряно. Тихо прося.
И черт возьми, отказать-то ей как? Проучить нет желания.
– Я ищу надежного человека. Хочу договориться о фиктивном браке.
Вроде бы ожидаемо, а снова долбит. И снова по голове.
Полина произносит, чтобы тут же потупить взгляд в столешницу.
Она молчит. И он молчит.
По скулам гуляют желваки. На языке крутится много плохого.
Ты, блять, от надежного отказалась. Или я для тебя – не надежный был? Или надежный – это с бабками? Так их у меня теперь – пиздец дохуя. С головой завалю. Но в другом беда – надежный – это же не бывший наркоман…
– Ты венчана уже, не смущает?
Вопрос Гаврилы звучит глухо. Полинин взгляд взметывается, чтобы быстро снова опуститься. Помнит, конечно. Как такое забыть?
Молчит пару секунд, чтобы дальше в очередной раз убить:
– Это не считается.
Говорит столу, а бьет словами его.
Венчана. «Не считается». Горько.
У неё так, кажется, ничего «не считается».
Ребенок не считается. Любовь не считается.
Он не считается…
– С чего ты решила, что с таким можно обращаться ко мне?
На самом деле, оба понимают, что нельзя. Это видно по Полиным глазам, который снова подняты. Она хмурится и смотрит так, будто просит: не мучай.
Но разве же это он её мучает? Не наоборот?
– Мне больше не к кому…
Её даже во лжи заподозрить не получается. Просит искренне. И больно делает тоже искренне.
– Выйти замуж – единственный способ, чтобы от меня наконец-то отстали. Я устала, Гаврил… Я ещё раз бороться не выдержу…
Он должен презрение к ней испытывать, улыбнуться зло, ударить так же больно, как она. Напомнить, что она же нихуя не боролась. Сложила лапки, всё позволила. Умотала в лучшую жизнь. О нем забыла. О ребенке их забыла.
Должен презирать, а вместо этого берет на себя её боль.
Она сочится из глаз и будто бы пор. Он её чувствует.
Полина смотрит, готовясь отказ получить.
Гаврила же молчит, просто за ней наблюдая.
Он может себе позволить отказать в помощи. Любую заиметь, а над этой – единственной нужной – поглумиться.
Она, наверное, заслужила, чтобы отец продолжал поступать с ней так же, как она раз за разом позволяет. Для него это снова опасно.
Но на то она и особенная, чтобы ради нее нарушать запреты:
– Ладно. Шефу тебя предложу. Вдруг понравишься…
«Себе возьму» Гаврила сознательно не предлагает. Хочет верить, это делает Полине больно.
Хотя бы немного так же, как ему.
Полина же закрывает глаза, выдыхает и шепчет:
– Спасибо.