Наставник для Веры

— Понятия не имею, да и не хочу знать. Надеюсь, она уехала вместе с этим Дэном. Ей нечего тут делать.

Как бы я хотела верить, что сестрица и правда свалила в закат.

Марк промолчал, потом ласково коснулся моей щеки и произнес:

— Ты молодец, теперь все будет хорошо.

— Ну я не уверена. — Борюсь с желанием прикрыть глаза, чтобы полностью отдаться ощущениям. — Не забывай, что Вадим все еще должен денег, и эти ребята на BMW…

— ...могут вернуться, да, — согласился Марк. Спокойный, как сытый дракон! — Как я понял, они сейчас в драку не полезли за эту флешку, скорее всего, выжидали, что дальше будет. Ладно, как насчет того, чтобы прокатиться в гости к нашему другу Геннадию?

— Гене? — Я вспомнила алкаша-соседа. — Это он тебе сегодня звонил?

— Сказал, что я теперь ему должен много денег. — Марк добродушно усмехнулся, а я подумала, что этот алкоголик обязательно выцыганит из великана не одну тысячу. — Так ты как?

— Поехали, конечно! Заодно и Алкин дом проведаем.

По подруге скучаю безумно — столько всего надо рассказать, а она на Байкале загорает со своим Виталиком! А нужна здесь, рядом!

— Только я сначала сказать тебе кое-что хочу, — добавляю я.

Волнуюсь жутко, в такие моменты сама и себя стесняюсь, и его. Но и молчать нельзя.

— Что случилось?

— Спасибо. Спасибо, Марк. — Солнце слепит глаза, да так, что хочется зажмуриться, но я взгляда не отведу. Хочу, чтобы он понимал, как много для меня значит то, что хочу сказать. — Ты поверил мне, поверил, что я не брала эту чертову флешку, что я не подставила Вадика. Ты один мне веришь, я знаю. И ты даже не представляешь, что я чувствую. Я так тебе благодарна! Ты не бросил меня, не выставил за дверь, да я тебе по гроб жизни обязана…

— Ничего ты мне не обязана. — Он прижимает меня к себе, словно неразумного ребенка, а я вот-вот зареву. — Садись в машину, и поехали. Считай, что я это не только для тебя сделал, но и для себя.

Что?

Спрашивать не стала: горло спазмами сводит, я сказать пару слов сейчас толком не смогу. Просто делаю что сказал Марк. Он — лучшее, что со мной происходило в последние годы. После смерти мамы так точно.

В Алехине ничего не меняется, все на своих местах. Первым делом захожу к Алке: да, все нормально, дом заперт, но раз уж приехала, так хотя бы проветрю комнаты и листья смету с крыльца.

Слышу, как Марк стучится к Гене. Долго так стучится, обстоятельно.

— Или уже пьяный где, или собирается напиться. Мы с тобой опоздали, Вера.

Великан расстроен — редко его увидишь хмурым, сразу хочется обнять, чтобы он снова улыбнулся.

— А позвонить ему? Он же тебе набирал.

— Пробовал — не берет. Ладно, Кощей нас неплохо объел, заглянем на рынок.

Я обожаю этого мужчину! Ловлю себя на мысли, что даже рада отсутствию Гены.

Мне показалось, что мы еще до овощных рядов не дошли, а я уже услышала зычный голос Татьяны.

— Марк! Марк!

Да можно было и не кричать, все равно шансов пройти мимо нее у нас не было. Вообще Татьяна мне нравится, только слишком активная и боевая, я таких побаиваюсь, но она вроде добрая. И Марка боготворит, как мне кажется.

— Привет, Тань.

Вот просто рубаха-парень, а не профессор!

— Мне Генка все уши прожужжал про тебя. — Татьяна, не спросив, отбирала нам баклажаны. — Я все вспоминала этих москвичей, сколько их тут было… А вчера чердак разбирала, повыкидывала барахла ненужного и Генку вспомнила, да и тебя, конечно. Вот, короче. Как знала, что ты на рынок скоро заявишься.

Я пока ничего не понимала из этого потока слов, а торговка уже вытирала тряпкой руки.

— Глянь, ты вот этого парня ищешь? — Она достала из фартука замызганную черно-белую фотку и протянула ее великану. — Это мы как-то на речке с их компанией встретились, вместе картошку пекли.

Я вытянула шею, желая получше рассмотреть людей на фотографии.

— Да, — задумчиво протянул Марк. — Это точно он. И не один. А что за девушка рядом с ним?

— О! Вот ее я сразу вспомнила. Такая дамочка была, о-го-го!

Я аккуратно забрала из рук фотографию. И чуть не уронила ее на землю.

— Так я ее знаю! — выдохнула я, не веря своим глазам. Вообще отказываюсь что-либо понимать. Этого не может быть!

Поднесла фотку прямо к глазам, отвернулась от солнца, чтобы четче видеть. Невероятно, но два человека не могут быть так похожи.

— Вера?

— Марк! — Я подняла на великана глаза, но не могла сфокусировать взгляд. — Я знаю, кто эта девушка рядом с Андреем.

Глава 37

На меня смотрела высокая красивая блондинка в коротких шортах и футболке, открывающей плоский живот. Длинные волосы, собранные в хвост, начесанная челка, ярко накрашенные глаза. Она так собственнически обнимает этого Андрея, что сразу понятно: они — пара. Интересно, видела ли Агата когда-нибудь свою мать в таком виде? Вряд ли.

— Это моя тетя, Марк. Зинаида Михайловна, мама Агаты.

— Точно-точно, Зинкой ее звали, — встряла довольная Татьяна. — Ну, я тебе скажу, стерва она была первоклассная, но мужики шеи из-за нее сворачивали. Но она всех отшивала, только на этого своего жениха и смотрела.

Я медленно, не отводя взгляда, передала фотографию Марку. До сих пор в шоке. И в то же время приходит осознание, что я совсем ничего не знаю о своей тете, о ее прошлом.

— Как интересно наши с тобой истории пересеклись, — задумчиво протянул Марк. — Значит, мать Агаты?

— Ну да. Вы сказали жених? — Я смотрю на Татьяну, у которой глаза от любопытства загорелись. Видно, ей есть что нам рассказать.

— Собирались пожениться, ага. Она даже колечко носила, дык вот оно, смотри.

Татьяна ткнула пальцем в фотографию.

— Показывала всем, самомнение у этой Зинки… — Она сочувственно посмотрела на меня. — Че, правда тетка твоя?

— Родная.

— М-да…

— Когда фотографировались? — спросил Марк и посмотрел на обратную сторону карточки. — Какой год?

— До распада Союза было, — глубокомысленно выдала Татьяна. — Наверное, 89-й или даже 90-й. Точно не скажу.

— А это вы? — Марк показывает пальцем на высокую девицу в джинсах. Ну надо же. И правда Татьяна.

— Ага, хорошенькой была, дурой только…

— Очень красивая, да вы не очень изменились. — Откровенная лесть Марка почему-то прозвучала абсолютно искренне и по-доброму. Татьяна радостно заулыбалась.

— Ну мозгов-то наверняка с тех пор прибавилось...

— Кто здесь еще на фотографии?

— Да местные все в основном, — охотно проговорила женщина. — Только мало кого сейчас найдешь: кто удачливее, те уехали давно, а так кто спился, кого по пьяни того… Вот этот, кстати, парнишка с ними вроде был, да… точно. Не наш. Звать как, не помню, конечно. Я его только тогда и видела один раз, но он спокойный такой был, молчаливый. А вот Зинка эта всеми ими верховодила.

— Майкл? — тихо спросила я великана.

— Нет, не он. А еще фотографии есть?

— Не-а вроде. Зинку эту с женихом я не раз видела тем летом, они в доме Аглаи жили, потом вроде тоже… — Тут Татьяна явно засомневалась. — В 90-х я сама из деревни уезжала, то в Польшу за тряпками мотались, я на рынке в «Луже» стояла, так что…

— Татьяна, я могу забрать эту фотографию?

— Конечно. — Она выжидающе посмотрела на Марка, тот, конечно же, понял ее правильно.

— Спасибо! — Великан протянул ей тысячу. — И давайте-ка нам еще огурчиков, да, Вер?

— Мне кажется, ты ей сегодня дневную выручку сделал, — отмечаю, глядя, как Марк укладывает пакеты в багажник. Очень много пакетов.

— Хорошая женщина. — Кивнул великан. — Садись в машину.

— А фотку дашь еще посмотреть? Я до сих пор поверить не могу. Тетя Зина! Да она мужчин ненавидит! А тут прям такая на этой фотке счастливая.

Ветер на улице сильный, что-то похолодало к вечеру, и я с радостью залезаю в теплый салон. Смотрю на проезжающие мимо машины, взгляд зацепился за светлую легковушку. Внутри все оцепенело, я инстинктивно вжалась в спинку сиденья, словно она могла меня спрятать.