Несносная заложница

Однако вместо этого я сижу здесь, в своей гримерке разодетая и накрашенная, как кукла. Идеальная Барби для далеко не идеального Кена.

Нежный макияж подчеркивает черты моего лица. Мои глаза выделили, а ресницы накрасили какой-то чудо тушью, что сделало их невероятно длинными. Губки сделали пухлыми, но не варениками. Девичий румянец и высокая прическа завершали мой образ.Если бы я чувствовала себя, так же как и выглядела, то вероятно была бы самой счастливой девушкой на земле, и считала этот знаменательный день самым важным в своей жизни.

На самом деле корсет затянули так, что мне с трудом удается дышать, а грустные глаза не скроет никакой макияж.

Мне даже не дают увидеться с дружками! Хотя я знаю, что они давно прибыли. Сижу в этой комнате, как проклятая! Парюсь в этой конструкции дьявола и прощаюсь с последними часами своей беззаботной жизни.

Ефимов не поскупился. Закатил пир на весь мир. Снял старую усадьбу, привёз декорщика аж из Парижа. Всюду благоухает живыми цветами, а на улице, на минуточку, середина зимы. Мы будем расписываться в стеклянном куполе, где будет проведена красная дорожка, по которой меня должен отец провести и «передать» жениху. Отец, которого до сих пор нет.

Арка из зелёных листьев, стулья для гостей, церемония, кольца, что принесет маленький ангелочек, все в лучшем виде. На купол должен падать хлопьями снег, чтобы создать атмосферу волшебства. На тот случай, если снег не пойдет естественным образом, привезли специальную машину. Ещё, безусловно, никак нельзя было обойтись без целого оркестра. Есть ещё куча всякой чепухи и этой вычурности, но остальное я пропустила мимо ушей.

Ефимов уже заходил несколько раз. Довольно скалил свои искусственные виниры, и не мог налюбоваться своей «голубкой». Тьфу, на него!

— Ну что, любовь моя? — снова заходит он. — Осталось всего пару часов и ты моя.

Ничего ему не отвечаю. Только удостаиваю смиренным кивком и отпиваю шампанского избокала.

Какой это по счету? Впрочем, какая к черту разница? Когда он меня поимеет меня, я хочу быть в полной отключке. Лучше бы в алкогольной коме, чтобы ничего не чувствовать и не помнить.

Бориска хмурится. Подходит ко мне, бесцеремонно вырывает бокал, кидая:

— Думаю, тебе хватит. Хочу, чтобы ты запомнила нашу первую брачную ночь.

Как жаль, что наши мысли не сходятся… Но это, разумеется, я оставляю при себе.

— Где мой отец?

В конце концов, я так и не видела его. Андрей Павлов не соизволил меня почтить меня своим присутствием.

— Скоро будет. Идём, у нас фотосессия.

Вздохнув, с трудом поднимаюсь. Шампанское ударило мне в голову, и каблуки что раньше были продолжением моих ног, вдруг стали совершенно неудобными и неустойчивыми.

Отлично, Ефимов, будут тебе фотки!

Взяв меня под руку, он ведет меня в холл, где нас снимают с разных ракурсов.

Я любила позировать. Раньше фотосессии доставляли мне огромное удовольствие, но сейчас, когда приходится изображать неземную любовь к этому колобку, это самое отвратительное занятие. Кажется, меня тошнит…

Мы ходим по локациям. Заходим в чудный зимний сад. Нас снимают у фонтана, затем у причала, даже в лодке, что тоже украшена цветами. Вся свадьба в красно белых тонах. Хоть и пафосно, но декоратор знает свое дело.Так проходит час, а затем мне позволяют (под присмотром охраны!) вернуться в гримерную.

Я валюсь в шикарное кресло королевского размера и скидываю туфли, что ужасно трут. Тут я замечаю, что шампанское убрали.

Вот же старый жмот!

Дверь открывается и входит отец. Он выглядит хорошо. Ничего в нем не выказывает, что его дочь пропала на неделю. Новых седых волос не стало, морщин тоже, даже кругов под глазами.

Он холодно кивает мне и садится напротив, ставя передо мной чашку с кофе.

Отец одет в шикарный костюм. Белая накрахмаленная рубашка, приталенный черный пиджак, идеально сидящие по фигуре брюки. В довершение образа красный тонкий галстук, запонки с бриллиантами из белого золота и швейцарские часы. Статный мужчина в расцвете лет. Именно так он выглядит. Не в пример моему без пяти минут мужу, чей костюм почти расходится по швам.

Да уж! Выгодная партия. Сам-то, поди, по моделям ходит. Удружил, папенька!

— Софья, — начинает первым он, когда спустя пять минут я не говорю ни слова, — ты уже совсем взрослая стала.

Криво усмехаюсь.

— Да, а ты и не заметил. Наверное, потому что был слишком занят.

— Однажды ты мне скажешь «спасибо», — с полной уверенностью заявляет. — У тебя сейчас возраст такой бросаться в омут с головой.

— Зачем тебе столько денег? — вдруг неожиданно даже для самой себя срывается с губ.

А и правда, зачем? На каждого богатого и крутого, найдётся ещё богаче и круче. У него и так есть все, что можно только пожелать.

— Причём здесь деньги? — искренне изумляется. Или же он действительно хороший актёр. — Я все для твоего блага делаю, неблагодарная девчонка! — в сердцах выпаливает.

— А завод отжал тоже для блага? Мама умерла из-за твоего «блага»!

Цвет сходит с его лица. Из внутреннего пиджака кармана он достает маленькую флягу, делает несколько глотков. Не то чтобы папа удивлён. Скорее ему не нравится тон, в котором происходит этот разговор. Точнее мои обвинения.

— Твоя мама умерла, потому что была такой же упрямой ослицей, как и ты.

— Нет, — качаю головой. — Она умерла, потому что тебе больших денег захотелось, потому что ты был слишком горд, чтобы заметить очевидные вещи. Тебя волновали только деньги. И, знаешь, с тех пор ничего не изменилось!

— Да я же для вас старался! — подрывается он. — Чтобы у вас было все лучшее. И вот такая теперь благодарность? Или ты не ездила по миру? «Папочка хочу то! » — папочка пошёл и купил. Шмотки, путевки, учеба твоя, репетиторы. Это все стоит денег, моя дорогая.

— Но это не стоит жизни моей матери! Ты и меня сейчас продаешь!

— Я тебя выдаю замуж за уважаемого и состоятельного человека, который положит мир к твоим ногам. Что тебе ещё надо?

— Я хочу любить и быть любимой! Не все можно купить за деньги.

— Давно-ли? — глядит на меня, изогнув скептически бровь. — Вся в мать! Такая же дура набитая! — фыркнув, он разворачивается и направляется к двери, открывает и кидает, — Зорин просил за тебя. Мелкий говнюк поставил мне условие! Знаешь, что он потребовал? — разворачивается ко мне лицом. — Чтобы я отменил свадьбу.

Сглотнув, сдерживаю подступающие слезы. Я все еще помню его отчаянные поцелуи и крепкие объятия.

— Я дал такое обещание, — самодовольно ухмыляется. — Он же не знал, что свадьбу устраивает Борька. А я не могу отменить то, чего не делал. Вот так вот!

Мой отец высокомерный козёл! Как мы вообще помещаемся на одной планете с его эго?! Ему плевать, что я узнала. Очевидно, это не было такой уж тайной. И ещё он так и не признал свою вину. Конечно, он не сидел за рулём той тачки, но он не сделал ровным счётом ничего, чтобы эту трагедию предотвратить.

«Набитая дура» — так он охарактеризовал женщину своего ребёнка.

Я пытаюсь прийти в себя, цежу кофе и смотрю телевизор. Ефимов даже не дал мне возможность поехать домой за вещами.

«Всё после свадьбы, голубка моя!» — сказал, как отрезал.

Полагаю, он боялся, что в любой момент я могу улизнуть. И правильно, потому что порой меня посещали именно такие мысли.

Я гадала, а что было бы, если бы я согласилась уехать с Демьяном? Как бы мы проводили наши дни? И куда бы это привело? Смогла бы из нас выйти пара? Я сомневаюсь…

Я люблю Зорина. Однако он не выглядит, как человек готовый остепениться. Что это были бы за отношения?

До начала остается пятнадцать минут, когда я слышу громкий крик за дверью.

— Ты че жертва пьяной акушерки попутал? Если ты меня не пропустить, я тебе сейчас твою карму поправлю и чакры начищу, понял?

Улька…

За дверью слышится возня, а затем Улька с боем врывается в комнату, а за ней и девчонки. Дунька распирается в извинениях, а Варя пытается успокоить не на шутку взведенную Фролову.