Несносная заложница

Я люблю тебя злой и вредный, Тролль. Только приди ко мне. Только найди меня.

Когда хлопает дверь, я даже не двигаюсь. Сколько прошло часов? Пять? Шесть? Явился, не запылился. Хотя о чем это я?! С этого и без того пыль сыпется.

— Софья!

Раздраженно закатываю глаза. Бесит.

— Я Соня.

— Голубушка моя, ты почему не ешь?

Нет. Это отнюдь не любезность. Этот энергетический маньяк вводит меня в заблуждение. Хочет казаться белым и пушистым. Хочет меня заболтать. Но я ни капли не ведусь на эту клоунаду.

— Я не буду есть в этом доме. Вы приставали ко мне своих аборигенов.

— Поверь, голубка, — садится на кровать, отчего та прогибается, а ещё противно скрипит, — это все ради твоего же блага.

— Да неужели?

— С тех пор как ты пропала, девочка моя, я места себе не находил! Теперь вот боюсь, что опять украдут золотце моё.

— Я хочу домой.

— Твой дом здесь.

— Меня здесь заперли. Я здесь не по собственной воле.

— Ты вольна делать что хочешь, Софья.

-Отлично!

Поднимаюсь с кровати, но тут же он хватает мою руку и тянет обратно, отрезая:

— Сядь.

Вся его напускная нежность исчезает. Больше Ефимов не играет. Он прожигает меня своими глазами.

— Вы можете делать что угодно, но я не выйду за вас замуж. Я не стану вашей. И даже отец вам не поможет, — шиплю змеей ему прямо в его набитую рожу.

— А за сосунка своего выйдешь, значит? — сужает щелки. — Думаешь, я не знаю о твоем романе? Думаешь, не знаю, что ты к нему в койку только и рада была прыгнуть? Но я тебя прощаю, — снисходительно заявляет. — Спишем это недоразумение на твою неопытность и молодость.

-Любовь это не недоразумение!

— Любовь? — едко усмехается, а затем и вовсе хохочет. — Любовь у вас значит, да?

Упрямо молчу. Пусть потешается пердун старый.

— Думаешь, ты ему нужна? Да у него таких дурочек как ты на каждый день недели. И каждая думает, что она единственная. Твоему хахалю нужен был только ресторан. Он его обменял на тебя, как и планировал.

— Он обменял компромат на ресторан, — не могу я сдержать себя. Это наговор. Ложь.

Борис усмехается. Видимо не ожидал, что я так много знаю. Ефимов меняется в лице, сжимает зубы и цедит:

— Я предлагаю тебе сделку.

— Сделку? — скептически приподнимаю я бровь. Очень интересно…

— Именно, — кивает головой. — Ты становишься моей женой, а я, раз ты так любишь этого сопляка, так и быть не буду его трогать.

— Вы и так его не тронете. У него на вас компромат.

— Нет, у него компромат на твоего отца, который он, между прочим, сегодня отдал. А вот побои, — трогает он свое лицо, на котором синяк, что остался после потасовки, — я сниму.И уж, поверь мне, дорогая, — скалиться, — я сделаю, так что твоего ненаглядного упекут далеко и надолго.

— За драку ему дадут только условный срок.

Я не такая дура, чтобы повестись на эту провокацию.

— Ах да, забыл совсем, — проводит рукой по своей лысине, — ещё похищение.

— Я не буду давать показания.

— А они и не нужны будут, любовь моя, — хлопает рукой по моей ноге. — Ты подумай пока. До свадьбы еще есть несколько дней.

Ефимов встаёт и довольный собой уходит. Это грязный шантаж, но не блеф. Он ни перед чем не остановится. С него станется подключить все свои связи и действительно посадить Демьяна.

Черт! Черт! Черт!

Глава 28

Демьян

Мы с Кислым сидим у меня в кабинете. У каждого в руке стакан с виски, а между нами бутылка. Как только я понял, что Павловой нет, вернулся в город.Уже прошло больше суток, а я до сих пор не имею понятия, куда увез её Павлов. Да и он ли?!

Когда я позвонил этому козлу с требованием вернуть Соню, потому что у нас уговор, ублюдок саркастически усмехнулся и ответил что понятия не имеет где его дочь. Более того он никак не может отменить свадьбу, просто потому что не имеет к ней ни малейшего отношения. Он её не устраивал, собственно все претензии к её жениху.

«Теперь это его забота» — жёстко отрезал, а потом положил трубку.

Я был вне себя от гнева. Кажется, сломал стул, которым пульнул в телек, а ещё разбил стеклянный стол, из-за чего теперь на моей руке красовался гипс. Мне никогда не удавалось держать свои эмоции под контролем.

— Демьян, она выходит замуж. Я думаю, Павлов её к этому всю жизнь готовил. Просто она ожидала, что это будет какой-то крутой мажор, а в итоге это пузатый дед. Но, откровенно говоря, это её среда. Она привыкнет.

Стакан сжимается в моей руке, кажется, он сейчас лопнет.

— Ее подруги самые простые ребята. Она не такая, как эти чёртовы мажоры, — отрицаю. — Она не привыкнет. И она не хочет.

— Ты хочешь перейти дорогу, Ефимову? Серьёзно? Он не Павлов. На него у нас ничего нет.

— Это он перешёл мне дорогу, когда зашёл в мой дом и силой увел мою женщину, — выплевываю и опрокидываю в себя остатки виски, затем наливаю ещё. Тогда возможно, когда я все же узнаю, куда Ефимов увёз Павлову, то я буду просто не в состоянии размазать его по стенке, и меня не посадят за убийство этого слизняка.

— Ребята ищут адрес. Завтра должен быть, — говорит Леха, вставая. — Я, пожалуй, пойду, — направляется к двери. — Ты бы завязывал. Завтра будет сложный день. Там наверняка куча охраны.

Леша уходит, а я откидываюсь на спинку кресла. Я выпил пару стопок, но ум все еще трезв. И он подкидывает картинки того, как Ефимов трогает своими мерзкими пальцами Соню. Я пытался с ним связаться, чтобы договориться. К черту! Я готов был даже отдать эту проклятую землю вместе с «Шафраном», но тот не выходил на связь. Он игнорирует меня.

Мне ничего не оставалось делать, как подключить свои связи, чтобы найти этот долбанный адрес. Самое удивительное, что я его нашёл. Ну, тот, в котором он прописан. Это была маленькая хрущевка в обычном спальном районе. И, разумеется, там никто не жил. Никогда не думал, что найти адрес человека такая проблема, но этот жук хитер и скрытен.

Чтобы больше не заниматься самоедством, беру всю макулатуру, что скопилась за эту неделю, и начинаю разгребать. Все равно сегодня не усну…

— Сколько их там?

— Четыре. Двое в доме, двое на улице. Есть камеры. Но мы на пятнадцать минут отключим свет. Времени должно хватить, чтобы добраться до Павловой, вырубить верзил и увести ее отсюда.

Я чувствую себя участником гребаной детективной драмы. Мы нашли адрес, а теперь придумали «план» по «захвату». Но, так или иначе, а заявись мы сюда просто так, Ефимов бы вышвырнул нас, не моргнув глазом. На моих руках все нужные документы, в том числе и Сони. Не спрашивайте как, точнее, сколько это стоило, но мне их сделали. Как только мы покинем этот дом, я хочу уехать. Если свадьба не состоится, то поползет много слухов. Ефимов не станет после такого позора её возвращать, но мстить однозначно будет. Поэтому нам лучше держаться подальше.

— Хорошо, — киваю я, довольный таким раскладом.

Сейчас без пяти минут три часа ночи. Свет должны отключить ровно в три. Ефимова дома нет. Мы просидели под этим домом два часа. Пару раз я видел Павлову в окне. По крайне мере мне так показалось. В эти моменты моё сердце чуть не выскочило, а от нетерпения я буквально сходил с ума.

— Пора, — смотрит на часы Леха. — Выходим.

Мы вылезаем из машины, идем к задней части дома и ждем, пока погаснет свет.

— Я беру на себя тех, что сидят за камерами, а ты вырубаешь тех, что на дворе, а потом заходишь в дом.

Откровенно говоря, я не спец в таких делах. Мне никогда не приходилось лезть в чужие дома. Ни из корыстных побуждений, ни из романтических. Но вот Леха одно время занимался угоном тачек. От одного такого случая, я его, к слову, отмазал. Поэтому в таких делах был склонен ему доверять.

Свет тухнет ровно в три. Как мы и заказывали.

Мы ловко перелазим через забор, осматриваемся, а затем, кивнув, расходимся. Пройдя несколько метров, замечаю спешащую фигуру, что направляется к дому. Парень высокий, плотный, но мое преимущество в том, что он повернут ко мне спиной. Нагоняю его, а затем одним ударом вырубаю. С тихим стоном он падает, а я двигаюсь дальше. Сворачиваю и вижу еще одного. Он светит фонариком и, к несчастью, замечает меня.