Несносная заложница

Кажется, вчера мы не закончили… Я хочу отвлечься от всего. Хочу забыться, хоть на время. Говорят, что секс помогает. Я не проверяла, но сейчас возможно готова рискнуть.

Пальчиками шаловливо пробегаю по его прессу, очерчиваю кубики и целую грудь. Зорин лежит ни живой, ни мертвый. Его хватка на моем плече становится стальной, а сам он деревенеет.— Соня, — практически умоляя, шепчет и накрывает мою руку своей, останавливая, — перестань. Давай спать.

— Я не хочу спать…

И когда я только успела стать такой смелой? Вчера я готова была проглотить свой язык только чтобы не говорить, что у меня ещё никого не было, а сегодня сама его провоцирую. Но это же Демьян. Зорин. Тот самый козёл, который украл меня, потом спас от огромного волка, потом тащил, потом отогревал и даже кормил. Он видел меня на грани истерики. Знает, какой я бываю чокнутой стервой и терпит мои закидоны. Он… Свой. Как будто я знаю его тысячу лет.

— Тогда я найду нам занятие поинтересней, — ведя своей рукой вдоль моей спины, мурлычет мне на ухо.

— И что же это за занятие? — не тушуюсь я. В конце концов, мне давно пора сказать своей девственности «пока!» и помахать ручкой.

Демьян застывает, а его рука прекращает движение. Похоже, он надеялся, что спугнет меня. Однако сегодня смелости мне не занимать. Вполне возможно, виски не до конца выветрился из моей головы, или же это так близость Зорина пьянит.

— Ты не в себе, — нехотя берет мои руки в свои крепкие и большие ладони и сжимает, чтобы затем убрать.

Это меня оскорбляет. Нет, я тут распинаюсь. Соблазнить его пытаюсь, а ему хоть бы хны!

— Соблазнить меня пытаешься, значит? — пальцем он поддевает мой подбородок, заставляя на него посмотреть. Хитрый игривый огонек блестит в его глазах.

Блин, пора что-то делать со своей дурной привычкой разговаривать вслух!

— Не думал, что когда-нибудь скажу это… — он даже не скрывает своего сожаления, — но у тебя стресс. Если мы переспим, потом ты скажешь, что я негодяй такой тобой воспользовался и оторвешь мне мои причиндалы. А я, знаешь ли, ещё намерен оставить потомство.

— А если не скажу?

У Демьяна в глазах целая буря эмоций. В замешательстве он отпускает мои руки, нервно проводит рукой по своим волосам и сглатывает, отчего его кадык дергается. Зорин хочет меня, но сдерживается.

— Демьян, — беру его лицо в свои руки, пальцами поглаживая скулы, — помоги мне забыть.

Судорожно втянув в себя воздух, он крепко зажмуривается. Целует мою ладонь, и через мгновение я сижу на нем верхом.

— Ты уверена?

— Прямо сейчас как никогда.

Склоняюсь над его лицом и целую. Сперва это невинный поцелуй, но затем Демьян его углубляет. Наклоняет мою голову под удобным ему углом и глубоко целует, покусывает мои губы, сплетается своим языком с моим в замысловатом танце. Пока одна рука зарывается мне в волосы, вторая поглаживает бедро. Его ласки становятся все откровеннее и горячее. Мои руки покоятся на его плечах, сильно их сжимая. Наверняка, там останутся следы от моих ногтей.

— Соня, — шепчет, отстраняясь.

Кажется, он на грани, но все еще хочет остановиться. Я не представляю ему такого шанса. Дерзко развязываю пояс халата и скидываю.

— Черт! — шипит, пожирая меня глазами. Он не упускает ни единой детали, а там, куда неотрывно смотрит, кажется, начинает печь.

Грудь, ложбинка между ней, родинка на ключице. Демьян не упускает ни единой детали.

— Хочу тебя видеть, — нетерпеливо рыкает и тянется к лампе. Щелк! И теперь комната озаряется светом.

Ахнув, я прикрываюсь руками. В темноте я чувствовала себя более раскованной. Прям эдакой Афродитой…

— Передумала, Павлова? — подстегивает меня, насмешливо изогнув бровь.

Вот ещё!

Опускаю руки, давая себя рассмотреть при свете. От этого Зорин едва ли не давится слюной, а его руки опускаются на мои ягодицы, притягивая ближе к себе.

— Ничего я не передумала, — шепчу ему на ухо и игриво кусаю мочку.

Лёгкими поцелуями он осыпает мою шею, посасывает, словно ставя метку и кусает. Моё дыхание тяжелеет, а Зорин ещё даже не дотронулся до меня по-настоящему. Дрожь проходит по спине, когда он пальцем проводит по позвоночнику, переходит на ребра и, в конце концов, накрывает грудь рукой. Она определенно точно создана для его ладоней. Вот почему прежде до неё никто не дотрагивался.

Черт!

Я замираю, а сердце грозится вырваться из груди от волнения.

Черт! Черт! Черт!

— Что-то не так? — отрывается Демьян от моей шеи и вглядывается в мое лицо.

— Все хорошо, — взвинчиво лепечу, ерзая на нем.

Зорин, конечно же, мне не верит. Его брови сурово сходятся на переносице, а глаза сканируют меня, будто пытаясь поймать на лжи.

Так или иначе, мне придётся ему сказать, но лучше это было бы сделать, когда дело непосредственно дойдёт до… «дела».

— Соня…

— Все хорошо, правда!

Наклоняюсь и целую его со всей страстью, зарываюсь пальцами в короткие волосы, голой грудью касаясь его груди. Он отвечает на мой поцелуй, сжимает руку и пальцем обводит сосок, отчего я практически задыхаюсь. Все ощущения обострены и каждое движение как разряд тока по телу.

Телом я отдаюсь ему, но маленький червячок тревоги в моей голове не дает мне полностью расслабиться и, как говорится, получать удовольствие.

— Нет, — отодвигает меня от себя. В шоке я хлопаю ресницами. — Что-то не так, — сжимает челюсти, а желваки начинают ходить ходуном.

— Все так…

— Павлова, — рявкает, — или говори, или на боковую, — ставит условия.

Мои плечи опускаются. Выбора нет. Впрочем, Демьян заслуживает правды. Это и его касается тоже.

Я нервно жую губу, а руками хочу прикрыть свою наготу, но Зорин удерживает мои руки. Он терпеливо ждёт, пока я соберусь духом. Несколько минут проходит в напряженном молчании, пока я все же не подаю свой слабый голос.

— Я должна кое-что тебе сказать…

— Продолжай, — поощряет меня и проводит рукой по ноге, останавливаясь неприлично близко к краешку трусиков.

— Уменянискемнебыло, — на одном дыхании выпаливаю.

Демьян озадаченно переспрашивает:

— Что?

Не заставит же он меня снова это повторять, правда?!

Нет, судя по всему, заставит.

— У меня ни с кем не было, — повторяю более внятно.

— Не было?

Господи!

Простонав, я ворчу:

— Да, не было…

— То есть ты…?

— Ни с кем не спала, — заканчиваю за него.

Что ж, если я хотела увидеть растерянного и смущенного Зорина, то мне это удалось. Он явно чувствует себя не в своей тарелке.

— Демьян…

— Я… — заикается и убирает от меня свои руки, — Ты…

— Ага, — наклоняюсь над его лицом, чтобы поцеловать, но он уворачивается.

— Соня, ты уверена? Уверена, что хочешь, чтобы я был этим человеком? У меня нет опыта…

— Серьёзно? — фыркаю. Если это отмазка, то она самая глупая в мире!

Пусть своей бабушке это рассказывает, монах несчастный.

Пыхтя, я пытаюсь подняться с его колен, но он рывком опускает меня обратно, крепко держа своими за бедра.

— Я в том смысле, что обычно это был просто быстрый перепих и ничего большего. Я не был никогда первым.

— Ты не хочешь?

Можно ли чувствовать себя еще более оскорбленной?

— Что? Ты серьёзно? Думаешь, я тебя не хочу? — взяв мою руку, он кладет себе её между ног. — Ну как? Похоже, что я тебя не хочу?

Я чувствую все его желание. Он твёрдый.

— Я хочу тебя с тех самых пор, как ты врезала мне по яйцам!

— Ты заслужил!

— Возможно, — ухмыляется, но тут же становится серьезным, — я хочу тебя, Соня. Целиком и полностью.

— Тогда возьми, — проникновенно шепчу, и тем самым развязываю ему руки.

В следующую секунду я оказываюсь на спине, а Демьян нависает надо мной. Руками он исследует моё тело, губами спускается по шее, оставляет влажные поцелуи на ключицах и добирается до груди. Я выгибаю спину, когда его рот накрывает мою грудь.

Дальше все как в тумане. Мои стоны, его громкое дыхание, все смешивается воедино. Прихожу только в себя, когда мои трусики оказываются на лодыжках, а затем улетают. Руками нетерпеливо шарю по телу Демьяна, призывая более к активным действиям.