Страница 39 из 39
Глава 35. Лучше быть пеплом, чем пылью
Лалин
Я не могла остановить слёз, рыдала до самого дома герцога. Душа разрывалась, перед глазами всё плыло, а успокаивающие слова Дигана лишь подливали масла в огонь горя.
– Что случилось? – испуганно спросила Селла.
Гувернантка встретила нас у ворот. Судя по книге под мышкой и корзинке в руке, женщина куда-то собралась пойти, но при виде меня будто обо всём забыла. Бросив ношу, подхватила меня под руку.
– На вас лица нет!
Она увела меня в дом и помогла привести себя в порядок. Выслушав мой сбивчивый рассказ, гувернантка побледнела и присела на краешек моей кровати.
– Что же делать?
– Я тоже не знаю, – всхлипнула я. – На Дайка свалилось большое горе. Совсем ребёнок!
– Ему десять, – сухо отрезала Селла. – Достаточно взрослый, чтобы принять правду. Скоро он поступит в магическую академию, где будет некогда страдать о потере. Но что делать с хозяйством? Дом, слуги… А ещё похороны! – Она повернулась ко мне и выпалила: – Вам придётся взять это на себя.
– Мне? – растерялась я.
– Вы же вдова герцога, – пояснила женщина и потянулась ко мне. – Не волнуйтесь, госпожа Скетс, я вам помогу.
«Госпожа Скетс?»
Из глаз снова полились слёзы, но я постаралась взять себя в руки и с подсказками госпожи Дьюар распорядилась закупить продуктов, чтобы приготовить ритуальные подношения Трёхликой.
Проследила, чтобы хорошенько почистили семейный склеп Скетсов, а в доме все зеркала закрыли тёмной тканью. Считалось, что отражение впитывает в себя частичку магии, которая тянет силу из живых, когда маг умирает. Чистой воды суеверие, но я старалась прислушиваться к гувернантке и выполнять все ритуалы.
Это отвлекало от ноющей боли в груди и страха перед предстоящим разговором с Дайком. Госпожа Дьюар, подарив мне времени подготовиться, задала мальчику сложные уроки. Сама же присоединилась ко мне в кабинете Уворда, где я записывала предстоящие расходы в большую амбарную тетрадь, заполненную до половины аккуратным мужским почерком.
– Госпожа Скетс. – Я отложила перо и, закрыв тетрадь, поднялась. Женщина взволнованно поспешила ко мне. – Больше не стоит тянуть. Новости распространяются быстрее пожара. Слуги уже шепчутся об общей могиле, в которую превратился храм. Говорят, он расплавился от огня и магии!
Я невольно содрогнулась, и к глазам снова подступили слёзы. Прикусив нижнюю губу до боли, сдержалась и, когда восстановила душевное равновесие, тихо произнесла:
– Хорошо.
Взгляд женщины ранил меня искренним сочувствием. Гувернантка проводила меня до детской и, отступив, закрыла за мной дверь.
– Айлин! – обрадовался Дайк.
Отодвинув стул, он вскочил с места и бросился ко мне. Обнял так порывисто, как некогда отца. В тот день Уворд впервые представил меня мальчику. А сейчас герцога нет. И его вредной кузины тоже. Всё, что осталось у этого ребёнка – мачеха. Ведьма, с которой сорвали кулон, и теперь каждый мог видеть во мне дарительницу. Внезапно стало трудно дышать, и подогнулись колени.
– Ты побледнела, – забеспокоился Дайк и помог мне дойти до оттоманки. – Прикажу принести воды…
– Нет! – схватив за руку, остановила его и попросила: – Присядь, нам надо поговорить.
Он послушно опустился рядом и посмотрел снизу вверх, доверчиво распахнув глаза.
– Когда мы с твоей тётей поехали в храм…
Каждое слово давалось с болью, будто я пыталась говорить со ртом, набитым осколками. Дайк слушал молча и неотрывно смотрел на меня, будто боялся даже моргнуть. Когда я закончила, и в детской наступила гнетущая тишина, кивнул и отвернулся. Видеть его опущенные плечики было так невыносимо, что я подалась к ребёнку и обняла.
– Нет! – заявила с уверенностью, неожиданной даже для себя самой. – Он не погиб!
Ощутила, как Дайк вздрогнул.
– Что ты сказала? – просипел он и хлюпнул носом.
Я отстранилась и, держа его руки, решительно кивнула.
– Послушай! Твой отец самый сильный маг королевства. И самый умный! Он даже носил маску, скрывая свою природную красоту, в то время как все из кожи лезли, улучшая внешность магией. Что бы ни произошло, я точно знаю, он найдёт выход, о котором другие и не подозревают. Даже если сейчас все считают его погибшим, это…
Осеклась, мысленно вновь оказавшись в храме. Господин Скетс, которого ненавидели и боялись, не мог вот так легко попасться в ловушку. Не за красивые глазки он был первым советником короля и не сунулся бы в пчелиный улей, не имея запасного плана.
«Ты хочешь в это верить, – промелькнуло в мыслях. – Упиваться ложной надеждой не преступление, но втягивать в это несчастного ребёнка ты не имеешь права».
Я тряхнула волосами, отметая сомнения, и закончила твёрдым голосом:
– Наверняка, это его план.
Глаза мальчика радостно заблестели.
– Думаешь, он притворился мёртвым, чтобы обмануть врагов короны?
– Конечно, – шепнула я, и мы обнялись.
И на душе стало светло. Да, это была не радость, а светлая грусть, но она была гораздо лучше удушающего отчаяния и давала силы жить дальше разоблачённой ведьме и маленькому сироте. И, – да увидит Трёхликая, – мы справимся с любыми бедами!
Ведь мы не одиноки в этом мире. У юного волшебника есть мачеха. А у ведьмы чудесный и умненький пасынок, а ещё хвостатый защитник, с которым у нас особенная связь. Гувернантка, которая оказалась честной и доброй женщиной. Мы превратим стены этого дома в оплот, где будем надеяться, и ждать его – строгого отца и фиктивного мужа.