Ферма

И мы одновременно посмотрели на небо. Я — по дурости, он от недопонимания. Но степной юмор не зашел и остался лишь в моей головой тусклыми отголосками с привкусом мяты. Посторонились, пропуская колесницу и усталую команду. Мужчина доверительно склонился, нашептывая о сокровенном:

— Слышал о Фишере.

— Спрошу, не против? — я решил воспользоваться.

— Конечно. — Он изобразил лысиной апогей внимания.

— Как много Фишеров?

— Ага, — выдал он, хлопнув меня по плечу. — Сечешь. Я рад, что упомянул тебя перед кем следует…

И все любят оценивать. Да и сам грешен, чего уж там. А то, что гнилого мяса в достатке у кормушки я никогда не сомневался. Но со всеми мне бодаться не с руки, вот и функция подтвердила легким поглаживанием нервов — цель, сука, совершенно другая. Махнув на прощание, быстро догнал бойцов, что уже вырулили на траверс бивуака.

А новых следов нет — все чинно и достойно. Сколько оставили, столько и приняли. В отдельную пищевую цепочку мы уже отчасти вписались. Следующий шаг оформим, не побрезгуем.

— Фрау, Крыса, облагораживайте место, но по легкому варианту. Замес собери никчемное барахлишко, загонишь местному торгашу. Избавь нас от хлама, хороший товар прибереги, пока не уйдем за стену. И поспрашивай о последних слухах. А мы с Шестом сдаваться.

— Полагаешь не задержимся? — Мелкая с некоей ностальгией оглядела следы стоянки. Как быстро ветхое становится привычным; стоит только назвать своим и что-то щелкает в мозгу.

— Им нужны бойцы и мы подходим.

— А может поля копать, говно месить? — фыркнул тощий. Оценил мой укоризненный взгляд и добавил: — Ну то есть применять удобрения?

— Таких вокруг много, а резких и дерзких наперечет, — намекнул. Подождал пока дамы с умником сгрузят нехитрую поклажу и дал отмашку Шесту, сам становясь в упряжь. Напрягся и немного крякнул. У Марты были другие планы. Костлявый упырь расплылся в довольной улыбке, которую захотелось подправить. Но я сдержан и не обидчив.

Тощий не стал испытывать судьбу — потянул с должным прилежанием, и мы с трудом покатили. Достигли КПП через неконтролируемое мной время. Устал к херам, заглотнув соленый экстракт пота. Даже удивился — откуда столько жидкости из бренного организма?

— Уже? — непонятно спросил мужик за стойкой. Чую неверие в наши силы и общее обесценивание.

— Еще, — прохрипел в бородатое лицо.

Он присмотрелся, сглотнул и уважительно замахал рукой:

— Щас избавим. Снимем…

А тощий провожал каждый мешок нехорошим взглядом. И многие могли подумать, что он обозлен на тяжесть груза, но я понимал — каждые тючок костлявый уже считал своим. Аграрии, наученные опытом общения со сменой № 7, тянуть не стали. Бородач, едва мешки с удобрениями общими стараниями уплыли на задворки, вежливо спросил:

— Патроны, еда, амуниция?

— Амуниция? — Я насторожился.

— Шмот, — фермер не сдержался и хмыкнул. — А то сразу раскатывают губенку на пулемет…

— Пулемет? — Моя односложность собеседника искренне напрягла. Но я услышал приятное слово, мне можно.

— Нету, — отрубил он. — Куртки, штаны. Фуфайку могем подкинуть. Еще носки есть, но оранжевые.

— А трусы? — спросил, начиная ощущать, как отпускает внутренне напряжение от транспортировки.

— Э? — Шест отвлекся от изучения стеллажей с образцами наград. Да там и лежало невзрачное: палка, палка, ножик, чашка…

— Не фабричные, — с намеком сказал аграрий. А мне даже любопытно посмотреть на местное творчество.

— Нам патронов и трусов, — сказал твердо. — И тощий убавь пыл во взоре. Трусы — это тема.

Вынесли две коробки — прям сервис и распорядок. Я изучил, бегло отобрал нужное. Трусы из плотной такни болотного цвета развернул, прицениваясь. Парус не парус, но тягу должны создавать достойную.

— С меня спадут, — категорично сказал Шест.

— Утянем, — пообещал.

Ушли можно сказать налегке, чем порадовали собравшихся на КПП. Троица клерков, если можно так назвать, переключилась на вновь прибывшие команды числом три. Опять же заметил пару знакомых лиц и пару знакомых взглядов. С нами хотят свести знакомство, но ищут повод и психологическое оправдание — вроде как нельзя подкатить на хромой козе, а с четким обоснованием — можно. Но неинтересно, я вот хромую козу пользую в легкую.

У стойбища с облегчением расчехлились. Женщины накинули немного быта — можно приткнуть натруженное тело и слегка выдохнуть. Крыса светилась любопытством. В качестве бесплатного бонуса сунул ей награду, и в процессе изучения исподнего она зависла. Бывает. Вернулся Замес с видом облагороженным удовольствием от сделки. Сдал-приобрел по мелочи, как выяснилось при инспекции мешка, но сама торговля ему прям заходит — если в меру и не в ущерб крутому образу охотника.

— Да мы по любому в плюсе, — потер руки Шест.

— И хорошо, — подтвердила Фрау. Посыл и акцент, как водится.

Но ждал не этого, наблюдая за довольной возней команды. Через несколько часов в ближайшем ракурсе между будок нарисовались двое. Экс с видом осторожным и бдительным и незнакомец в непритязательном комбезе. Короткая стрижка, тронутая сединой, скуластое твердое лицо, крепкое сложение без перегибов. Ровно столько и там, где надо. Аура внимания, которую я почувствовал еще на подходе…

Пара приблизилась, я присмотрелся к лицу незнакомца и встал. А вот теперь, сука, прибыли проблемы.

Глава 7

Постояли. А затем постояли в довесок. Но бог любит троицу, и мы постояли еще немного.

Присмотрелись, принюхались, что говорится. Манера движения, поза, намеки на жесты, мимика и то самое, на адской глубине карих глаз. Свои выводы я сделал и, надо сказать, больших усилий это не потребовало. Мужичок не носил маску, не прикидывался, не тянул на себя типовое и каноничное.

Его учили убивать, именно учили, тренировали настойчиво и бесповоротно, знания не пришли из седых развалин на сотом рейде за тварями, а были вложены более опытными товарищами и отточены. Дисциплина и контроль. И он умел убивать — без фанатизма. Не любил это дело, а только сугубо по работе, когда после очередного махача стряхиваешь красное и идешь за сыром, потому что сыра, сука, нет. Низкий фон агрессии и готовность накинуть. Экс, который успел втихую затеряться меж сарайчиков, прав — товарищ не видит полутонов, а только задачи и решения. С таким хрен сманеврируешь.

А еще выцветшая тату на правой щеке — стилизованная молния в окружности и число «1624». Именно от них напрягся всерьез. Значок молнии сильно напоминал тавро на шмалабое, что в принципе поднимало количество вопросов на порядок. И сама концепция боевой маркировки. В одном из славных путешествий по не менее славной республике пара ребят возымели желание разобрать меня на гунбао. Ну мы там попрыгали, побегали, как водится… А я запомнил их татуаж — сугубо деловой, кто ты есть и кого куда. Вроде черепашки — все свое ношу с собой. Глянешь и сразу понятно, жнец ты или с поварешкой стоял.

Нанесение знаков отдает системным подходом, отработанной методикой и традициями, что ситуативно мне не очень нравится. На психологическом накате не вывезти.

— Воин, — незнакомец также завершил оценку и выдал равнодушное резюме.

— Не служил, — ответил на автомате.

Мужчина подумал, коснулся мочки уха и кивнул:

— Понимаю, знал таких. Но я сказал не об этом. Пообщаемся?

— Ну так-то красиво стоим, — пожал я плечами. — Типа мано-о-мано и все такое.

— Не смешно, — ровно сказал чужак.

— А мне зашло, — буркнула Крыса. Оценивающего взгляда агрария не выдержала и стушевалась.

— Я с дарами, — неожиданно ожил колоритный персонаж и шагнул навстречу костерку с пачкой чая. Извлек одним неприметным движением из сумки, перекинутой за спину. Сука. — Люблю чай.

— Пообщаемся, — согласился я, уводя внимание агрария от команды. Разговор будет коротким, уже понимаю и ощущаю всеми фибрами. Но обязательную программу надо откатать, да.

Мужчина перекинул гостинец Фрау и плавным жестом указал на россыпь бетонных обломков метрах в пяти вдоль стены. Я молча проследовал. Расселись, притерлись — время внимать с гостевых позиций, когда ты нужен и послать сразу не получается. Главное, не накидать лишнего, отвык я от больших игрищ разума и маскулинности.