Страница 2 из 10
- Габриэль! – воскликнул гном, широко раскинув руки. Какое-то мгновение, и граф оказался заключен в кольцо стальных объятий. Гном поднатужился и приподнял Габриэля. – Ух, какой вымахал!
Всего несколько секунд, и юный граф вновь ощутил под ногами твердость каменного пола. Гном разжал объятия, отступил на полшага и похлопал Габриэля по плечу. От такого приветствия вся рука графа болезненно заныла, он неосознанно повел плечом, стараясь стряхнуть неприятные ощущения.
- С кем имею честь? – пробубнил Габриэль, внимательно изучая улыбающееся, испещрённое мелкими морщинами лицо гнома и его ярко-рыжую бороду.
- Вши мне в плешь! – воскликнул гном, отступая от юноши на два шага. – Нечто ты меня не помнишь? Я же Кромур, Бортро Кромур! Ну? Дядюшка Тро!
Габриэль порылся в своей памяти, извлекая из её кладовых покрытые паутиной забвения обрывки прошлого. Ему вспомнилось как он, его отец и Цинтия мчались по заснеженной дороге на санях, запряженных тройкой лошадей, звонко смеялись, звенели бубенцы, вторя их смеху, а на облучке сидел рыжебородый совершенно лысый, забывший надеть шапку в такую стужу, гном. Он покрикивал, крутил хлыстом, подгоняя лошадок.
- Быстрее, дядюшка Тро! Быстрее! – сквозь смех выкрикивала Цинтия.
- Дядюшка Тро… - задумчиво изрек Габриэль.
- О, гляньте, вспомнил! – рассмеялся гном. – Дай-ка ещё раз обниму!
Гость снова сжал юношу в объятиях.
- Да только теперь-то я уже не просто дядюшка Тро, и даже не Бортро Кромур, - продолжал гном, отпуская графа. – Теперь я – его светлость второй королевский советник герцог Кромур. Так-то.
Гном неловко замялся, выговорив свой до жути высокий титул. У Габриэля глаза на лоб полезли, он и не чаял принимать таких высоких гостей, да и не знал, что в таких случаях делать. Точнее знал. Стоило бы позвать слуг, велеть, чтобы трубили в трубы на башнях и накрывали стол пошикарнее. Да только слуг ныне у графа Стааф не было, а стол накрывать оказалось нечем.
- Что и присесть старику не предложишь? – спросил гном.
- Ах, да, простите, - начал Габриэль. – Садитесь, прошу.
С этими словами юноша подошел к большому, сбитому из сучковатой древесины столу, отодвинул один из стоявших рядом табуретов. Гном, не раздумывая, сел.
- Вы, наверное, устали с дороги. Отдыхайте, а я пойду на кухню, распоряжусь, чтобы нам собрали что-нибудь поесть, - засуетился растерянный Габриэль.
- А просто позвать кого-то из прислуги никак нельзя? – удивился Кромур.
- Я бы с радостью, но из прислуги у нас остался только старый конюший Вакур и Аннет. Да и те тут только потому, что идти им некуда, - юноша не пытался вызвать чувство жалости у гостя, просто не видел необходимости что-то скрывать от старого друга почившего ныне отца.
- Вот как, - задумчиво изрек Кромур. – То-то я смотрю так у вас бедненько стало. Раньше обеденная была полна резной мебели из милотского дерева, стулья были с высокой спинкой, обиты бархатом. А теперь, гляди-ка, крестьянские табуреты.
Гном говорил беззлобно, ничуть не пытаясь задеть графа Стааф, напротив, в каждом его слове звучало неподдельное удивление и сострадание.
- Чего случилось-то? – после небольшой паузы спросил гном.
- Годы Холодной смыты случились, - ответил Габриэль, и уже собирался отправиться на поиски Аннет, как со двора снова донесся цокот копыт.
- Это ещё кто? – удивился граф и кинулся к окну. Из самого его сердца вырвалось тревожное мычание.
- Кто ж там, что ты так не рад? – спросил Кромур.
- Барон Снейге, наш сосед и королевский сборщик податей по совместительству, - презрительно бросил граф. – Тот ещё мерзавец. Все сватает мою сестру, негодяй!
- Эко какой проворный! – вставил гном. – А где, кстати, Цинтия?
- В лесу, - отмахнулся Габриэль.
- В лесу? – удивился Кромур. – А знаешь что, сынок, ты потолкуй с этим бароном. А я вон там, за колонной постою, в тени, чтобы не видать было, послушаю. Не говори ты этому Снейге, что я тут.
Прежде, чем Габриэль успел что-то возразить, на каменной лестнице послышались шаги, а гном исчез за колонной.
- Добрый день, сосед, - нараспев, мерзенько, притворно улыбаясь, проговорил барон Снейге, входя в обеденную.
- Добрый, барон, - ответил Габриэль. – Что привело вас в наш замок?
Ничего не отвечая и не дожидаясь приглашения, Снейге прошел к креслу на котором совсем недавно сидел граф, читая книгу, и расположился на нем, вольготно закинув ноги на подоконник. Он взял оставленный графом томик в руки.
- По-ли-то-ло-ги-я, - по слогам прочитал барон. – Я надеюсь, ты не забиваешь этой чушью хорошенькую головку Цинтии?
Снейге с размаху кинул книжку себе за спину, та, ударившись корешком об пол, жалобно зашелестела страницами. Затем барон потянулся, разминая жилистое тело, провел рукой с толстыми, короткими, похожими на свиные шпикачки, украшенные множеством сверкающих перстней, пальцами по сальной шевелюре цвета полусгнившей осенней листвы и громко выдохнул.
- Так что привело… - начал Габриэль, едва сдерживая жгучую злость.
- Что привело, что привело... – пробубнил барон. – Государственные дела, разумеется! Приехал напомнить, что до сбора государственных пошлин осталось тринадцать недель.
- Через тринадцать недель регент дома Стааф, графиня Цинтия внесет причитающуюся сумму, - официально, вытянувшись в струну, проговорил Габриэль.
- Цинтия, - улыбка барона стала похожа на оскал. – А где она сейчас?
- Отъехала по делам, - граф уже нутром ощущал к чему ведет Снейге.
- По делам, - хмыкнул барон. – Ну тем лучше. Я считаю своим долгом напомнить, что до твоего, Габриэль, совершеннолетия осталось всего восемнадцать недель. Восемнадцать. А после…
- Если речь опять о женитьбе, - прервал барона граф. – То моя сестра уже дала свой ответ. И он отрицательный.
- Какой же ты недалекий, - прошипел Снейге, вскакивая с кресла. – Скоро, очень скоро вопрос о женитьбе будет решать не она, а ты, как полноправный наследник дома Стааф. И тогда, если ты ответишь на мое предложение отказом, я брошу тебе вызов. А как же! Такой отказ – это же оскорбление! Цинтия – не мужчина, ей я бросить вызов не могу, а вот тебе…
Барон подошел вплотную к Габриэлю. И хотя граф был на полторы головы выше, на фоне сборщика податей, он казался щуплым мальчишкой.
- Я вспорю тебе живот! – бросил ему в лицо Снейге. – И возьму твою сестру силой. И твой титул, и твой замок, и твои земли! А потом милашка Цинтия нарожает мне много-много наследников, в жилах каждого из которых будет течь кровь нормундов, даруя им долголетие!
Барон громко и раскатисто рассмеялся.
- Восемнадцать недель, мальчик, восемнадцать недель! – прохрипел Снейге, затем сплюнул под ноги Габриэлю, развернулся и направился к дверям.
- Жди меня, мальчик, жди! – крикнул он, спускаясь по каменной лестнице.
Его голос эхом отразился от сводчатых потолков, разнесся по коридорам и закоулкам замка, забираясь в каждую щель. Затем со двора донеслось лошадиное ржание: барон Снейге покинул замок Стаафов.
Габриэля трясло от злости и собственной беспомощности. Он прекрасно знал, что в поединке с Бротом Снейге ему не победить, как и знал, что Цинтия не позволит ему сражаться. Она скорее умрет сама, или, что немногим лучше, выйдет замуж за этого гадкого баронишку, чтобы спасти никчёмную жизнь своего брата. Ни к кому молодой граф не испытывал такой жгучей ненависти, как к Снейге. Долгими ночами он вынашивал жуткие изощренные планы убийства мерзавца барона, великое множество планов, но ни один из них невозможно было воплотить в жизнь.
- Ох и подонок ваш сосед, - раздался голос за спиной Габриэля. Граф подпрыгнул на месте от неожиданности. Он совсем забыл о своем госте, гноме, прячущимся за колонной все время разговора.
Кромур прошел к столу и сел на прежнее место.
- Знаешь что, парень, ты иди на кухню, распорядись, чтобы там чего-нибудь приготовили съестного для нас. И пусть моих людей накормят, если найдется чем. Они в конюшне сейчас с Вокуром лошадей чистят, - изрек гном. – А я пока посижу тут, подожду тебя, покурю… И подумаю.