Играя с огнём

Меня же передёрнуло от отвращения, стоило только представить масштабы произошедшего.

Это же сотня человек где-то…

— Вот уж не думала, что Рафаэль, и правда, решится на такое! — продолжила говорить Летиция. — Впрочем, ему твой папаша подсобил, а серые волки сочувствием никогда ни к кому не страдали, так что неудивительно… — задумалась над собственными словами и даже вздохнула с прискорбием.

Значит, и папа знал…

Вот почему все всё вокруг знали, и одна только я ходила в неведении?

А ведь видели, как мне тяжело было без Оливейра. И всё равно не рассказали.

Предатели…

Лжецы!

— А что, за месяц не поняла ещё, что моя истинная пара не зря именовал себя Цербером? — не удержалась от ехидства, чувствуя, как ярость снова затмевает рассудок. — А про папу ты верно заметила, — злобно оскалилась. — И твоё счастье, что его с мамой нет в Нью-Йорке. Впрочем, Рафаэль здесь. А он тоже не страдает совестью, я тебе скажу. Так что можешь со мной делать, что хочешь, но меня успокаивает то, что и ты сама живой из города не выйдешь, — закончила мстительно. — А я буду ждать тебя в Гранях! — пообещала на полном серьёзе.

— Ну-у… — с хрустом сжала пальцы на рукояти ножа крепче. — То, что твой Огонёчек своё звание адского пёсика оправдал, мы это уже и сами заметили, так что никакого открытия ты мне не сделала, — поднялась на ноги, вновь неестественно радостно улыбаясь. — А насчёт остального… Ты за меня не беспокойся. После того, как вся территория Рио с прилежащими фавелами вернулась под тотальный контроль последних из рода Оливейра, мне всё равно там делать больше нечего. Да и бизнес наш рухнул. А в Нью-Йорке я надолго не останусь. Так что… — шагнула ближе и дальнейшее чуть ли не пропела: — Ты вместе с твоим сыночком можешь, сколько угодно меня в Гранях ждать, я туда не скоро соберусь. Рафаэль и не поймёт даже, что это я, а не кто-то другой сделал. В конце концов, врагов у него мно-ого-оо-о, — растянула намеренно, злорадно ухмыльнувшись. — Он, пока в припадке ревности будет убивать Эмерсона, всё уже закончится, — пообещала откровенно.

А вот тут я не удержалась от снисходительной усмешки.

— Боюсь тебя разочаровать, кудряшка, но если ты вспомнишь суть действий парных меток, то поймёшь, что времени у тебя очень и очень мало, — скатилась на призывной шёпот, деморализую на время девушку.

Вместе с тем я резко оттолкнулась ногами, опрокидывая стул на пол вместе с собой. Одно из запястий, как и рассчитывала, хрустнуло, сломавшись. Но даже пронзившая боль осталась для разума чем-то незначительным.

— Как и сказала, времени у тебя чуть, — ухмыльнулась я напоследок.

Не прошло и мгновения, как снова ощутила жжение в шее и повторно окунулась в тёмную бездну.

Очнулась я опять в кромешной тьме…

Да издевается она что ли?!

Сперва и не поняла даже, где нахожусь. Попыталась пошевелиться, но руки и ноги оказались по-прежнему связаны, а пространство вокруг — слишком узким.

С горем пополам нащупала вокруг себя необработанное дерево.

— В гробу? — прошептала с дрожью в голосе.

А что?

Зато оригинально! Не как все умру!

Из горла вырвался смешок.

Так. Ладно. Надо успокоиться и вспомнить всё, чему меня учили. В замкнутом пространстве, где мало кислорода, лучше дышать размеренно и спокойно. Или наоборот мелко и часто? Ни черта не помню!

В любом случае, успокоиться и не паниковать не получалось.

Как отсюда выбираться-то?

— Помогите, — прошептала в панике, ударив по крышке гроба кулаком здоровой руки.

Со всей возможной в моём положении силы. Дыру-то пробила. Но на лицо тут же посыпалась земля. Пришлось отворачиваться и жмуриться.

Какая же я идиотка!

Зато немного пришла в себя. Мозг видимо на последнем издыхании решил подтолкнуть к активным действиям. Ага, жить-то хочется. Понимает, что скоро иссохнет.

В общем, то, что надо было сделать раньше, я принялась спешно исполнять сейчас — избавляться от пластиковой стяжки на запястьях. Попробуй, конечно, перекуси такую. Особенно когда клыков волчьих нет. Я даже когти выпустила на руках в попытке ими хоть немного подрезать их. Не вышло. К тому же неправильно сросшаяся кость в сломанном запястье не давала в полной мере шевелить кистью и пальцами на раненой руке. А земля всё продолжала сыпаться.

— Помогите! — позвала громко, понимая, что вряд ли меня вообще кто-то услышит. — Раф!

Со злости дёрнула ногами в безнадёжной попытке их освободить. Естественно, ничего не вышло. Только зря силы и воздух трачу.

— Не хочу, — откровенно расплакалась. — Я не хочу. Не хочу. Не хочу, — повторяла на повторе то и дело, а после закричала, что есть силы, скатившись на призывный волчий вой.

Такой обычно подают волки оказавшиеся в беде или умирающие. Как человека меня, может, и не услышат, а вот как волчицу…

Хотя, кто меня услышит? Похитители?

Только на смех поднимут. Если вообще рядом кто-то есть.

И всё же я продолжала звать на помощь, пока воздух совсем не закончился, да и из-за земли больше не получалось выдавать нормальные звуки. Лицо уже почти всё засыпало. Пришлось глубоко вдохнуть и задержать дыхание в попытке хоть ещё немного продлить себе жизнь.

Да и что там… Я всё равно в глубине души надеялась на спасение, пусть умом и понимала, что этого не случится. Но ведь мечтать никто не запрещал, правда же?

Всё тело давно покрылось испариной от духоты. Не знаю, сколько я пролежала здесь, будучи без сознания, потом, когда пыталась дозваться хоть кого-то, и теперь, задержав дыхание, но даже мои возможности оборотня с развитыми подводным плаванием лёгкими — не безграничны. Вместе с тем растаяла и моя надежда на спасение. Израсходовав остатки воздуха в последний раз завыла, а после вдохнула, выдохнула, прижала ладони к животу и закрыла глаза, мысленно прося прощение у неродившегося малыша. В уплывающем сознании напоследок всплыло почему-то хмурое лицо Рафаэля, и я улыбнулась ему в ответ, прежде чем окончательно сорваться в тёмную бездну.

ГЛАВА 42

ГЛАВА 42

Рафаэль

Центральные улицы Манхэттена — не самое подходящее место для свободного оборота. Но откровенно плевать стало, где я, и кто может заметить подобное. Благо ночная тьма переулков способствовала этому моего помешательству.

Втянув в лёгкие воздух поглубже, сбросил с запястья часы, оставив те банально валяться на асфальте. Не удосужился даже предварительно от пиджака избавиться. Одежда пошла по швам, а ещё через мгновение пространство огласило громким волчьим воем. По крайней мере, хоть так я предупредил тех, кто остался в нескольких кварталах отсюда, о том, куда направляюсь.

Звериная сущность взяла след быстрее человеческой. Вообще, инстинкты обострились даже ярче обычного. И сам не понимал, что именно вело больше: разъедающая изнутри холодная ярость из-за случившегося, парное притяжение к той единственной, с которой я сейчас должен находиться, или же просто-напросто элементарный страх…

Если не успею?

Если просто не найду?

Если уже поздно?

Если…

Тысячи вопросов, ответ на которые и знал не хотел.

То, что с моей парой что-то случилось…

Не об этом сейчас думать надо!

Ночные улочки петляли, в итоге выведя меня к скалистому берегу Форт-Трайон-парк, и ещё дальше, вглубь лесополосы. Мгновения слились в один сплошной поток, не имеющий никакого значения, ровно до того определённого момента. Запах моей пары буквально пропитал всё вокруг.

Может это у меня так крыша на почве происходящего ехала, или это были последствия содеянного теми, кто повинен в исчезновении Ангелины, но меня буквально дезориентировало. Пришлось остановиться, прежде чем… уловил ещё один знакомый запах. Предательский шлейф с миндальными нотками вынудил зарычать, выпуская скопившуюся в подсознании ярость. От выплеска силы даже кроны деревьев зашевелились. Неудивительно, что находящиеся не столь уж и далеко оборотни тоже ощутили последствия моего эмоционального состояния. Всех троих к земле придавило. Пришлось немного поубавить пыл…