Играя с огнём

— Значит, снять… — протянула я напоказ задумчиво в продолжении его последнего вопроса, глядя на пуговички на рубашке огненного волка.

Их и принялась расстёгивать, постепенно оголяя мужской торс.

Что удивительно, Рафаэль не останавливал. Правда, пришлось обратно сесть и повернуться к нему лицом для удобства, чтобы продолжить начатое. Закусив губу, развела полы рубашки в стороны, приспустив её с плеч. Теперь уже я изучала линии тела Рафаэля. Провела пальцами по ключицам, по шее, чуть надавив на кадык, спустилась ниже к солнечному сплетению и дальше — животу, чуть царапнув у самого края брюк.

— Ты красивый, — призналась честно. — Красивей, чем на фотографиях.

В конце концов, это даже не столько комплимент, сколько я просто констатировала факт. Да и оборотень, думаю, без меня это прекрасно знает. Вряд ли я первая ему сказала подобное.

Не дожидаясь ответа (да он и не нужен мне был), подалась вперёд и поцеловала его в шею. Чуть прикусила и оттянула кожу, оставляя едва заметный красный след на надплечье, где когда-нибудь будет чья-то метка. Оборотень рвано выдохнул, тут же шумно втянув в себя воздух.

— Не настолько, как ты, солнечная моя, — пробормотал тихонько, одним едва уловимым жестом избавив меня от оставшейся части пижамы.

— Эй! — возмутилась я на такое самоуправство. — Я ещё не закончила!

Я же только во вкус вошла, изучая его тело, а он меня уже раздевать вздумал!

— Да кто тебе мешает? — нисколько не проникся важностью момента. — К тому же, я давно предлагал тебе снять пижаму самостоятельно, — ухмыльнулся, притягивая к себе ближе, обхватив за бёдра.

— Коварный-коварный, Огонёчек, — отзеркалила его ухмылку. — Так я красивее? — уточнила со смешком и точно так же, как он до этого, избавила его от рубашки, банально разорвав ту на две половины. — Теперь всё по-честному, — заявила важно.

— Ты… идеальна, — отозвался на часть фразы.

— Пф… Я знаю, — отшутилась на его комплимент. — Придумай что-нибудь новенькое.

Смутил всё-таки!

— Так на чём мы остановились? — задала риторический вопрос, глядя на свисающие с каждой руки куски белой ткани, которые просто снова оторвала, бросив их на пол.

— Пижамы на тебе больше нет, но ты всё ещё одета. И это совсем никуда не годится, — покачал головой и слегка прищурился в явном ожидании, уставившись куда-то в сторону.

Проследила за его взглядом и наткнулась взглядом на вазочку с вишнёвым вареньем.

М-м-м…

Пришедшая в голову идея оказалась уж слишком яркой, чтобы не осуществить, а потому… макнула в варенье пальцы и прочертила на груди Рафаэля волнистую линию. Одарила мужчину озорным взором и, продолжая смотреть ему в глаза, склонилась ближе, слизав сладкую дорожку. Оборотень на мои действия шумно выдохнул, а в бирюзовом взоре по ощущениям вспыхнуло настоящее пламя.

— А мне нравится, — вынесла итог своим действиям. — Ложитесь, синьор Оливейра! — заявила следом, облизывая пальцы.

Возражать моим словам оборотень не стал. Лишь улыбнулся понимающе, правда, в итоге, лежащей на кухонном столе оказалась я сама.

— Чудный кулон, — проговорил, вместе с тем проводя двумя пальцами от моего горла ниже, к линии декольте. — Чтобы больше я на тебе его не видел, — добавил с отчётливой жёсткостью, продолжая выписывать кончиками пальцев на моём теле невидимые узоры, постепенно опускаясь всё ниже и ниже, к животу.

А я ощущала себя тем самым воском, что плавится лишь от близости пламени. От его тепла. Только я от действий огненного волка. Вот не зря назвала когда-то Огонёчком! Очень даже говоряще, как оказалось.

Кто бы мне сказал, что близость с мужчиной — это так восхитительно остро и вместе с тем так сумасшедше-сладко!

Интересно, это всегда вот так? И со всеми? А с парой как было бы… будет?

Правда, все мысли тут же вылетели из головы, стоило ощутить прикосновение мужских пальцев между бёдер. За своими рассуждениями пропустила момент, когда меня лишили остатков одежды.

На губах Рафаэля промелькнула едва уловимая ухмылка, прежде чем я почувствовала первое проникновение внутри себя. Медленное в начале, закончившееся резким толчком. Всё тело будто разрядом тока пронзило. С тихим стоном подалась вперёд бёдрами навстречу… и тут же лишилась этого восхитительного ощущения, оставляя на своём месте чувство пустоты и противного вакуума.

Послала мужчине обиженный взгляд. Ещё бы тот им проникся… хотя бы для виду. Вместо этого он взял то самое варенье в вазочке, позволив содержимому пролиться мне на живот. Мужские пальцы принялись вырисовывать витиеватые узоры сначала на моём животе, потом чуть выше, в районе солнечного сплетения, задевая грудь, и ещё выше, у ключиц.

Каждое касание — разряд тока, пронзающий всё тело от макушки до пяток сильнейшим наслаждением, вынуждающий замирать в напряжении.

Каждая линия — яркий ожог, расцветающий под кожей цветком удовольствия, заставляющий безмолвно подаваться навстречу своему художнику, требуя большего.

Эти ласки оказались намного ярче нашего первого раза. Я будто взлетала и падала по ощущениям под бешеный ритм собственного сердцебиения.

— Как думаешь, достаточно хорошая картина получилась? — прошептал Рафаэль в какой-то момент.

— Она явно не закончена, — пробормотала я, совершенно дезориентированная этой пыткой, но настолько приятной, что лишиться её, казалось как раз-таки ещё большей пыткой.

— Да? Хм… Ладно, — спустя небольшую паузу отозвался оборотень.

А я отчётливо ощутила на своих губах горький кофейный привкус на губах, смягчённый апельсиновой ноткой. Почти поцелуй. Надо лишь приложить всего одно маленькое усилие, чтоб он стал таковым на самом деле. И я почти это сделала… когда мужские пальцы вновь коснулись груди и слегка вдавливающими массирующими движениями в очередной раз размазали липкую сладость, слегка ущипнув. Невольно охнула, выгибаясь в спине. А пальцы уже сменили губы.

Рафаэль накрыл ртом одну из вершин груди, слизывая вишнёвое лакомство, и чуть прикусил. Вот теперь я уже отчётливо зашипела от пронзительных ощущений. И ведь он не остановился на этом. Так же медленно, как и рисовал, принялся слизывать весь узор.

Этого я уже не выдержала. С тихим рыком вцепилась в мужские плечи, прерывая его действия, и уселась на столе. Теперь наши лица оказались напротив друг друга.

— В следующий раз на моём месте будете вы, синьор Оливейра, — пообещала ему. — Посмотрим, хватит ли вашей выдержки на подобное испытание. Сейчас же… — резко дёрнула за его ремень, не заметив, что снова проявились когти, отчего он попросту порвался.

Впрочем, это меня волновало мало. Как и пуговица с молнией на брюках, которые я по неосторожности тоже испортила.

— Знаете, синьор Оливейра, вам определённо стоит сменить имидж. На что-нибудь попроще, — усмехнулась на это, с интересом разглядывая боксеры, через которые выпирала далеко не маленькая часть мужского тела.

Провела одним когтем по краю резинки, слегка царапая кожу, оставив на ней едва заметный белый след, который почти тут же пропал.

— Сними их, — то ли попросила, то ли приказала.

И сама не могла правильно интерпретировать собственную интонацию в своём сиплом голосе.

— Хм… — последовало, наряду с исполнением обозначенного мною.

Снова провела когтем по животу Рафаэля вниз, следя за тем, как мужское достоинство отзывается на моё прикосновение.

Уж не знаю, как реагируют нормальные девушки, но мне это показалось смешным. Нет, не размер или вид (по поводу первого так вообще впору озаботиться вопросом: "Как оно в меня вместилось всё?"!), а именно сама реакция.

— Он забавно дёргается, — не удержалась от комментария наравне со смешком.

— Я вообще весь довольно забавный, — с серьёзным видом покивал Оливейра. — Особенно в последнее время.

— Прости, — виновато улыбнулась ему, подалась вперёд и обняла Огонёчка за шею. — Я обещаю исправиться, — прошептала у самых его губ. — Честно-честно, — повторила, поцеловав мужчину в подбородок. — Вот ты мне только сейчас покажешь, насколько сильно я провинилась, — вернулась обратно к его губам, чуть прикусив нижнюю, — а я в следующий раз обязательно попрошу прощения. Хочешь, могу даже на коленочки встать. Так сказать, для полноты образа, — хихикнула.