Играя с огнём

А ведь действительно переживаю…

Дура — это диагноз!

— В общем, так, — не дождался моего ответа Доминик. — Давай так, мелочь, — постучал пальцами по столу. — Уезжать сейчас ты не хочешь. И даже не спорь! — прервал намечающиеся мои возражения суровым тоном, слегка ударив ладонью по столу. — Хотела бы, настаивала на этом. А ты сомневаешься. У тебя на мордашке всё написано, — подался вперёд и нагло ткнул мне в левую щёку пальцем. — В любом случае, я тебя не заставляю с ним строить отношения. Обещаю, если всё-таки решишься уехать раньше оговорённого срока, я тут же всё оформлю. Но давай ты сперва уж решишь для себя, как лучше. Потому что везти тебя домой с подобным раздраем в эмоциях… Ну, извини, я давно уже не самоубийца. А меня твоя мать наизнанку вывернет, ощутив твои страдания. Да и не только меня, но и конфетного вашего. Да и ты уверена, что вдали от Оливейра тебе станет легче?

— Ненавижу тебя! — простонала, таким образом признавая его правоту, и уткнулась лбом в деревянную поверхность стола.

Ответом мне стал громкий смех.

— Ты лучше на работу начинай собираться, а то опоздаешь. Не стоит злить своего синьора начальника. По крайней мере, не сегодня, — хмыкнул он с весельем. — Да, ещё… С Селеной лучше больше ничего не обсуждай. Нестабильная она совсем стала в последние дни, — вздохнул обречённо, но при этом на его губах расплылась блаженная улыбочка. — Кстати, можешь нас поздравить — ещё один мальчик будет, — похвастался.

— О-о… — только и протянула. — Поздравляю! — нацепила на себя тоже идиотское выражение лица, что и у него.

Просто была безумно за них рада!

— Я тебе там наряд приготовил, кстати… — подмигнул он мне. — И ты его наденешь, мелочь! — дополнил весомо. — Обязательно наденешь!

Вот тут я от стона не удержалась.

— Он хоть приличный? — только и уточнила.

— Рафаэллке понравится, — протянул Доминик довольно. — Очень понравится, — добавил многозначительно.

— А можно мне лучше паранджу?

— Неа. Нельзя. В конце концов, помирать так с музыкой! Вот придёшь такая красивая и огорошишь мужика правдой. Да он тебе всё простит, вот увидишь! Просто пока он будет переваривать твой внешний вид, ты уже сбежать успеешь! — окончательно расхохотался.

Вот как с ним грустить?

Нереально.

— Мне уже даже интересно, что это за наряд такой и как на него отреагирует Рафаэль, — улыбнулась пустынному волку.

— Могу заверить, ни одна баба больше его в ближайшее время точно не заинтересует. Не сможет отвлечься на других просто даже мысленно, — подорвался с места, схватил меня за руку и утащил в гостевую спальню, где я ночевала.

Там, на кровати, лежало чёрное платье. Короткое. Кружевное. С длинными рукавами и высокой горловиной. И, кажется, прозрачное. В общем, я его как увидела, так сразу и отказалась надевать. А рядом ещё и нижнее бельё к нему прилагалось. Такое же развратное.

— По-моему, ты хочешь, чтобы он меня изнасиловал, — пробормотала в ужасе от предстоящей перспективы. — И в офис такое не надевают.

— Ты сперва примерь, потом говори, — щёлкнули меня по носу. — У тебя минута. Потом вернусь я и сам тебя одену, — пообещал зловещим голосом.

И ведь сделает же, как сказал!

Луна! Да какого чёрта я вообще творю?

Над последним и размышляла, пока выполняла веление Доминика.

Село всё, как и всегда, идеально.

Ну, что сказать. Платье оказалось длиннее, чем ожидала. Почти до самых колен. Да и под кружевами была пришита телесного цвета подкладка. Только рукава состояли чисто из полупрозрачных кружев. Словно сеточкой обтянули. Очень мило и пикантно.

А ведь при первом взгляде и не подумала, что оно такое… приличное. Правда, вот незнающие, наверняка могут решить, что я его надела на голое тело.

Хм…

— Так и знал, что тебе пойдёт, — хмыкнул Доминик, остановившись позади меня, пока я любовалась на себя в зеркало. — Держи, — протянул туфли.

Снова каблуки…

Но деваться некуда. Потому лишь согласно кивнула и обулась.

— Ну, вот. Осталась причёска, — прищурился оборотень. — Есть идеи?

— Постричься? — предложила с невинной улыбочкой.

Дом на мои слова аж в лице вытянулся.

— Плохая шутка, мелочь, — нахмурился.

И вот чего ему с моими братьями упёрлись эти волосы?

— Отрастут же ещё потом, — оправдала своё желание сменить имидж.

— В общем, чтоб я подобного больше не слышал! Ты хоть представь, что будет с рафаэллкой, когда ты себе вернёшь прежний цвет?! Почти сто сантиметров серебристого инея… Да он на тебя молиться будет! Точно тебе говорю! И тоже запрёт где-нибудь вдали от других мужчин, — рассмеялся собственной шутке, за что словил локтём в живот от меня.

Ещё бы это помогло.

— Да ну тебя, — смутилась от его искренних слов. — Вряд ли он вообще когда-нибудь их увидит, — тяжко вздохнула. — И у него другие любимые цвета радуги, — припомнила вчерашних девиц. — Серого цвета в них нет. Пусть даже такого необычного оттенка.

— Эх ты… глупая, — погладили меня по голове, как маленького ребёнка. — Совсем не видишь очевидного. Ладно, пусть с этим всем сладкий ваш разбирается. Так что делаем с волосами? Я научился плести французские косы! — заявил с гордостью.

Теперь уже я смеялась.

Всё-таки появление дочки у этого весельчака повлияло на него очень странно.

Вот какой отец станет лопатить литературу по плетению волос, кройке и шитью, да ещё и вязать пинетки?

А этот… реально чокнутый!

У двухлетней Доминики уже и кукол несколько десятков. И это не говоря о плюшевых игрушках, всяких домиках и всего остального. По-моему, у их старшего сына Матвея игрушек меньше. Впрочем, тому они с детства не особо интересны были. А вот лаборатория отца с робототехникой — очень даже.

— Ты ненормальный, ты же в курсе? — задала риторический вопрос. — Плети, — махнула рукой.

Последующие полчаса этот невообразимый мужчина пыхтел над моей причёской. Причём, реально пыхтел. Несколько раз переплетал, чтобы добиться одному ему известного итога.

Оба увлечённые этим, мы не сразу заметили застывшую на пороге комнаты Селену. Девушка хмурилась и изредка кусала губы, молча наблюдая за нами, сложив руки на груди в защитном жесте.

— Успокоилась, девочка-лапочка? — поинтересовался пустынный волк, словно и не заметил недовольства в своей паре. — Посмотри, всё так заплёл? — подозвал её.

Хмуриться девушка так и не перестала. Наоборот. Мрачнее тучи стала. Но с места, пусть и нехотя, всё же сдвинулась.

— Замечательно просто, — буркнула ворчливо, даже толком и не оценив творение своей пары. — Ты куда в таком виде собралась? — перевела внимание на меня.

— Скажи, рафаэллка оценит, — обнял Доминик её со спины. — Мне его даже немного жаль, наверное.

— Неправда, тебе его никогда не жаль, — ничуть не смягчилась Селена.

— Сама виновата, — нагло заявил мужчина, подмигнув мне.

— Точно! — уцепилась за их перепалку. — Почему ты мне не сказала, что была невестой Огонёчка? — развернулась и ткнула в грудь сестры пальцем. — Почему я это должна узнавать вообще от посторонних?

Так и захотелось снова что-нибудь разбить!

Родственница между тем со словами не сразу нашлась. В карих глазах промелькнула растерянность. Правда, она быстро испарилась, сменившись явной воинственностью. Селена скривилась, а после обернулась к своей паре.

— А что — я? — округлила глаза. — Ты вот у него спроси! — повторила мой жест, ткнув пальцем уже в Доминика. — Можно подумать, я одна во всём всегда виновата! — поджала губы и… снова расплакалась, жалобно всхлипнув.

Пустынный волк едва слышно выругался, а после подхватил бурую волчицу на руки и направился на выход.

— Закажу тебе такси, — кинул мне уже на пороге комнаты.

— Угу… — промычала я растерянно.

Что я такого сказала?

Впрочем, уже через пятнадцать минут, оказавшись в такси, я забыла об этом.

Страх встречи с Оливейра оказался сильнее…

ГЛАВА 17