Страница 4 из 64
На взгляд Вита, крайне преждевременно.
За два дня до того, еще в субботу, четко обозначился день негласного триумфа коллектива КБ: демиурги квантовых систем и снайперы сверхточных технологий завершили, наконец, моделирование режима работы Т-устройства. А в воскресенье под брызги шампанского на конспиративном междусобойчике Проекту официально присвоили имя «Тесей» и торжественно скормили ГАВКу математическое обоснование, всесторонне описывающее смоделированный Т-режим. Восторг беспредельный! Уже в понедельник благословленный спинотронным мозгом Главного Анализатора младенец Тесей должен был стать легитимным соперником Минотавра ядерной энергетики. Минотавру – кирдык! Тесею – гип-гип ура! От избытка чувств коллектив трижды швырнул доминатора в воздух.
Однако пили шампанское и подбрасывали в воздух доминатора преждевременно. В понедельник Вит, ознакомившись с итоговым резюме ГАВКа, угрюмо подумал: «Лучше бы меня не ловили». Последняя фраза убийственного заключения была адекватна смертному приговору: «Признать смоделированный режим экстремально флуктуативным». Главное слово здесь – «экстремально». В переводе на понятный язык ГАВК обвинил КБ «Эос» в попытке всучить энергетикам вместо обычной покладистой энергоудойной коровы быка-экстремала, впособного вдрызг разнести арену корриды вместе с тореро, пикадорами и бандерильями. По сути, Главный Анализатор выступил в качестве адвоката на стороне Минотавра. Мысль весьма разумная: за каким, спрашивается, дьяволом менять старого, хорошо знакомого экстремала на молодого!
Вердикт ГАВКа послал коллектив КБ в тяжелейший нокдаун. А для доминатора удар оказался самым весомым, словно дубиной по голове. Как напоминание о том, что субкварковая энергетика требует скромности. Ухлопали почти девять месяцев на Проект и вот, нате вам, младенец «Тесей» уже нуждается в реанимации!
Как и положено доминатору, Вит опомнился первым и объявил общий сбор на внутриКаБэшную конференцию. Однако на конференцию это собрание оказалось абсолютно непохоже. Скорее на смотр бригады, сильно потрепанной в затяжном наступательном бою. Интеллектуалы выглядели плохо: хмурыми, молчаливыми и предельно усталыми. Вит долго глядел на них, не произнося ни слова, а потом разом отпустил всех на суточный отдых. С одним условием: залечь в своих конспиративных квартирах и выспаться на неделю вперед. Энкомьенда не должна превращаться в беззастенчивую эксплуатацию «мозгового потенциала». В застенчивую тоже.
Жизнь на неделю застыла, несмотря на бурную лихорадочную деятельность. Не только сам Вит, но и все его собратья по несчастью целых три дня – вторник, среду и четверг – крепко ломали головы в попытках еще раз проверить и перепроверить ансамбль уравнений раздела экстраполяций. Перетряхнули все сверху донизу, однако скверну так и не нашли: раздел физико-математических обоснований «Тесея» оказался в идеальном порядке.
«Что ж, гора с плеч, – подумал тогда Вит. – А камень преткновения и не камень вовсе, а так, недоразумение какое-то. Или перестраховка. А скорее всего и то, и другое. Чего-то супер-спинотронный мозг в наших обоснованиях не уловил, а потому взял и настроил перестраховщика ГАВКа как следует облаять задравшую нос хунту КБ. Чтоб неповадно было!.. Экстремально невежественное резюме, если уж говорить начистоту.»
Ситуация явно была достойна публичного осмеяния и забвения. Но если опустить не способный никого потешить сарказм, то без одобрительного резюме застегнутый на все пуговицы земной концерн не получит от Внеземелья санкции на изготовление даже опытного образца. А уж от Приземелья тем более. Там земную науку по инерции еще уважают, однако контроль ужесточают ежегодно.
«Вот и Йола явилась сюда явно для исполнения каких-то контролирующих функций, – подумал он. – Впрочем, лично я ничего против не имею. Совсем даже наоборот.»
Перед внутренним взором неожиданно всплыли подробности ночного визита. Вплоть до самых пикантных.
«Интересно, а сегодня вечером она опять придет? – Вит мечтательно закатил глаза. – Надеюсь, с ее стороны это был не единичный порыв. А кстати, где она? Ортега прикрепил Йолу к нашему КБ, но на рабочем месте ее почему-то нет. Впрочем, «научный консультант из Приземелья» – не мой сотрудник, а потому может выбирать график по своему усмотрению. Главное, чтобы не переусердствовала в плане контроля. Но уж этого я совершенно точно постараюсь не допустить.»
Вит крепко зажмурился, а затем широко раскрыл глаза, снова уставившись в пространство сфеария. Соблазнительные картины растворились бесследно, оставив вместо себя лишь легкий, едва уловимый запах вчерашних духов.
«Откуда? – изумленно подумал он. – Очередные шутки пораженного амнезией воображения?»
Запах исчез. Вит усмехнулся и попытался окончательно вернуться в рабочий ритм.
Контролирующую деятельность Приземелья по отношению к земной науке он считал абсолютно оправданной. Несмотря на утерю весьма значительной части воспоминаний Вит прекрасно представлял, какие именно события следует считать истоком подобного недоверия и подозрительности.
Хронометр ужесточения затикал в год феноменальной вспышки Сине-Алого Факела суньцзянского эксперимента, когда выгорела до гранитного основания чуть ли не вся Центральная Азия. Во всяком случае, довольно существенная ее часть. До сих пор остается неясным, чего такого учудили в Суньцзяне шустрые чинки, совершенствуя в присутствии японских наблюдателей какой-то экзотический «метод изъятия влаги из ненасыщенных тропосферных метеолинз». Несанкционированное «изъятие влаги» обернулось апокалипсической жаровней с чередой высокотемпературных сине-алых вспышек и суперпожарищем тысячекилометрового диаметра. Полностью разобраться в физике адского пламени не смогли даже девять хорошо оснащенных бригад полевой экспертизы, командированных Приземельем в мертвый уже регион. Два года приземельцы копались в сажистом прахе пузырчато-оплавленных лабиринтов чудовищных суньцзянских прожегов, жутко ощеренных высокими, как исполинские черные свечи, верхушками остекленевших скал. Абсолютно безрезультатно.
Гипотез было много, оригинальных и смелых. Но, увы, не было доказательных. Наиболее правдоподобно выглядел домысел о попытке создания эпиплазменного оружия массового поражения. Однако кроме домыслов – ничего... В анналах детективно-логистических отчетов сохранился, по сути, единственный достойный полного доверия ориентир – канцелярская строка с кодовым названием неудачного (или все же удачного?) эксперимента: «Освежающий туман дыхания спящего золотого дракона». Что ж, аксиома на все времена: драконам доверять нельзя. Никогда. Любой разновидности и любого окраса. Бодрствующим или спящим. Со свежим дыханием или не очень. А если, избави Бог, невежды берутся довести «свежесть дыхания» до нужной кондиции – не дышит уже никто, даже сами драконы.
Как ни странно, жаркий урок не пошел азиатам впрок, ГАВКи у них до сих пор не в почете. В свое оправдание чинки ссылаются на незавершенность спора между сторонниками и противниками «диктата» Главных Анализаторов. За прошлые века нахлебались, видно, авторитарного дерьма сверх всякой меры и теперь ударились в другую крайность. Н-да... С одной стороны, универсальные ГАВКи нужны прежде всего как защита от дурака. С другой – усложняется встречная акция: как защититься от ГАВКа, если тот одержим перестраховочной рефлексией? Велик риск скатиться в болото длительной тяжбы...
В 9-53 звуковая колонка информатора объявила, наконец, начало повтора утреннего «парада воздухоплавателей». Вит привел подлокотники кресла в позицию управления спецприцелами.
Глубину сфеария, чуть тронутую первыми лучами солнца, украсило вторжение виртуального дефиле цветных воздушных шаров – носителей конфиденциальной и секретной информации. Ее характер угадывался по индексам на толстобрюхих баллонах и по номерам на бортах подбрюшных корзин. Актуальным являлся процесс слежения за полетом белых шаров с индексами SQ. Сегодня доминатору нужен был шар №4 с вымпелом на подвеске.