Курсанты

Но думать об этом мне было некогда! Врачи понеслись чехардой, приближая меня к главному! Окулист, лор, невролог, психиатр с вопросом, как доехать на поезде до Америки, гинеколог, прости господи. Ее я на всю жизнь запомню.

Прямо передо мной вышла девушка вся в слезах, как она кричала и просила ее не трогать,слышал весь коридор. Неужели можно быть такой бесчеловечной? Что же за врач там такой?

В поезде я поняла какой. Вообще отбитая на всю голову женщина! Я бы таких людей врачами не называла и к людям не пускала! Но как только вышла от нее, стряхивая отвратительные ощущения от грубости, побледнела.

Мне осталось двое! Хирург и терапевт, что сидел с главой ВВК. С богом! Зашла к хирургу. Мне наш местный сразу сказал, что проблемы будут, и тут могут легко отсеять.

И вот меня измерили, посмотрели на рост и вес. Страшно. Мне друзья советовали перед походом воды выпить два литра или положить в карманы что. Но тут меня раздели до белья.

– Три килограмма не дотягиваете до нормы, милочка.

Ну вот, два литра бы не спасли. Ладони вспотели. Я всегда была худенькой, а пока тренировалась, чтобы подтянуть физру, сколько ниела, набрать не смогла. Будь проклят дебильным индекс массы тела.

– Вы же понимаете, что я могу признать вас негодной? Родители тут работают?

– Нет, – совсем скисла я.

Но вдруг, когда я уже собиралась воспользоваться своим секретным средством и надавить на жалость, распахнулась дверь и влетела женщина. Сзади нее показалась просто огромная девушка. Вот у кого с ИМТ проблем точно нет.

– Григорий Павлович! Ну какой нормально! У нее же ожирение второй степени, почти третьей! Как она бегать собралась?! Как я на таком заключении поставлю подпись?! Вы что меня так подставляете?

Мужчина тяжело вздохнул, совершенно спокойным взглядом обвел всех вошедших. Остановился на той самой девушке в самом соку и сказал:

– Людмила Николаевна, да все у нее нормально! Она просто сережку из пупка вынет, и все хорошо будет. Нормальный у нее вес.

Он словно объяснял простую истину неразумному ребенку. Но тут позади обоих раздалось:

– У меня нет никаких сережек, я пупок не колола.

Вот и что было мне делать в этой ситуации? Я закрыла лицо руками, боясь рассмеяться. Нет, это ж надо такое сказать! Кем бы эта барышня ни была, но она явно поступит. Данные, как ни крути, феноменальные.

– На твоей совести, Григорий Павлович! А потом вот таким, – она ткнула в мою сторону, – мест не хватает!

– Хватит! – ответил он, ставя вожделенный допуск и подмигивая мне. – Каждый сам кузнец своего счастья, Людмила Николаевна!

И вот я выхожу из санчасти с карточкой на руках. Карточкой, где проставлены все печати, и мне хочется петь! Я справилась! Не знаю, чье там место займет эта внушительная девушка, но мне она точно помогла!

А с экзаменами я справлюсь, историю нежно люблю и не представляю, как ее завалить можно, а вот физкультуру сдать тоже неплохо должна, я же занималась!

Поэтому со спокойной душой под строгим взором не пойми откуда взявшегося Михалыча, продефилировала или, точнее сказать, промаршировала вместе с Аленой колонной из двух человек до столовой.

«Кстати той девочкой, что орала в кабинете гинеколога была я. Я эту женщину на всю жизнь запомнила и за пять лет ни разу больше не приходила на прием. Тогда я научилась посылать врачей))»

Глава 6. Андрей Изворотов

Я проводил взглядом блондиночку. Машу, или как там ее. Пришла посмотреть на нас, видите ли. Светится вся. Еще бы, она реально поступить сюда хочет. Надо же… Я и забыл, что так можно.

– Фух, Андрюха, чего пялишься? Влюбился?

Диана в крутом спортивном костюме подошла ко мне и села рядом на траву. Ну как села, плюхнулась скорее, растекаясь как желешка. Мы с ней были знакомы давно.

Родители когда-то дружили. Потом по службе что-то не поделили, а мы так и продолжили общаться. Раз в год с днюхами поздравляли, а месяц назад встретились на подготовительных и долго ржали.

Нет, у меня без вариантов было, отец даже выбора не давал, куда поступать, а вот чего папаша Дианы ее сюда решил запихнуть, для меня загадка. Я не представлял ее драящей туалет и исполняющей приказы. Это еще Михалыч до ее ногтей и сережек не добрался.

– Пробежала?

Обсуждать белобрысую не было никакого желания. Милая, симпатичная, но сейчас как-то не до нее. Тем более, может, еще не поступит, хотя по ее счастливому лицу видно другое.

Да вот только пока приказ о зачислении не объявят, зря она радуется. В этом институте возможно все. И тут мой взгляд выхватил у высоких туй спортгородка сначала девицу необъятных размеров, а потом и высокого парня во всем черном. Посланий давно привлек мое внимание, и я гадал, кто он.

– Да, и даже честно на свою пятерку. Стометровка – кайф, шестнадцать секунд и отмучился. Километр мне дается хуже. Даже очкую.

– Не очкуй, Дианка, вон та девчонка, что справа, такая веснушчатая, за три пятнадцать пробежала, но уверена, что пятерку во-о-он той пампушке поставят.

Диана хмыкнула. Слышал, ей тоже досталось из-за теста на наркоту. Только вчера пересдала анализы. Все чисто. Мне кажется, ее отец неделю теперь на домашней курице и гречке держать будет. Ей полезно.

– А слышал, что случилось у медалистов?

Ее глаза весело сверкнули. Красивая девочка, но мне пока не до отношений. Хотя это было бы забавно. Так выбесить отца. Равнодушно ответил:

– И что же?

– Да там два человека собеседование завалили! Одна кучерявая вообще ничего не смогла сказать про татаро-монгольское иго. Ты можешь себе представить? За что им там в их деревнях медали хоть дают? Чтобы было?

Лениво обвел взглядом бежавших. Мне совсем скоро уже идти, мой забег следующий. Энтузиазма Дианы я не разделял, но головой покивал в нужных местах.

– Очень жаль. Так, ладно, я пошел. Тебе тоже удачи.

Присел в шутливом реверансе, и девушка прыснула. Она волновалась, что было видно невооруженным глазом. Хоть и болтала. Тут так не принято – родителей позорить.

Раз поступаешь, то, конечно, подстрахуют своих, но будь добр не ударить в грязь лицом, чтобы потом не шпыняли. Поэтому я бегал без вопросов три километра за десять минут и подтягивался двадцать раз в правильной технике.

Меня два года гоняли и в снег, и в зной. Зимой на лыжах, летом кроссы по пересеченной местности. И историю с общагой я знал назубок, изложение писал тоже как боженька. Тут я с Белозеровой был согласен: ну уж про татаро-монгольское иго на три не рассказать, это кем надо быть? Хотя какая мне разница.

– Изворотов, Ахундов, Сохин, Васильев, Удобкин, Кормчий, Иванов, Семен Семенович который.

Послышался смех, а вперед и правда вышел напряженный Семеныч. Усмехнулся. Этот парень не пропадет, уже звезда. Главное, чтобы поступил, сразу видно – с таким скучно не будет.

А вот суворовцев трех не любил. Как их там… Антон, Миша и Денис. Уже второму курсу весь мозг вынесли тем, какие они крутые, и им тут надо тупо появиться, мол, после училища льготы.

Льготы льготами, но, будь добр, все нормативы сдай, иначе папаша на физре тебя не спасет. Тут, кстати, после того как поступил, тоже бегать придется. И уж местные физруки из тебя на КМБ душу вытрясут.

– Ну что, Семеныч, готов? Зажжем?

Ох и выпендрежники ж! Это ж надо, так язык развесили, бедному парню и так тяжело, а тут… Покачал головой. Боковым зрением заметил на краю спортгородка отца.

Тот стоял с Михалычем, но не сводил с меня напряженного взгляда. Пришел оценить, не опозорю ли я его. Как всегда. Лично проконтролировать, как его сын выполнит приказ.

– Становитесь на старт! По моему сигналу стартуем. И не жульничать.

Мы подошли к линии. Бежать пятнадцать кругов всего, казалось бы, что такого? Но я бесился. Голова у меня под конец немного кружится обычно. Дурацкие маленькие круги, как хомячок в колесе бегаешь. Отец гонял тут, лично время засекал по вечерам после работы.