Страница 6 из 17
Не в пример сёстрам, Элис отличалась мечтательностью, но совсем этого не стыдилась. Восхищалась Вивьен Ли и Одри Хепберн, ещё в прошлом году – кто не влюблялся в актёров кино в шестнадцать лет? – обожала Марлона Брандо, пусть его роль в «Трамвае-Желании» и вызывала отвращение, и даже сама не раз выступала на рождественских постановках в Гилфорде. Элис мечтала когда-нибудь стать второй Грейс Келли в мире театра или кино, пусть поначалу и придётся сниматься в рекламе табака и пылесосов.
Лёжа в постели в ту звёздную ночь, она рассматривала высокий потолок комнаты и, барабаня пальцами об одеяло, думала о сегодняшнем происшествии. Кровать Сесили пустовала… Интересно, куда запропастилась сестра? Может быть, у неё появился возлюбленный? Кровь в жилах нагрелась лишь от одной этой мысли.
Луна красиво скользила через оконные ставни в девичью спальню, из-за чего её каштановые волосы, рассыпавшиеся по наволочке словно ниточки дождя, казались иссиня-чёрными. Тот юноша, которого её отец и мисс Стинг незаслуженно обидели сегодня утром, никак не выходил у Элис из головы. Она повернулась на другой бок и просунула руку под подушку. Что уж греха таить: он показался ей таким хорошеньким!
«Приятного аппетита вам… От фашиста!».
Элис улыбнулась, вспомнив его тон и то, как выразительно он тогда покинул их, и даже позволила проскользнуть у себя мысли, что незнакомцу очень шёл дорожный плащ… И тот зелёный, аккуратно повязанный на шее галстук, который он то и дело теребил, слегка касаясь рукой гладко выбритого подбородка… Затем вздрогнула то ли от стыда, то ли от настойчивого стука в дверь и замерла, спрятавшись под одеялом.
– Кто там? – прошептала Элис, натянув его до самой головы. – Что вам нужно?
– Призрак леди Анны Болейн, – раздался насмешливый сестринский голос. – Элис, не дури! Кому ещё это быть?
Чувство юмора Сесили унаследовала от отца – зато жизнерадостность и непринуждённость точно материнские, – но это в ней даже нравилось Элис. Оставив одеяло висеть на плечах словно шаль – миссис Сазерленд надо лучше следить за отоплением пансиона по ночам, – она босиком прошлась по комнате, поправила рукава белой ночной рубашки и, подавив улыбку, открыла сестре дверь.
– И это я ещё нахваталась привычек у папы, – весело покачала головой Элис. Сесили уже стояла перед ней в полной боевой готовности: в одной руке – блюдце со свечой, в другой – откупоренная банка с вареньем, в которой торчало три столовых ложки, – и стучала ногой по полу. Говорили сёстры шёпотом, чтобы никого не разбудить. Ещё чего не хватало!
– Я не понимаю, – проворчала Сесили, окинув младшую сестру деятельным взглядом сверху вниз, и цокнула язычком. – Почему ещё не готова?
– А я не понимаю, где ты пропадала. Два часа ночи, Сеси!
– Ходила вниз за вареньем, – буркнула старшая сестра. – Ну мы же договаривались. Михаэль, чердак… Помнишь?
– Михаэль? – Глаза Элис вспыхнули, и она густо зарумянилась, чего в тусклом свете от свечи Сесили, к счастью, не заметила. – Но мы не можем… А вдруг он спит?
– Не спит. У него в комнате до сих пор горит свет. Работает над бумажками из конторы. Давай же, собирайся! Или ты хочешь сразить его наповал с порога… Простоволосая и с опущенным плечиком?
Всякие пререкания пресекались на корню, и вскоре Элис подчинилась, кое-как убрала волосы в конский хвост, переоделась в юбку-карандаш и белую блузку и бесшумно захлопнула дверь спальни. Девушки облюбовали чердак под крышей, в котором миссис Сазерленд обычно держала ненужное барахло – старый, пыльный патефон с пластинками родом из двадцатых, коробки с книгами, сломанные игрушки её сына и многое другое, – и теперь ничто не подошло бы лучше для их маленького плана. Лишь бы никто не вышел из-за угла!
– Орлов храпит как медведь, – рассмеялась Сесили, проходя мимо «опочивальни русского графа», и шикнула на сестру, когда та нечаянно ступила на сломанную половицу.
Затем девицы два раза свернули за угол, и Элис, вообразив, что слышала где-то попискивание мыши, схватила сестру за локоть, из-за чего та чуть не выронила из рук свечу. Ну надо же: едва не спалили пансион!
Преодолели лестницу, несколько спален и наконец…
У заветной цели Элис, правда, осмелела и постучалась в дверь сама. По ту сторону загорелся свет, зазвенел засов, и, пока девушки переминались с ноги на ногу, Михаэль уже появился на пороге. Элис задержала дыхание, как только увидела, как ему шли белая рубашка с подтяжками и тёмные брюки, и бесшумно выдохнула.
«Он как будто принц из сказки. Всё, как я себе и представляла!».
Элис была романтична, но до сих пор никогда не влюблялась. Учась в частном пансионе для девочек, где общение с противоположным полом сводилось к охраннику и ключнику, она зачастую рисовала себе образ, который когда-нибудь встретит, и с нетерпением ждала этого дня. Ей и в голову не приходило, что в реальности всё сложится не так безоблачно, и она без оглядки романтизировала мужчин и всё, что с ними связано. Общение с девчонками давно наскучило Элис, зато всё ещё манил неизведанный мир противоположного пола. Пропахший табаком и потом, алкоголем и порохом… Вот почему её так тянуло к «мужским забавам», как сказала бы мать! По неопытности он даже казался ей проще и приятнее женского. По крайней мере, мужчины умели дружить и не завидовали друг другу по каждой мелочи, не плели интриг… Даже в любимых фильмах она по несколько раз пересматривала моменты именно с поцелуями, пусть их и показывали вскользь… Ну надо же быть готовой, когда придёт время!
– Доброй ночи! Я – Сесили, а это моя младшая сестра Элис. И, прежде чем ты станешь задавать вопросы. – Подход Сесили оставался деятелен и практичен, – есть две вещи. Первое: это не пансион, а сборище стариков и детей. Умрёшь от скуки, если не подружишься с нами. Ну и у нас тут есть варенье, и мы тебя угощаем. Пойдёшь с нами на чердак?
Элис чуть не провалилась под землю от стыда. Лучше бы говорила сама! Сесили при всей словоохотливости становилась порой довольно беспардонна, за что в чопорном английском обществе её не раз отчитывали по самое «не балуйся». В старину её ни за что не назвали леди, и, даже если бы не сожгли на костре за рыжие волосы и бесчисленные веснушки по всему лицу, то точно не приняли в высшее общество.
Михаэль явно не ожидал такого напора и несколько секунд недоумённо хлопал ресницами. О чём только думал? Потом перевёл взгляд с одной девушки на другую и обратно, посмотрел на банку в руках у Сесили и улыбнулся.
– Вы собрались есть из одной и той же? Это же не гигиенично, – изрёк он в итоге.
– Очередной зануда на мою голову! – измученно застонала Сесили, пока младшая хихикала в кулачок, – смотри: обидимся. Ну и… Так уж и быть: сходим на кухню за ещё двумя. Только утром сам будешь объяснять миссис Сазерленд, куда они все подевались.
– Ла-а-а-д-н-о, – ещё шире улыбнулся он и неожиданно подмигнул им. – Ловлю на слове.
Сердце Элис ушло в пятки, и она глуповато подняла уголки губ. Когда из коридора раздался голос сестры, а потом та и сама вернулась к двери, чтобы потянуть её за собой с раздражённым: «Пошли»!», единственное, на что Элис оказалась горазда, было хриплое: «До скорого!» и вялое махание ручкой.
На чердаке, к счастью, нашлось достаточно места, чтобы все трое чувствовали себя комфортно. Михаэль опустился на подоконник у круглого окна с форточкой, пока сёстры устраивались на ковре возле заброшенных книжных полок. Крыша имела уютную форму треугольника, пахло какими-то пряностями, похожими на терпкие духи миссис Сазерленд, а в другом от окна углу, сваленные в кучу, лежали сковородки, половники, портрет короля Георга, который недавно перенесли сюда из гостиной, и даже старый чёрно-белый телевизор.
– Ну, – первая заговорила Сесили, с полной непринуждённостью отправившая в рот ложку с вареньем, – рассказывай.
Михаэль улыбнулся и сел на подоконник так, чтобы видеть лица девушек. Он, похоже, совсем не стеснялся их, словно разговаривал с родственницами. Лунный свет за его спиной скопами проникал на чердак, придавая его взгляду и улыбке чуть больше таинственности. Банка с вареньем лежала рядом нетронутая.