Нашествие

«Ямала нам ещё не хватало. Если так и дальше пойдёт, придётся расширять штат, а то пойдут просрочки по договорам», – подумала я. И начала изучать сопроводительную документацию.

В лаборатории кипела работа, и я сидела в кабинете одна. Фото, которые прислал заказчик, было хорошего качества, и я практически сразу определилась с видом коррозии, которому подвергся металл.

В паспорте значилась марка низколегированной стали 40Х, и мне стало интересно, почему сталь, которая обычно неплохо стоит в скважинах без сероводорода (а, судя по документам, они ещё не добурились до нефтяного пласта), получила такие жуткие повреждения. На переводнике были огромные дыры как с наружной, так и с внутренней стороны, кое-где даже сквозные. От резьбы вообще почти ничего не осталось. И это при довольно приличной толщине стенки.

Такой слом мне попался впервые. Видела несколько переводников и штоков из такой же стали, что были изъедены биокоррозией2, только на небольших участках. Но чтобы так?! Вся массивная деталь выглядела как сыр Маасдам.

Я позвала своих сотрудников, и мы вместе обсудили увиденное.

Прошло три дня. За потоком ежедневных испытаний и анализов мы уже немного забыли об этом заказе, но в пятницу транспортная компания доставила груз, мы с интересом его распаковали и начали рассматривать.

Да-а-а-а, там было, на что посмотреть! Я сделала несколько фото и отметила маркером, какие части мне надо отрезать для проведения экспертизы.

Ещё раз посмотрела на присланные фотографии и заметила небольшое несоответствие: размер сквозного отверстия в узкой части переходника стал намного больше и изменил форму.

– Что за ерунда? – я взяла лупу и внимательно рассмотрела его. Внутри отверстия были загрязнения и микровкрапления серого и чёрного цветов, но запаха серы не чувствовалось.

Я разметила вырезку образцов для испытаний и микроанализа на тех участках переходника, которые пострадали меньше, и попросила слесаря отвезти деталь в цех.

– Нина Петровна, что-то интересное нашли? – спросила меня Ольга Владимировна, мой заместитель.

– Интересное. Я тебе уже показывала фотографии, но на образце все выглядит немного не так. Пока не пойму, в чём дело, надо посмотреть в микроскоп.

– Вроде обычная биокоррозия…

– Не совсем, есть нестыковки.

И я показала разницу между повреждениями на фото заказчика и моими.

– Может, это просто место другое?

– Нет, видишь, заводской номер расположен в одном и том же месте. А отверстие стало шире и изменило геометрию.

– Вы хотите сказать, что, пока переходник три дня добирался до лаборатории, бактерии его прямо в посылке доедали? Но они же анаэробные? Или нет?

– Сама ничего не могу понять… Но тоже интересно. Сейчас в цех позвоню, чтобы на микроструктуру в первую очередь образец отрезали. Я как раз это место обозначила.

***

На следующий день с утра принесли образец для микроскопа, а ближе к обеду – для механических испытаний (измерение твёрдости и спектральный анализ), которые я поручила провести инженерам. Ольга к обеду подготовила микрошлиф3. А уже после обеда я села за микроскоп и начала осматривать полированную поверхность металла без травления. И начала я с отверстия, которое меня так удивило.

– Охренеть, – непроизвольно вырвалось у меня, и я переключила микроскоп на линзу с большим увеличением.

По краю отверстия, которое теперь было заполнено акриловой смолой, в несколько рядов располагались одинаковые шаровидные включения, по цвету похожие на металл.

Я сделала на разном увеличении несколько фото этого места, измерила величину дефектов и включений и уже собралась протравить шлиф, когда подошла Ольга и спросила, показывая на микрошарики на экране:

– А это что?

– Знаешь, даже боюсь предположить, – ответила я. – Ну не бактерии же! У нас микроскоп металлографический, работает на отражении, он показывает только металл.

Ольга нахмурилась.

– В принципе, здесь, скорее всего, были бактерии специфические, т.е. те, которые потребляют металл в качестве источников питания, – задумалась я и попросила её посмотреть в интернете, какого размера хемотрофы4.

– Так они же продолговатые вроде, или круглые тоже бывают?

– У нас ведь срез, может мы их разрезали и видим сечение, – предположила я и добавила: – Уфф! Давай не будем доходить до маразма! Я думаю, что эти включения значительно больше, чем бактерии. По крайней мере, я за столько лет работы ещё ни разу их не видела в металлографический микроскоп.

– Может, они просто обожрались железа и теперь прекрасно отражают свет? Или покрылись металлической оболочкой? Может, это новый вид бактерий, и мы с Вами будем их первооткрывателями? – Ольга рассмеялась, а я задумалась.

– Оль, иди лучше почитай про них, а я ещё раз посмотрю.

Ольга ушла на свое рабочее место, чтобы порыться в интернете, а я сделала максимальное увеличение на микроскопе и опять принялась рассматривать необычные объекты. Порядок расположения этих мельчайших включений стал опять другим.

«Господи, они двигаются! Неужели и правда бактерии!? – подумала я. – Но как такое может быть? Это же живые организмы, они хоть и питаются продуктами окисления неорганических соединений, но ведь это не чистый металл, чтобы я могла их увидеть».

– Оль, нашла что-нибудь?

– Да, тут статья про эти бактерии в журнале «Научное обозрение» за 2018 год. «Анализ условий и факторов, влияющих на биокоррозию металлов». Сейчас дочитаю и расскажу.

– Хорошо, я пока протравлю шлиф и посмотрю структуру.

Я ушла в травильный бокс, а Ольга погрузилась в изучение бактерий. Как только я продолжила анализировать шлиф, поняла, что что-то с этим переходником всё-таки не то. Этого не просто не могло быть, это противоречит законам природы. Объекты, на которые я подумала, что они являются каким-то видом анаэробных бактерий, после отравления пикриновой кислотой изменили форму и цвет. Теперь на экране компьютера они выглядели продолговатыми синими ёжиками и раза в два больше, чем были.

– Это что за букетики кактусов тут у Вас расцвели, Нина Петровна? – спросила Ольга, всматриваясь в изображение с камеры.

– Сейчас поставлю максимальное увеличение, посмотрим повнимательнее, – я переключила микроскоп на увеличение 1000 крат и навела фокус на самый крупный объект. – Да-а-а-а… – я рассматривала синего монстра и не верила своим глазам. – Ты сейчас про них читала? Там изображения были?

Я повернулась к коллеге, убрав руку с джойстика.

– Были, но там не было таких ужасов. Нормальные бактерии, а здесь же настоящие робоёжики или ежероботы. В общем, жуть какая-то.

– Согласна. Нам надо срочно с кем-то посоветоваться, может, в другой лаборатории уже видели что-то подобное. Ты досними структуру, сделай анализ балла зерна и неметаллических включений, замерь размеры этих монстров и дефектов поверхности. Я пошла звонить.

– Хорошо.

Оля села за микроскоп, а я пошла звонить на кафедру коррозии в Уфимский нефтяной университет.

– Нина Петровна! Они разбегаются!

Такой поворот событий меня озадачил ещё больше. Я сбросила звонок и побежала к микроскопу. На экране монитора камера фиксировала удивительную картину: колонии объектов, которые превратились после травления в «ежиков», опять стали круглыми и начали углубляться в слой запрессовочной смолы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.