Страница 59 из 61
— Анатолий спит? — с порога спросила Катя.
— Угу, — прошептала Ангелина. — Дуй на кухню. А твой как? Я вам звонила, но к телефону никто не подошел.
— Спит, — успокоила ее Катя. — Я его перед сном чайком с валиумом напоила, а то он все порывался с самого утра бить во все колокола и поднимать народ на борьбу с Виктором Каррерасом.
— Ну что ж, может, это и к лучшему, — одобрила ее действия Ангелина. — Пусть мужчины спят и видят нас в своих сладких снах. Без них как-то спокойнее. Кстати, телохранители плененного тобой хама отблагодарили тебя и меня букетами.
— Спасибо. А что с Татьяной? — Катя произнесла имя бывшей жены Голубева с плохо скрываемой неприязнью.
— Она обещала отзвониться до двенадцати часов… — Ангелина рассекретила время начала операции, — если Каррерас клюнет на ее удочку. После больницы Татьяна поехала на свидание к Виктору, они собирались развлечься в ночном клубе. Под романтическую музыку в интимной обстановке Татьяна намеревалась предложить Виктору войти в долю и обменять пахнущие деньгами документы на пахнущую нефтью землю. Сейчас девять двадцать пять утра, времени у нас вагон, ты вари кофе, ставь цветы в вазу, а я приму ванну и переоденусь.
Напустив изрядное количество пены, Ангелина погрузилась в ароматную голубую воду и закрыла глаза от удовольствия. Через десять минут она сполоснулась под душем, вымыла волосы, нахлобучила на голову махровое полотенце, надела теплый халат и вышла на кухню. Катя сидела за столом и плакала перед двумя чашками со свежесваренным дымящимся кофе.
— Кать, что случилось? Что-то с Ильей?! — перепугалась Ангелина.
— Не-е-е, — хныкала Катя, размазывая по лицу слезы.
— Тогда чего же ты ревешь? — Ангелина встряхнула ее за плечо, чтобы привести в чувство.
— Бабу-ягу жалко, — Катины слезы капали прямо в чашку с кофе.
— А с чего это ты вдруг ее оплакивать решила? — опешила Ангелина.
— Пока ты ванну принимала, я услышала, как в коридоре зазвонила чья-то трубка. Терпеть не могу шарить по карманам, но трубка трезвонила, не умолкая. Я боялась, что Анатолий проснется, вытащила мобильник из его куртки и ответила за него. Я думала, что он срочно понадобился в больнице. А это вовсе не из больницы звонили, это сержант Николай Егорович хотел сообщить Анатолию все, что разузнал про Ольгу Ивановну Покрышкину в связи с возбуждением против нее уголовного дела и обвинением в отравлении.
— Так, — Ангелина тоже присела и отпила кофе. — Продолжай!
— Она такая несчастливая-я-я, — завыла Катя. — Еще несчастнее меня!
— Но ты же при этом людей не травишь, — констатировала Ангелина. — Давай-ка, дорогая, без эмоций! Выкладывай, что тебе рассказал этот желторотый сержант.
— Ольга Ивановна Покрышкина — сирота, выросла в детском доме. Сначала она похоронила мужа, потом у нее умер сын. Уже лет десять она одна растит двух внуков — мальчишек-близняшек, которым сейчас по пятнадцать лет. Их мать развелась с ее сыном, бросила детей и ушла, когда он начал спиваться. Ольга Ивановна когда-то была председателем совхоза, и в Елкино жизнь била ключом. Потом совхоз развалился, те, кто помоложе разбежались, те, кто постарше перебрались на другую сторону озера, где построили завод по производству комбикормов. Дома в Елкино опустели и обесценились. Вот тогда-то ее сыну, который работал водителем у директора завода, кто-то по секрету проболтался, что через Елкино планируют строить кольцевую дорогу вокруг Санкт-Петербурга, и всем, чьи дома попадут в зону сноса, предоставят в городе отдельные квартиры. Мама и сын втихаря принялись скупать брошенные дома. И дорогу, действительно, взялись строить, даже плиты уложили до самого Елкино. Но, видимо, у строителей изменились планы, они забросили начатый участок трассы и перебрались в сторону километров на десять. Сын Ольги Ивановны и раньше попивал, а после провала этой финансовой операции совсем опустился. Его выгнали с работы, и он тихо умер на печке в доме матери. Учитывая былые заслуги Ольги Ивановны, ее внуков определили в городскую школу-интернат, а недавно по личному распоряжению губернатора области ей выделили трехкомнатную квартиру со всеми удобствами в новом доме в соседнем поселке. Поэтому Ольга Ивановна выставила на продажу свою избушку в Елкино; тут же нашелся и покупатель — наш молодожен Платон Платонович.
— Так все ж замечательно сложилось! Продала бы дом, заработала деньги, так ведь нет, людей травить принялась, — удивилась Ангелина. — Не от внезапного же счастья у нее башню снесло.
— Вовсе нет! — заступилась за Ольгу Ивановну Катя. — С головой у нее все в порядке. Она бы продала дом Платону Платоновичу, но накануне в Елкино опять объявились строители. Что-то перемерили, меток на деревьях понаставили. Она их спросила, не дорогу ли решили вернуть на старое место. А ей бригадир возьми, да и брякни, что да, действительно, строительство дороги возобновили. Дескать, ты бабка от жизни отстала, телевизор не смотришь, а то бы знала все областные новости. Вот она и решила, что губернатор квартиру ей выделил специально, а сам через подставных покупателей завладеет ее собственностью и выгодно обменяет избушки на квартиры в городе.
— Это правда? — нахмурилась Ангелина.
— Конечно, нет! Дорогу строят к разрастающемуся вдоль озера заводу. Это все сержант Николай Егорович разузнал. Он с утра ездил в областное управление, а на обратном пути заскочил в Елкино, чтобы лично пообщаться с бабой-ягой.
— Ну и пообщался? — у Ангелины в животе заурчало при упоминании Ольги Ивановны.
— Пообщался, — хлюпнула носом Катя. — Баба-яга во всем призналась, раскаялась и просит снисхождения к судьбе двух сирот, для которых она — единственная кормилица. Ангелина, милая, — Катькины слезы полились в чашку ручьем, — забери свое заявление. Она обещала выполнить все наши требования, лишь бы ее не разлучали с внуками.
— Ну вот тебе компот. Она народ травит, а я крайней оказываюсь! — Ангелина хоть и сердилась, но сердце ее также обливалось горючими слезами сострадания к нелегкой женской доле несчастной Ольги Ивановны. — Придется на ходу перестраивать наши планы…
— Ты же умная, Ангелина, — соленый ручеек грозил превратиться в бурную реку. — Придумай что-нибудь, — канючила Катя. — Я лично не хочу, чтобы на мою совесть камнем легли загубленные жизни двух сироток.
— Ладно, — смахнула с глаза непрошеную слезу Ангелина. — Я попробую сыграть экспромтом. Хотя жаль, конечно, что Каррерасу не доведется откушать экзотического блюда местной кухни — солянки из галлюциногенных грибов, собранных близ деревни Елкино.
— Ой! А ты мне вчера не говорила, что этот пункт входил в твой гениальный план. — Катькина феноменальная память сохраняла практически все, до мельчайших деталей.
— Это была моя маленькая военная хитрость, — созналась подруге Ангелина. — На тот случай, если ты расколешься перед своим мужем. Да и на Танькины чары я не так уж сильно надеюсь. Каррерас не мальчик, он и не таких красоток, как бывшая жена Голубева, видал. Так что подстраховка грибочками не помешала бы.
— А как же теперь? — запереживала Катя.
— Теперь, — начала было Ангелина, но ее рассуждения прервал полонез Огинского в исполнении мобильного телефона.
— Кто это? — пискнула Катя, выронив из рук чайную ложку.
— Наш агент Татьяна. Раньше времени позвонила, — отметила Ангелина, взглянув на часы. — Але, как дела?
— Через час мы с господином Каррерасом будем готовы для поездки за город и осмотру земельных участков, — официальным тоном доложила Татьяна, давая понять, что шоколадный заяц находится рядом с ней.
— Я буду возле вашей гостиницы через час, — подмигнула Ангелина перетрусившей Кате. — Запишите номер машины. Черная «ауди» С 380 УХ. До встречи.
— А я? — растерялась Катя. — Вы чего, меня с собой не берете?
— Не беру, — улыбнулась Ангелина, хватаясь за косметичку и разматывая с полусухой головы полотенце. — Такие люди, как ты, Катенька, нам в тылу нужны. Ты будешь обеспечивать мое алиби на тот случай, если Анатолий проснется, и держать связь на случай, если что-то сорвется и срочно потребуется грубая мужская сила.