Казус бумеранга

Владимир Окороков

Казус бумеранга

Глава 1. Свобода

На воле Бориса никто не ждал. Встречать его было абсолютно некому, и когда за ним захлопнулись железные ворота исправительной колонии, он искренне удивился, увидев поджидающего его Артема.

– «На свободу – с чистой совестью» – Радостно улыбаясь, протянул ему руку Артем.

– Ты как здесь? – Стараясь быть равнодушным, осведомился Борис – Неужели меня решил встретить? Так я вроде не просил.

С Артемом Борис познакомился здесь же в колонии, откуда тот откинулся всего два месяца назад. Они не были ни друзьями, ни близкими знакомыми, просто вместе отбывали срок. Ну иногда так, от скуки, трепались о том о сем.

Борис вообще не любил пустую болтовню. Жизнь в детдоме приучила его не совать нос в чужие дела и не посвящать в свои каждого встречного. Но здесь, как говорится, выбирать собеседника не приходилось, а об уединении можно было только мечтать. Поскольку «шконки» их располагались рядом, то поневоле приходилось выслушивать болтовню словоохотливого Артема.

Артем, как и Борис, тоже был сибиряк, из местных. Но если Борис до «зоны» жил в областном центре, то Артем родился и вырос здесь, в Алексеевском районе, где и располагалась их исправительная колония. Практически наказание он отбывал у себя дома, что для скучающих сидельцев было постоянной темой для шуток и насмешек.

«Залетел» Артем, как он сам говорил, по беспределу, якобы менты при обыске подсунули ему наркоту. Прием банальный, но очень часто применяемый. Хотя все и понимали, что это заказ, но поди-ка, докажи. Поскольку хранение наркотиков с целью сбыта доказать не удалось, а может и не было такой задачи, суд определил ему всего лишь год лишения свободы. Но Артем даже этот срок полностью не отмотал и после восьми месяцев отсидки вышел на свободу по УДО, обогатив свою биографию криминальным прошлым.

Будучи по натуре человеком легким, доброжелательным и покладистым, срок для него пролетел легко и незаметно. Не примкнув ни к блатным, ни к активистам, оставаясь мужиком, он тем самым не нажил себе врагов ни у администрации зоны, ни в среде арестантов.

Из рассказов Артема Борис знал, что их фамилия Бармины весьма известна в определенных кругах местной элиты; отец был то ли банкиром, то ли хозяином какой-то крупной финансовой компании. Впрочем, об этом Артем и сам-то толком ничего не знал.

Кроме шикарной квартиры в областном центре в родном районе у них было настоящее, барское поместье, в несколько десятков гектаров земли. С большим домом и всем, что так необходимо для достойного проживания современного буржуя.

– Как же ты умудрился в тюрьму загреметь, – поинтересовался как-то Борис – с таким-то папашей? Ведь, наверняка, у него в корешах все местные начальники – от участкового до прокурора и судьи.

– А может это он и постарался. – Зло усмехнулся Артем. – Он меня так воспитывает. – И махнул рукой. – Потом, как-нибудь, расскажу.

В общем, за те полгода или чуть больше, что они провели вместе, хоть друзьями они и не стали, но и врагами не были. Расстались вполне тепло и доброжелательно.

Артем конечно же знал, что Борис выходит на свободу через пару месяцев, но о встрече они не договаривались и контактов больше не имели.

Чтобы скрыть внезапно возникшую неловкость и замешательство Артем выхватил из рук озадаченного Бориса старый, замызганный рюкзак и поспешил к стоявшему неподалеку ярко красному автомобилю.

– Ты машину-то водишь? – Он открыл ему левую дверцу вполне еще нового и элегантного Мерседеса.

– Откуда у меня права? – засмущался вдруг Борис – да и машину такую я только по телевизору видел. Ты, наверное, уже забыл, что десятку я целиком по звонку оттянул. – Буркнул он со злостью.

– Ну, тогда поедешь пассажиром. Я потом тебя обучу и права сделаю. – Артем, закинув рюкзак на заднее сиденье, указал Борису на место рядом с водителем. – Садись, поедем отсюда поскорее.

Машина мягко заурчала и понеслась вперед по ухоженной хоть и асфальтированной, но безлюдной дороге. Пролетев на бешеной скорости километра два, они, наконец, выехали на оживленную междугородную трассу.

Мимо проносились десятки разноцветных автомобилей неизвестных Борису моделей и марок. У него с непривычки закружилась голова и зарябило в глазах. Десять лет проведенные за колючей проволокой давали о себе знать. Он только теперь понял, почему до этого они ехали по пустынной дороге. Она вела в «зону», а желающих ехать в ту сторону добровольно, наверняка, было не так уж и много.

– И куда мы направляемся? – Уже потеплевшим голосом осведомился Борис.

– Надо отметить твое освобождение. Сам же говорил, что тебя на воле никто не ждет, вот я и решил помочь тебе адаптироваться в новой жизни.

– Разве я об этом просил? – Снова посуровел Борис.

– Да не парься ты. – Хлопнул его по плечу Артем. – Мне от тебя ничего не надо, я вполне себе обеспеченный человек. Посидим, выпьем, поговорим. Ну, надо же тебе как-то свою жизнь устраивать? Чем заниматься-то собираешься, если не секрет?

– Да не знаю пока. Вроде ждал конца срока, в последнее время только об этом и думал, а вот вышел на волю и как-то неуютно. Все планы, которые строил там, за колючкой, теперь уже кажутся смешными или глупыми. – Борис пристально посмотрел на Артема и даже постарался изобразить подобие улыбки. – А может зря все это, может мое место там? – Он махнул рукой в сторону, давно уже скрывшейся за поворотом, исправительной колонии № 13, где он провел последние десять лет своей жизни.

– Не хандри, братан, все наладится. Расслабься и отдыхай. С хатой я уже договорился. Приведешь себя в порядок, посидим где-нибудь, перетрем за жизнь. – Артем подмигнул Борису и включил музыку. – Отдыхай.

– Борис откинулся на спинку сиденья, вытянул ноги и закрыл глаза. Последние дни в лагере были настолько плотно загружены новыми для него событиями, о которых он раньше даже и не подозревал. И казалось, что все идет своим чередом по давно уже отработанной административно-чиновничьей лагерной схеме. Вот и одежду себе вольную купил, документы получил и карточку банковскую выдали с честно заработанными за десять лет жизни деньгами, но все равно нет-нет, да кольнет мысль – а вдруг не выпустят, мало ли что.

Последнюю ночь он вообще не сомкнул глаз. Предчувствие какой-то неотвратимо надвигающейся опасности не покидало Бориса ни на минуту с тех самых пор, как ему официально объявили, что с завтрашнего дня он свободен.

– Но вот он все же на свободе. – Борис улыбнулся, вспоминая свои страхи. – Через месяц ему будет всего лишь двадцать восемь лет. Вся жизнь впереди. Теперь надо построить ее таким образом, чтобы больше никогда не оказаться там, откуда он только что вышел.

Мысленно Борис унесся в те далекие времена, когда жил и учился в интернате. После окончания девяти классов он поступил на экономическое отделение Белоярского политехнического техникума. Хотя до совершеннолетия было еще далеко, по закону он уже считался самостоятельным и мог свободно уйти из интерната. Тем более, что техникум располагал свободными местами в своем общежитии и платил неплохую, по тем меркам, стипендию.

Каждый, кто хоть когда-нибудь жил в студенческом общежитии, наверняка с теплотой и грустью вспоминают эти времена. Годы юности, ожидания вступления во взрослую жизнь и связанные с этим наивные и восторженные надежды. Так детишки ожидают на Новый год чуда от деда Мороза, даже не подозревая, что за ватной бородой скрывается лицо обыкновенного усталого, иногда не совсем трезвого, человека, спешащего поскорее закончить детский утренник и, наконец-то, отправиться домой, к своей семье.

Едва устроившись на новом месте и получив авансом первую и последнюю, как потом оказалось, стипендию, Борис даже не подозревал, что все планы и мечты, все надежды и иллюзии скоро рассыплются в прах, прервав течение его свободной жизни на целых десять лет.