Страница 21 из 22
Со стороны было заметно, что кицунэ нервничает. Иоши тоже выглядел немного растерянным, но оно и понятно. Они же больше тридцати лет не были дома. Как тут, скажите, не волноваться? Со мной другая история. Я не был дома четыре тысячи лет, поэтому ничего кроме легкой грусти испытывать не могу. Да и грусть эта непонятно о чем. Просто не помню ничего, и не знаю, на какую тему грустить.
При приближении к границе Синего Леса стало очевидно, что просто так нас тут никто не пропустит. Ели стояли сплошной голубой стеной, которую окутывала полупрозрачная дымка, очень похожая на защитную магию.
— Близко к границе никто не подходит! — не доходя тридцати метров до еловой стены, Эйка остановилась и, повернув голову, нашла взглядом Иоши. В глазах кицунэ плескались боль и отчаяние. Енот тоже выглядел не лучше подруги. Поджав уши и оскалившись, с высунутым языком, он сейчас напоминал собаку, которую пинками выгнали со двора. Такими этих двоих я видел лишь пару раз за все прошедшее время. Только что ведь были нормальными…
— Что происходит⁈ — рявкнул я, переведя взгляд с тануки на кицунэ. — Что с вашими лицами? Кто-то там впереди умер?
— Нет… — Эйка посмотрела на меня и, опустив взгляд прошептала: — Синий Лес для нас с Иоши закрыт.
— С чего вы это взяли? — хмыкнул я и кивнул на стену деревьев. — Вам же ясным языком сказали, что к Императору должен выйти Хранитель Границы. Так что отставить панику! Подождём час, и, если он не появится — зайдём туда сами.
— Как ты туда зайдёшь? — подняв на меня взгляд, бесцветным голосом поинтересовалась лисица.
— Да так и зайду, — я обвёл взглядом стену деревьев и зло усмехнулся. — Срублю пару ёлок, и проход откроется.
— Как ты можешь такое говорить⁈ — енот испуганно округлил глаза. — Это же священная граница твоего дома!
— Вот именно, — кивнул я. — Если кто-то не пускает меня домой, я вышибу дверь и зайду! Великое Древо меня позвало, и я к нему приду, чего бы это ни стоило!
Иоши хотел что-то сказать, но не успел. Внезапно налетевший ветер пахнул в лицо густым запахом хвои, земля под ногами дрогнула, и из стены деревьев, как Азазелло из зеркала, вышел деревянный гигант.
Внешне Кукуноти напоминал Грута из «Стражей галактики». Ростом — метра под три с половиной, с торчащими из тела побегами и длинными, до колен, шестипалыми лапами. Хранитель Границы скрипя прошёл в нашу сторону, остановился в десяти метрах напротив и, вперив в меня свой немигающий взгляд, пробасил:
— Не нужно ничего тут рубить! Ты слишком долго жил среди людей и отучился терпению, хотя… сейчас, наверное, это тебе пригодится… Вам всем пригодится, — гигант повернул голову, посмотрел на ёкай и едва заметно кивнул. — Эйка и Иоши… С возвращением! Вижу, вы пришли не одни. Люди все-таки вспомнили о нас через четыре тысячи лет…
— Мне жаль, что так получилось, — воспользовавшись паузой, Нори шагнул вперёд и, задрав подбородок, встретился взглядами с богом. — Но мы пришли и готовы разделить свою судьбу с Аокигахарой! Как и клялись четыре тысячи лет назад!
— Лес услышал твои слова, Император, — в голосе Кукуноти мелькнули торжественные нотки. — Получи разрешение Совета Старейшин, и я перенесу твою армию в любую точку нашего дома. Я сказал! — Хранитель кивнул, показывая, что разговор закончен, и снова посмотрел на меня. — Теперь с тобой, Мунайто…Тебе я ничего говорить не могу. Кроме одного… Помни, самурай, что Синее Древо не умрет, если живы три его Великих побега.
Произнеся это, гигант направился обратно к стене и, зайдя в нее, исчез вместе с десятком деревьев.
— Вперед! Быстро! — тут же выкрикнула лисица и первой направилась в появившийся проход.
Зайдя на территорию Синего леса, наш отряд оказался на просторной лужайке, по краю которой тёк широкий прозрачный ручей. Стена деревьев исчезла вместе с проходом, вокруг шумел нормальный смешанный лес. В первый момент, мне показалось, что я снова в Уссурийской тайге[6]. Кедры, лиственницы, орешник, прозрачный ручей с каменным дном… Интересно… И не потому ли на Земле я сам попросился во вторую командировку в тайгу и, находясь там, постоянно испытывал дежавю? Я ведь, несмотря ни на что, всегда оставался тем парнем, который родился в этом лесу. И словно не было четырёх тысяч лет забвения. Впрочем, все это лирика. Я снова дома! Со мной друзья и филактерия Нактиса! Мы дошли! И это последний этап!
[1]Дзингу (яп. 伊勢神宮) — синтоистское святилище высшего ранга. Обычные святилища называются — дзиндзя (яп. 神社) или ясиро.
[2]Мудзина (яп. 貉) — старояпонское слово для обозначения барсука. В некоторых регионах этот термин относят к енотовидной собаке (также называемой тануки) или к цивете. Вдобавок к имеющейся путанице, в некоторых регионах барсуки также известны как
[3]Если кто-то забыл, кумо — это паук оборотень.
[4]Кукуноти-но ками — бог (дух) ствола (деревьев) в синтоизме. Фонетически написанное слово «куку» скорее всего имеет общие корни со словом «куки» (побег); «но» указывает на родительный падеж; «ти» переводится либо как окончание мужского рода, либо как «дух».
[5]Да так и есть. Синий — 青; голубой — 青. По-русски слышится как «ао». Отсюда название: Аокигахара (яп. 青木ヶ原) — Равнина синих деревьев.
[6]Если кто-то не знает, в Уссурийском крае из деревьев и кустарников преобладают: липа, клен, пробковое дерево, грецкий орех, маакия амурская, черешня, черемуха, яблоня, груша, ясень, дуб, вяз, береза, ольха, осина, кедр, лиственница, пихта, сосна, виноград, бересклет, крушина, таволга, малина, шиповник, бузина, калина, жимолость, лещина и др.