Страница 21 из 86
Сражение, произошедшее на реке Уле (у деревни Овлялицы),[266] обернулось тяжелым поражением для русской армии, прежде всего из-за полной неожиданности неприятельского нападения. Войско воевод П. И. Шуйского, Ф. И. Татева и И. П. Охлябинина, насчитывавшее около 18 тыс. человек, в январе 1564 года двинулось из Полоцка к Орше. У села Барань, «на Друцких полях», оно должно было соединиться с войском П. С. и В. С. Серебряных, которое почти одновременно с полоцкой ратью выступило в поход из Вязьмы.
О численности рати Шуйского, Татева и Охлябинина точных сведений нет. В русских источниках отмечается только, что она состояла из 3 полков, размещенных в Полоцке,[267] в иностранных данные разнятся от 8 до 30 тыс. человек.[268] Но даже минимальная и, вроде бы, наиболее вероятная оценка численности русского войска в 8 тыс. человек, выступивших с Шуйским из Полоцка, сделанная кардиналом Джованни Франческо Коммендоне, сопровождается у него указанием на гибель 9 тыс. московитов. Без объяснения, как могло погибнуть воинов больше, чем было в строю накануне битвы.[269]
Находясь на марше, русские воеводы, успокоенные прошлыми победами, не приняли необходимых мер предосторожности. Не велась разведка, отряды служилых людей двигались по узким лесным дорогам нестройными толпами, без оружия и доспехов, которые везли за ними следом на санях. Никто даже не подумал о возможном нападении литовцев. Тем временем находившиеся первоначально в Лукомле гетман Николай Радзивилл Рыжий и польный гетман литовский Григорий Ходкевич, получив через лазутчиков точные сведения о русском войске, двинулись ему навстречу.
В глухих чащобах близ реки Улы (современное название Улла), левого притока Западной Двины, литовцы подстерегли московскую рать. 26 января 1564 года у деревни Овлялицы противник неожиданно атаковал ее на тесной лесной дороге. Войско противника было сравнительно немногочисленно – от 4-х до 10 тыс. человек (10 тыс. указывает лишь М. Бельский, который, как полагает А. Янушкевич, стремился «уменьшить эффект от победы литовской армии[270]), но его неожиданному удару сопутствовал полный успех.[271] Не успев принять боевой порядок и вооружиться, русские воины поддались панике и начали спасаться бегством, бросив обоз – 5 тыс. саней. Главный воевода, князь П. И. Шуйский, за поразительную беспечность заплатил собственной жизнью. Один из лучших русских полководцев, знаменитый покоритель Нейгауза, Кирнпе, Дерпта, Лаиса и других ливонских крепостей и замков погиб, по одним сведениям, в начавшемся избиении своих почти безоружных воинов, по другим – убитый местными крестьянами («А князя Петра Шуйского збили с коня, и он з дела пеш утек и пришел в литовскую деревню; и тут мужики его ограбя и в воду посадили»). Впрочем, убийцы русского воеводы были казнены победителями: «И сведал виленской воевода и тех мужиков велел переимати и казнити, а тело выняти, и погребе чесно в Вильне в Стонис[л]аве в римской церкви. И сам за ним шел и погреб возле великого князя дочери Елены, коя была за Олександром, королем литовским».[272]
И в Литве, и в Ливонии, как показал еще Г. В. Форстен, масштабы и результаты произошедшего сражения склонны были преувеличивать. Сообщение о гибели 9000 «московитов» и всего 22 литовцев (!) выглядит действительно фантастическим. Этим подчеркивалась малоискусность русских в военном деле.[273]
Все же поражение было серьезным. В числе павших на Уле москвичей были и другие военачальники: князья С. Д. и Ф. Д. Палецкие. В плен попали командовавший Передовым русским полком воевода З. И. Очин-Плещеев, третий воевода Большого полка И. П. Охлябинин и 700 человек дворян и детей боярских. Узнав о разгроме войска Шуйского литовцами, вторая русская рать князей Серебряных отступила от Орши к Смоленску, по дороге разорив окрестности Могилева, Мстиславля и Кричева. 9 февраля 1564 года это войско, перейдя смоленский рубеж, благополучно вернулось на свою сторону.[274]
Вскоре после поражения под Улой (в апреле 1564 года) из Юрьева в Литву, спасаясь от царской немилости, бежал известный русский военачальник, когда-то пользовавшийся особым расположением царя – боярин и воевода князь А. М. Курбский, имевший подробную информацию о численности, местах сосредоточения и планах командования.
Военные действия, шедшие летом 1564 года, представляли собой обмен ударами на разных направлениях, которые отвлекали силы противника с одного участка фронта на другой. В этих условиях сведения о расположении главных сил московской армии, полученные в Вильне от Курбского, приобрели исключительно важное значение. Раньше других началось контрнаступление литовских войск в Ливонии. В июне 1564 года (по псковской летописи – в июле) гетман Александр Полубенский напал на «юрьевские волости». В ответ на этот набег юрьевский воевода Михаил Яковлевич Русалка Морозов послал отряд Дмитрия Кропоткина на «немецкие пригороды». В августе псковское ополчение Василия Вишнякова отбило несколько нападений литовских отрядов на порубежные места. В сентябре черниговские воеводы, князь Василий Иванович Прозоровский и Фома Иванович Третьяков, нанесли поражение пришедшему на Северскую «украину» войску Петра Сапеги. В бою русские ратники «знамя Сапегино взяли». Тогда же большая рать Николая Юрьевича Радзивилла приходила к заново укрепленному Полоцку. После трех недель безуспешной осады отряды противника отступили, «а городу ничего не учинили».[275]
Неудачей закончился предпринятый русскими воеводами поход к литовской крепости Озерище, находившейся на псковском рубеже, в 56 верстах севернее Витебска. Здесь 26 июля 1564 года произошло сражение осаждавшей крепость 13-тысячной русской рати невельских воевод Юрия Ивановича Токмакова Ноздроватого и Федора Борисовича Шафера Чеглокова с 2-тысячным литовским отрядом. Его направил к Озерищу витебский воевода Станислав Пац (по сообщению русского летописца, у неприятеля было 12 тыс. человек[276]). Командовали литовским отрядом хорунжий Исидор и обозный Ян Снепорд.
В поход на Озерище воеводы Токмаков и Шафер Чеглоков выступили 22 июля и в этот же день осадили литовскую крепость.[277] Русское войско состояло из «конных людей и пеших» и из «судовых людей». В то же время летописец отметил, что «наряд» у русских воевод был лишь «лехкий».[278] Осада продолжалась всего 4 дня. Взять город при помощи полевых орудий не удалось. Ожидая прихода из Витебска «литовских людей», Токмаков «все дороги позасек, которые были к Озерищам». Тем не менее, отряду Исидора и Яна Снепорда, шедшему на помощь осажденному гарнизону, удалось пройти русские засеки. Токмаков, сняв осаду и отправив «наряд» и пехотные отряды в Невель, с одной лишь конницей атаковал литовцев. Русским воинам удалось смять передовой литовский отряд и захватить в плен 50 неприятельских воинов. После этого, не вступая в бой с подошедшими к Озерищу основными силами литовского войска, конница Токмакова ушла, перед отступлением перебив всех взятых в плен литовцев.[279]
25 июля 1564 года начался поход в Литву конной рати воеводы В. А. Бутурлина, выступившей из Смоленска под Мстиславль. Составившие его войско татарские, ногайские и мордовские отряды «воевали мстиславские места и кричевские и радомысльские и могилевские и многих людей побили и в полон взяли». Во время похода было захвачено 4787 полонянников.[280]
Положение России серьезно осложнилось возобновившимися набегами отрядов крымских татар и ногайцев на южное порубежье Московского государства. В связи с этим русское правительство осенью 1564 года решило заключить перемирие со Швецией, согласившись признать переход под власть короля Эрика XIV Ревеля (Колывани), Пернау (Пернова), Вейсенштейна (Пайде) и некоторых других городов и крепостей на севере бывшей ливонской Эстляндии. Перемирие было подписано в сентябре 1564 года в Юрьеве Ливонском (Дерпте) и вступило в силу 21 ноября того же года.[281]