Страница 21 из 36
Но вот имеются еще два сидящих изображения двух фараонов, на которые не обратили внимания исследователи, два нецельных оттиска на глине одного и того же великолепного перстня-печатки. Они были найдены в солнцепоклонннческой столице в житнице дома, принадлежавшего главному конюшему фараона Ра-нофру. По остаткам царских имен в надписях дверных косяков дом отделывался в царствование Семнех-ке-рэ. В тех же житницах было найдено несколько других печатей, из которых одна определенно времени Семнех-ке-рэ. Заключить на основании ее, а также места находки, что это сидят друг против друга, один повыше, другой пониже, Амен-хотп IV и Сем-нех-ке-рэ, было бы, однако, слишком поспешным. Во-первых, эти две печати могли быть от чего-то такого, что было запечатано не при Семнех-ке-рэ, а в недавнем прошлом — на исходе царствования Амен-хотпа IV. Во-вторых, перстнем, изготовленным незадолго до воцарения Семнех-ке-рэ, могли пользоваться и в его царствование. Отсутствие имен на перстне позволяло видеть в изображенных двух царях любых двух фараонов. Вспомним плиту, восстановленную Дж. Сэмсон и X. В. Фэермэном, с изображением Амен-хотпа IV и некой женщины, оказавшимся по переименовании изображением Амен-хотпа IV и Семнех-ке-рэ. Необыкновенно высокое качество работы располагало хранить перстень, какие бы превратности судьбы ни претерпели представленные на нем лица. То, что на голове у младшего царя мужской «синий» венец, а на голове старшего — нижнеегипетский красный, роднит перстень с плитою, на которой младший из сидящих за столом царей увенчан мужским «синим» венцом, а старший — двойным, красным и белым. На плите же, как мы видели, изображены не Амен-хотп IV и Семнех-ке-рэ, а Амен-хотп IV и некая женщина.
Подведем теперь итог нашему обзору изображений двух царей. Младший царь почти всегда меньше ростом, большей частью немного, но иногда значительно (плита, на которой он наполняет чашу, и особенно камень из Мэнфе). Это не очень понятно, если он настоящий фараон, но в порядке вещей, если он — женщина. У младшего царя на обоих плитах грудь выдается заметнее, чем у старшего, что необъяснимо, если он мужчина. Младший царь делает часто именно то, что пристало бы делать женщине: обнимает старшего царя (плита с царями за столом, печать с тремя особами), принимает от него ласки (плита с царями за столом), наполняет ему чашу (плита с таким изображением), сидит ниже его (печати из дома Ра-нофра). За младшим царем в двух случаях стоит маленькая царевна (камень из Шмуна, печать с тремя особами); маленькие же царевны стоят обычно за матерью, а не за отцом и вообще не появляются одни с отцом без матери. Младший царь на камне из Мэнфе несет за царем веер, который уместен в руке лица из царского сопровождения, но совершенно неуместен в руке настоящего царя, тем более что даже царица его никогда не носит. Младший царь неизменно в мужском синем венце, наиболее близком к женскому, синему же венцу, и никогда не в государственных венцах, как старший царь, двойном (плита с царями за столом) или нижнеегипетском (печати из дома Ра-нофра); это, несомненно, странно, если он настоящий царь, имеющий право на любые венцы. Младший царь, когда можно распознать одежду, одет по-мужски, однако в обоих случаях, на плите с царями за столом и на камне из Шмуна, одежда на младшем царе длиннее и по покрою ближе к женской, чем на старшем. Младший царь располагает, как царица, всего одним именным ободком, а не двумя, как старший — настоящий царь (плита с царями за столом). Вывод из всего этого может быть как будто только один: младший царь — не настоящий фараон, младший царь — женщина.
Но кто же тогда эта цареподобная женщина? Царица Нефр-эт, как думали первоначально? Но со времени статьи П. Э. Ньюберри общеизвестно, что младший царь носил мужской синий венец, а не женский, как царица Нефр-эт. Да и помимо венца у младшего царя наблюдается много такого, что совершенно не подходит к Нефр-эт. Та никогда не держит в руках царских скипетров — крючковатого короткого жезла и так называемого бича, как младший царь на печатях из дома Ра-нофра, никогда не носит, как он на Камне из Шмуна, царского передника с подвесками в Виде аспидов. Как будто ни на одном из ее бесчисленных изображений она не одета в иное платье, как только ниспадающее до самых ступней или даже — и это чаще всего — до самой земли; на младшем же фараоне на плите с царями за столом и на камне из Шмуна одежда не доходит до щиколоток. На Нефр-эт обычно не бывает столь низко повязанного пояса, как на младшем царе на камне из Мэнфе. Наконец, и это особенно важно, ни на одном из всего множества изображений царица Нефр-эт не несет веера — большого пера на длинной рукоятке, составлявшего принадлежность высоких придворных чинов — «носителей веера одесную царя» — и придворных жен из царского окружения. Подобного веера не видать и в руках других цариц солнцепоклоннического времени: ни у царицы-вдовы Тэйе, ни у супруг первого и второго преемников Амен-хотпа IV цариц Ми-йот и Анхс-эм-п-йот. Такой веер носит обыкновенно сестра царицы Нефр-эт, и на одном изображении — в гробнице Хайа в Ах-йот — мы видим его в руках у каждой из четырех царевен, однако их мать, царица Нефр-эт, и тут не держит его. И вот этот самый веер несет младший царь, сопровождая старшего, на камне из Мэнфе, как если б был всего-навсего членом царского сопровождения! Допустим на мгновенье, что под конец своего царствования Амен-хотп IV но неведомой причине уступил царице Нефр-эт свой синий венец, вручил ей также царские скипетры и облек ее в мужской фараоновский наряд. Как могла бы Нефр-эт после такого возвышения снизойти до ношения за супругом веера, который она не носила, будучи просто царицей, и который носили подданные, а из царской семьи самое большее царевны? Нет, младший царь — не царица Нефр-эт.
Остатки изображений склоненной особы и царевны с веером, превращенной при переделке надписи в дочь своей сестры Анхс-эм-п-йот старшей. Камень из Шмуна.
Одно из самых любопытных изображений двух царей представляет, бесспорно, камень из Шмуна: здесь за двумя фараонами в явно фараоновских передниках следует маленькая царевна, следует непосредственно за вторым фараоном, так что тот должен быть ее матерью. И вот в том же Шмуне тем же Г. Рёдером был откопан ряд других камней из стен какого-то храмового здания с остатками изображений тоже трех особ — двух взрослых и одной маленькой, из каковых особ вторая явно женщина. Г. Рёдер, издавший эти камни в 1938 году в «Анналах» Службы древностей Египта и в 1940 году в органе Германского института египетских древностей в Каире, не сомневался в том, что вторая особа — женщина И действительно, в ней нет ничего фараоновского: женщина как женщина, в обыкновенной складчатой женской одежде. Но любопытно. что на этих изображениях, созданных во вторую половину царствования Амен-хотпа IV, за его женою следует всего лишь одна царевна. На сходных изображениях царскою служения солнцу того же времени, т. е. второй половины царствования, царицу Нефр-эт сопровождают обычно две, три, четыре царевны. Одна царевна бывает представлена позади Нефр-эт в это время редко — обыкновенно лишь там, где недоставало места для большего числа дочерей. А вот на камнях из Шмуна одна царевна — обычное явление. Впрочем, одна царевна обычна еще на одном виде памятников той же второй половины царствования — на изображениях царского служения солнцу в усадьбе на юге Ax-йот. Там тоже одна царевна, но за кем следовала она первоначально? За Амен-хотпом IV и его побочною женою Кийа. За Кийа? Так не Кийа ли изображена с мужем и дочерью на камнях из Шмуна?
Нам скажут: причем тут Кийа? Разве на изображениях из Шмуна взрослая спутница царя не была названа своим именем? Это — Анхс-эм-йот, третья дочь царской четы. Правильно. Но на усадебных изображениях взрослая особа позади фараона тоже царевна — старшая дочь Амен-хотпа IV и Нефр-эт, Ми-йот, однако в Ми-йот она переименована из Кийа. Вследствие этого и получилось необыкновенное зрелище: Амен-хотп IV в сопровождении взрослой дочери — царевны Ми-йот и еще маленькой царевны, т. е. дочери Кийа! И вот такое же диковинное зрелище являют изображения из Шмуна. И не в том ли только разница, что здесь спутница фараона переименована не в старшую, а в третью дочь Амен-хотпа IV и Нефр-эт — Анхс-эм-п-йот? Впрочем, на камнях из Шмуна читается и имя маленькой царевны — тоже Анхс-эм-п-йот с прибавкою «Малая», чтобы отличить девочку от ее взрослой тезки — Анхс-эм-п-йот старшей. Изображения из Шмуна еще причудливее усадебных. В Шмуне солнечная рука-луч протягивает к носу взрослой женщины знак жизни, а это солнце позволяло себе только по отношению к царям и царицам, но никак не по отношению к царевнам. Взрослая же спутница Амен-хотпа IV на изображениях не только в усадьбе, но и в Шмуне переименована всего лишь в «дочь цареву», не в «жену цареву», и как там имя Ми-йот, так и тут имя Анхс-эм-п-йот не обведено ободком, как имена цариц. Странно также, что на камнях из Шмуна за именем как старшей, так и младшей Анхс-эм-п-йот следует многолетие — «жива она!», которое именам царевен не свойственно. Знак жизни, протягиваемый солнцем к носу старшей Анхс-эм-п-йот, многолетие после ее имени и даже после имени младшей царевны — все это выглядит как остатки первоначальных изображений и надписей. Солнце, видимо, протягивало знак жизни жене фараона, а после ее имени в составе ее собственного титла и в составе титла ее дочери (царевна, рожденная такою-то царской женою) многолетие вполне могло иметься.