Страница 13 из 26
В первые же дни своего приезда в Нюрнберг, познакомившись с фрейлейн Эрной в парикмахерской “Грандотеля”, где она работала маникюршей, полковник Грейвуд сделал ей деловое предложение – стать его экономкой. Фрейлейн сразу приняла все условия и теперь была очень довольна своей карьерой. Грейвуд тоже был доволен своей экономкой. Она хорошо готовила, была исполнительна, поддерживала идеальный порядок в занимаемой им вилле, а главное – умела держать язык за зубами и никуда не отлучалась.
Со своей уже довольно обширной агентурой полковник Грейвуд встречался где угодно, кроме своей виллы. Он придерживался правила, что власть требует престижа, а престиж требует дистанции между начальником и подчинёнными.
Вот почему мистер Грейвуд очень удивился, когда однажды вечером в его кабинет, где он, лёжа на диване, перелистывал свежий номер “Лайфа”, вошла фрейлейн Эрна и доложила, что его спрашивает “по весьма срочному делу” какой-то Мильх.
Грейвуд недовольно поморщился и хотел было послать этого Мильха ко всем чертям за появление без разрешения в его вилле. Однако, подумав, он сообразил, что если этот корректный, исполнительный и старательный немец позволил себе прийти в неурочное время и в неположенное место, то для этого имеются серьёзные основания.
– Пригласите его сюда, Эрна, – сказал полковник, и молодая женщина, легко постукивая каблучками, вышла из кабинета.
Через две минуты, почтительно покашливая, в комнате появился Мильх.
– Добрый вечер, мистер Грейвуд, – начал он. – Извините, что я пришёл без разрешения, но есть важная новость…
– Именно? – сухо спросил Грейвуд, не поднимаясь с дивана и не приглашая Мильха присесть.
– Мне удалось разыскать того человека, который в своё время занимался операцией “Сириус”, – многозначительно ответил Мильх. – Если господину полковнику будет угодно вспомнить, он ставил передо мной такую задачу…
Господину полковнику, видимо, было угодно вспомнить, потому что он сразу вскочил с дивана, но тут же, пожалев, что выдал свою заинтересованность, сделал вид, что поднялся за сигаретой.
– Гм… Операция “Сириус”… Я что-то не совсем припоминаю, Мильх… О чём там шла речь?
– О советском орудии “Л-2”, мистер Грейвуд, и конструкторе Леонтьеве, – поспешно ответил Мильх. – Вы обнаружили в архивах гестапо дело по операции “Сириус” и подробно меня расспрашивали, мистер Грейвуд…
– Да, да, что-то было… – с самым рассеянным видом произнёс Грейвуд, хотя отлично знал, о каком деле идёт речь. – Если я не ошибаюсь, Мильх, ваша фирма весьма оскандалилась с этой операцией, ха-ха… Вам удалось сфотографировать чертежи орудия, но в последний момент на вокзале в Москве фотоплёнку выкрали у вашего сотрудника… Кажется, так?
– Меня всегда восхищает ваша память, мистер Грейвуд, – улыбнулся Мильх, отлично разгадавший игру, начатую шефом. – Всё было именно так…
– Значит, вы говорите о сотруднике, который попал в столь непристойное положение? – язвительно спросил Грейвуд.
– Да, мистер Грейвуд, о нём. Но этот сотрудник всё же добыл чертежи. Он всю жизнь работал по русскому профилю, мистер Грейвуд. Его фамилия Крашке.
– Где же этот Крашке?
– У меня дома, мистер Грейвуд. В любую минуту он к вашим услугам…
– Откуда он появился?
– Из Берлина, мистер Грейвуд…
И Мильх подробно доложил полковнику о случайной встрече на стадионе с Виртом и Крашке, рассказавшими о всех своих злоключениях.
– Им известно что-либо о судьбе Леонтьева? – спросил Грейвуд.
– Нет, мистер Грейвуд. Наша служба, как я вам в своё время докладывал, в последний раз имела сообщение о Леонтьеве в связи с его приездом в Дебице, мистер Грейвуд… Я вам докладывал об этом неделю тому назад, если вы помните.
– Дебице? Дебице? – пробормотал Грейвуд. – Да, был какой-то разговор. Вы мне показывали донесение из Дебице, если не ошибаюсь.
– Совершенно верно. Позвольте напомнить. На нашей экспериментальной станции в Дебице, в Польше, мы производили испытания летающих ракет. Потом, когда советские войска прорвались в Польшу, нам пришлось эвакуироваться из Дебице. Вследствие спешки, вызванной неожиданным прорывом русских, наше командование не сумело своевременно эвакуировать все агрегаты станции, и в панике многое там оставило… Лица, виновные в этой панике, были строго наказаны…
– Слушайте, Мильх, – сердито произнёс Грейвуд. – Если вы думаете, что меня интересует вопрос об этих виновных…
– Извините, мистер Грейвуд, я просто докладываю всё по порядку. Итак, русские заняли Дебице. К счастью, там сохранился один наш агент. И он потом прислал нам донесение, что в Дебице приезжала целая комиссия, в том числе и англичане… Вместе с ними приезжал и Леонтьев…
– Да, да, теперь припоминаю, – сказал Грейвуд, который знал о Дебице гораздо больше, чем Мильх. – Хорошо, привезите мне этого Крашке завтра утром… На третью точку, Мильх…
– Слушаю, мистер Грейвуд. Ровно в десять?
– Да, как всегда…
– Всего хорошего, мистер Грейвуд. Ещё раз извините, что явился без разрешения. Я полагал, что это срочное дело…
– Ничего срочного в этом деле не нахожу, – пробурчал Грейвуд и кивком головы дал понять Мильху, что аудиенция окончена.
Как только Мильх ушёл, Грейвуд подошёл к сейфу, стоявшему в его кабинете, и достал толстую папку с надписью по-немецки: “Абсолютно секретно. Операция “Сириус”. Личное поручение рейхсфюрера СС”.
Обстоятельства, связанные с операцией “Сириус”, настолько интересовали полковника Грейвуда, что папку с документами, относящимися к этой операции, он даже взял в свой домашний сейф, время от времени перелистывая страницы пухлого “дела”.
Этот повышенный интерес к операции имел свою историю. Она началась летом 1944 года, когда полковник Грейвуд находился в Лондоне, будучи прикомандирован к британской разведывательной службе. В качестве представителя союзной разведки полковник был любезно принят своими британскими коллегами, и они совместно выполняли некоторые задания.
В то время англичане проявляли особый интерес к работе немцев над ракетными летающими снарядами. Однажды Грейвуд был приглашён к одному из руководителей британской разведки. Здесь полковнику было доверительно рассказано, что после длительных усилий англичанам удалось получить важные сведения: в Польше, в районе Дебице, недалеко от Кракова, расположена секретная испытательная станция по запуску ракет весом в пять тонн.
– Теперь, когда наши русские союзники прорываются в Польшу, – сказал Грейвуду его английский коллега, пожилой человек в звании вице-адмирала, длинный, сухой, с усталыми глазами, – у нас есть кое-какие шансы посмотреть на эту испытательную станцию, будь она проклята…
Грейвуд усмехнулся:
– Вы серьёзно на это надеетесь?
– Как вам сказать, – ответил вице-адмирал. – Я вчера просил сэра Уинстона Черчилля обратиться к русским с соответствующим представлением. Он тоже не уверен в результате такого обращения, но, тем не менее, подписал шифрованную телеграмму Сталину. Вот, посмотрите…
И он протянул Грейвуду текст телеграммы:
“Личное и строго секретное послание от г-на Черчилля Маршалу Сталину.
1. Имеются достоверные сведения о том, что в течение значительного времени немцы проводили испытания летающих ракет с экспериментальной станции в Дебице в Польше. Согласно нашей информации этот снаряд имеет заряд взрывчатого вещества весом около двенадцати тысяч фунтов, и действенность наших контрмер в значительной степени зависит от того, как много мы сможем узнать об этом оружии, прежде чем оно будет пущено в действие против нас. Дебице лежит на пути Ваших победоносно наступающих войск, и вполне возможно, что Вы овладеете этим пунктом в ближайшие несколько недель.
2. Хотя немцы почти наверняка разрушат или вывезут столько оборудования, находящегося в Дебице, сколько смогут, вероятно, можно будет получить много информации, когда этот район будет находиться в руках русских. В частности, мы надеемся узнать, как запускается ракета, потому что это позволит нам установить пункты запуска ракет.