Лидочка

Они сверкали в темноте и еще больше пугали Лиду. Что ему нужно? А где мама?

– Уходите, а то я закричу, – девушка ощутила, как у нее начинают дрожать колени. Она не выспалась, внезапный гость навел жути своим присутствием, и у Лиды разболелась голова.

– Мы быстро. Тебе понравится, я обещаю. – и наглый мужлан сунул руку под одеяло.

– Мама! – пронзительный крик чуть не обрушил стены.

Пьяная Вера что-то промычала, переворачиваясь на другой бок на диване, и протянула руку. Вторая половина дивана пуста.

– Самсо-он! – через силу выдала Вера. – Где ты-ы?

– Мама! – еще громче крикнула Лида, когда Самсон пытался закрыть ей рот второй рот.

И Вера проснулась. Пошарив в темноте по мягкой обивке дивана, она резко встала. От хмельного состояния ее тело потянула вправо. Зацепив рукой стол, Вера удержала равновесие. За стеной слышны стоны и какие-то звуки, чем-то напоминающие как кто-то шебуршит покрывалом, когда его встряхивают. Вдруг раздался двойной стук в стену, и Вера бросилась в комнату дочери. Распахнув дверь, она включила свет. Самсон боролся с тощей девчонкой, пытаясь завладеть ею. Одна рука давила ей на лицо, а вторая не могла поджать под огромное тело нижнюю часть хрупкого туловища.

– Самсон! – заорала во все горло Вера и схватила его за плечи. – Ты что делаешь? Ты что? Отойди! Отойди, я сказала. А ну-ка, куда лезешь, совсем ослеп?

Мужик спрыгнул с девушки, сел на угол кровати и недоуменно закрутил головой. Его глаза выкатились, сам он глубоко и часто дышал, пот ручьем лился по волосатой груди, а кисти рук мелко дрожали.

– Ты что? Комнаты перепутал? – Вера присела перед ним на корточки, положила руки на его колени и с удивлением уставилась в ошарашенные глаза.

– Верочка, как хорошо, что ты пришла, – обняв за шею свою женщину, дядька, задыхаясь, поцеловал ее в ухо. – Перепил. Со мной редко такое случается, но сегодня что-то… Ой, Вера, я из туалета вышел, темно, выключатель найти не могу. – Затараторил негодяй, прикрывая свою гулящую сущность. – Звать тебя не стал, чтобы никого не разбудить. Искал, искал, зашел, хотел тебя обнять, прижать к себе…

– Да врет он! – Лида с криком вскочила на постели. – Ты что, не видишь? Врет!

– Ты прости меня, девочка, – повернув голову, Самсон начал извиняться. – Я не хотел. Я перепутал. Клянусь. – приложил правую ладонь к груди, где расположено сердце. – Мамой клянусь, ошибся.

– Врешь! Ты все врешь! Мама! Он ко мне приставал. Он говорил, что все быстро сделает…

– Правильно. Ты же за стенкой спишь, – оправданиям Самсона не было предела. – А вдруг разбудим? А в таких делах свидетели не нужны. Ты уже взрослая, должна понимать.

– Мама! Не слушай его! Он ко мне под сорочку лез! – заплакала Лида, прижимая руки к шее. – Он меня чуть не задушил!

– Это у нас игры такие, понимаешь? Взрослые игры. Когда у тебя… У тебя есть парень?

– Нет у нее никого, – Вера уже положила голову на колени Самсона и наслаждалась его красноречием.

Самсон гладил спутанные волосы Веры и монотонно говорил. Его дыхание пришло в норму, сердце перестало бешено биться и во всем организме наступил полный покой.

– Будет у тебя свой мужчина, тогда все поймешь, – поглаживая за ушком хозяйки, Самсон вздохнул и сказал, что хочет спать.

Вера встала, поцеловала его и отправила на диван. Самсон пожелал всем спокойно ночи и доброго утра, не забыв о наступившем Новом годе. Выпроводив его, Вера подошла к кровати.

– Ты что здесь устроила, паразитка такая? – насупилась она, приподняв верхнюю губу и уперев руки в бока. – А я смотрю ты не промах. Выросла, да? – из глаз Веры вот-вот посыплются искры. – Выросла? Соперницей моей захотела стать? Да я тебя, малолетку драную… – она потянулась к дочери, прижавшейся спиной к стене, и хотела схватить ее за волосы.

– Верочка-а! Я уже гото-ов! – ласково протянул Самсон, приняв удобное положение под одеялом.

– Иду-у, – таким же манером ответила Вера. – А ты… Чтоб через пятнадцать минут духу твоего здесь не было.

Присоединившись к своему обрюзглому товарищу, Вера засмеялась, как лошадь, и ее оскорбленная дочь упала на колени и заплакала. Мама, что ж ты делаешь, мама? Всю жизнь за человека не считала, а теперь, как собачонку, на улицу выгоняешь. Не верится, что такое бывает. В голове не укладывается, как можно так поступать с собственным ребенком? Лида плакала, сложившись пополам на кровати, а ее еще не протрезвевшая мамаша жарко целовала хрюкающего Самсона. Променяла дочь на неизвестного мужика, которого знает от силы часов семь.

Лида успокоилась, спустя пару минут. Вытянула ноги, откинула одеяло и встала.

– Будь, что будет. Сейчас оденусь и уйду. И пусть замерзну на улице, зато никому не буду мешать.

Лида открыла шкаф, вытащила теплую одежду, положила на кровать, а потом подумала:

– А она мне не нужна. – Закинула вещи обратно. – Пусть здесь лежат и напоминают всем обо мне.

Какое-то безразличие навалилось на оплеванную девушку. Думать ни о чем не хотелось. Было только одно желание, чтобы побыстрее околеть где-нибудь в темном переулке. И пускай ее найдут уже посиневшую, застывшую в определенной позе. Так, осталось придумать, в какой именно, чтобы выглядеть пожалостливее. Лиде не нужна чужая жалость. Она всей душой горела за мать, представляя ее лицо, когда та узнает о смерти родной дочери, одумается и начнет рыдать, как белуга. А еще лучше, чтобы она каталась по полу и била себя по лицу, прося прощения у окоченевшей Лиды. А нет, лучше пусть разденется до гола и бросится с крыши. Вот смеху-то будет, когда ее обнаружат дворники! Мать лежит на спине с кривой рожей и растопыренными ногами. Перед глазами Лиды встала противная сцена: мама на ее кровати, а на ней…

– Фу, надоело.

Лида специально надела капроновые колготки и юбку. Натянула тонкую водолазку и вышла в коридор. Как назло, денег больше не осталось. Мать забирает все до копейки. Лида прятала немного на всякий пожарный случай, но сегодня она их потратила на такси. Сначала отвезла Валеру домой, а потом приехала к себе.

– Как он там? Стало легче или нет?

Валерий на танцплощадке почувствовал острую головную боль. Не надо было выпивать, его и до клуба подташнивало. Потерпев с полчаса, он извинился перед Лидой и предложил отвезти ее, но, забирая куртки у гардеробщицы, чуть не потерял сознание. Тогда Лида взяла ситуацию в свои руки и попросила Валеру не отказываться от медицинской помощи. Валера был категорически против, так как считал себя мужчиной, а не сопливым мальчишкой-нытиком. Лида несколько минут упрашивала, но Валера отмахнулся. Тогда Лида вызвала такси и предложила отвезти домой сначала его. Валера хотел пригласить Лиду в гости, но та постеснялась его родителей. Глупо будет, вот так, без предупреждения, нагрянуть в чужую квартиру. Парень пообещал приехать к Лиде на работу ночью и больше не терять сознание.

Пока Лида собиралась и злилась на мать, в ее эгоистичных мыслях всплыл Валера, и ей стало жаль его. Валера точно будет рыдать и убиваться по Лидочке. Он сегодня признался ей в любви. Признался так, что Лида одновременно краснела и бледнела, стоя посреди танцплощадки, потому что Валера опустился на одно колено, в зале затихла музыка, и вся молодежь, что пришла отдохнуть и повеселиться, обернулась и начала глазеть.

– Я люблю тебя! – закричал на весь клуб Валера и протянул руку с мандарином. – Ты будешь моей девушкой?

Сердце забилось, как заведенный мотор. Глаза наполнились слезами, и душа воспарила. Парни и девушки разных возрастов томились в ожидании положительного ответа. Они жаждали услышать «да», так как во всех мыльных бразильских сериалах именно так и происходит. Помедлив несколько секунд, Лида шепнула:

– Да.

– Неслышно! – среди ребят прошла волна задорного смешка.

Лида подняла голову, зажмурилась и закричала изо всех сил:

– Да-а!

На новоиспеченную парочку обрушилась гора аплодисментов. Диджей поздравил в микрофон Валеру и Лиду и включил медленную музыку. Девушки и их парни прильнули друг к другу и закачались в одном ритме, плавно переставляя ноги. Валера поднялся, взял свою Лидочку за талию и легонько прижал к себе.