Страница 5 из 11
Время после августовского путча было тяжелым для СССР. Девять республик, которые готовились подписать Союзный договор, вместо него подписали состряпанное наспех «экономическое соглашение», которое никого ни к чему не обязывало. Все ждали начала работы внеочередного Пятого Съезда народных депутатов и выступления на нем Ельцина. Ждали и граждане России, жизнь которых с каждым днем становилась все труднее. Но настроения в обществе после подавления путча были достаточно оптимистическими, и авторитет президента и парламента был достаточно высок. При этом особенностью ситуации было то, что на пути реформ уже не было сильных политических противников – коммунистическая бюрократия была разбита. Создался уникальный исторический шанс, которым мог не воспользоваться разве что человек, не имеющий элементарного политического чутья. Но, к сожалению, Ельцин шанс упустил, даже для своих личных интересов, продолжив конфронтацию с Верховным Советом. Внеочередной Пятый Съезд народных депутатов начал свою работу в первых числах октября 1991 года, проходил в период, когда уже было очевидно, что страна вот-вот перестанет существовать, но хрупкая надежда на ее сохранение все-таки оставалась.
В первую очередь эта надежда возлагалась на Съезд народных депутатов. Однако Съезд не смог уберечь СССР и открыл путь к «Беловежским соглашениям».
На Пятом Съезде народных депутатов президент Ельцин объявил о проведении в России радикальных экономических реформ. Осенью по стране прокатилась мощная волна сепаратизма, и в декабре 1991 года в Беловежской пуще президенты трех республик РСФСР, Украины и Белоруссии, приняв решение о ликвидации СССР, подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Эта троица – Ельцин, Кравчук и Шушкевич – одним росчерком пера подписала смертный приговор стране, которую их предки создавали тысячу лет. После этого «Горби» ушел в отставку.
Так на наших, на моих глазах закончилась политическая история Союза Советских Социалистических Республик. А жаль!
В ноябре без особого шума и огласки председателем Госимущества назначили Чубайса, а в конце года будут изданы «Основные положения программы приватизации госсобственности в 1992 году», что станет началом конца советской экономики.
Сегодня спроси любого на улице: «Как вы относитесь к Чубайсу?». Положительного ответа не услышите. Его считают виновным в подрыве государства, прогрессирующей инфляции, приватизации, залоговых аукционах, ваучерах, в дефолте 1998 года. Мэр нашего города неоднократно предлагал ему должность. Но мало кто знает, что Чубайс не претендовал ни на власть, ни на публичность. Он понимал, что его странная роль в начале и середине 90-х не даст ему выйти сухим из воды, свалив все на Ельцина если он войдет во власть. Непотопляемость «рыжего реформатора» возможно связана с тем, что, как говорят в народе, «г…о не тонет».
Заканчивался этот кошмарный 1991 год. Новогодние елки украшали дома граждан… Как показало время, главное мировое событие произошло в СССР именно в этом, уходящем 1991 году и носило для Советского Союза фатальный характер.
Наступил 1992 год. После произошедшей геополитической катастрофы, покончившей с Советским Союзом, в эйфории свободы народ не сразу сообразил, что вместе с политическим зданием СССР в одночасье обрушилась и вся его экономическая система. С первых дней января страна с головой окунулась в «дикий рынок».
Второго января 1992 года было объявлено о либерализации цен. Указом Ельцина всему населению разрешили торговать где угодно и чем угодно. Наряду с уличной торговлей в одночасье расцвели «коммерческие» магазины, где торговали за валюту или по свободным ценам в рублях. Курс рубля начал неудержимо пикировать вниз, превратив все сбережения граждан в пшик. Люди стали доверять только западной валюте – доллару, «баксу», «зеленому» («грину»), «капусте». Кстати, такое жаргонное обозначение доллара пошло еще от фарцовщиков советского времени. Также из фарцовочной среды вышли термины «шузы» и «лопатник». С шузами все понятно: от английского «shoes» (обувь), а термин «лопатник» родился в среде ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами. По-фински «lompakko» – кошелек, вот его и переиначили фарцовщики в русский лопатник.
Я тоже стоял в обменниках за «зелеными», потому что только имея их, можно было хоть как-то сохранить средства для покупки продуктов, ибо ценники менялись в большую сторону буквально в течение дня. Начался галопирующий рост цен. Я вспоминал свою учебу в Атомном институте в столице в 1974 году, когда в подворотне у ГУМА спекулянты предлагали мне валюту, а я бежал от нее, как черт от ладана. А теперь эти чуждые бумажки свободно гуляли по нашей стране.
В конце января 1992 года вышел указ Ельцина о «Свободе торговли». Свобода – какое красивое и волнующее слово! Никогда не забуду вереницы стоящих у метро поникших людей, зажавших в руках несколько пачек сигарет или пару банок консервов, шерстяные носки или варежки, бутылку водки или детскую кофточку… Люди разных возрастов и положения были загнаны ельцинскими реформами в угол и, чтобы не умереть с голоду, торговали всяким мелким товаром… Еще недавно немыслимо было представить, что такое возможно в нашей стране, и вдруг – пожалуйста… Вообще-то это только так легко говорится. Что такое нам, советским людям, пойти на рынок, встать за прилавок и торговать – думаю, рассказывать не надо. Как ломали себя через колено оставшиеся без работы инженеры, врачи, учителя, выходя на базар с клетчатыми сумками, полными барахла. Все ради того, чтобы выжить, накормить детей… Сложно передать словами тот ужас, отчаяние, охватившее тогда многих – как жить? И как стыдно быть нищими, бедными!
Этот же указ отменил ввозные таможенные пошлины, и, чтобы выжить, тысячи наиболее предприимчивых людей отправились на закупку товаров за рубеж, осваивая новую, невиданную ранее профессию «челночников». «Челночники» вывозили за границу советские фотоаппараты, часы, расписных матрешек, а оттуда тащили всевозможный дефицит – одежду, обувь и прочее. В начале апреля так же неожиданно в стране были установлены новые цены, которые в несколько раз превышали предыдущие. «Дикий рынок» принес стране, людям еще большее обнищание… Правительство вынуждено было обратиться за продовольственной гуманитарной помощью на Запад. На автозаправках выстраивались гигантские очереди из машин. У меня лично автомобиля тогда не было и наличие бензина интересовало мало.
Телевизор приносил одну неприятную новость за другой. Весной 1992 года вспыхнула война в Боснии, что привело к взрыву на Балканах. На стороне сербов выступили русские добровольческие отряды, а мусульман-босняков и хорватов поддержали страны НАТО.
Для быстрого перехода к капитализму правительство Российской Федерации объявило о начале «ваучерной приватизации». 11 июня 1992 года Постановлением Верховного Совета была утверждена «Государственная программа приватизации…» Главный идеолог «ваучерной приватизации» Чубайс обещал, что один ваучер будет равен стоимости двух автомобилей «Волга». Люди стояли в пунктах приватизации в очередях, чтобы получить заветный ваучер. Я тоже получил несколько ваучеров. Скажу о своих ваучерах – на них, позже, когда у меня появились «Жигули», я смог купить лишь матерчатые чехлы на сиденья своей машины. Вот тебе и две «Волги». Ха-ха-ха!
После всей этой аферы, позволившей из перестроечных кооператоров сформироваться бизнес-элите и ельцинской олигархии, слово «ваучер» стало ругательным. Кстати, в Англии приватизация была проведена постепенно в течение нескольких десятков лет.
В середине июня Ельцин поехал в Соединенные Штаты, где на совместном заседании обеих палат конгресса его стоя приветствовали американские конгрессмены, аплодируя развалу СССР. На его подобострастие перед американцами стыдно было смотреть и мерзко об этом писать, но так было. Как и был его звонок «другу Джоржу» (президенту США Бушу-старшему) сразу после подписания в Беловежской пуще документа, развалившего Союз. Этого добровольного Ельцинского унижения перед «старшим хозяином» из истории не выкинешь, как бы кому ни хотелось.