Страница 34 из 42
И бурчу, смиряясь: – Ладно. Попробую. Может быть, это даст необходимую дисциплину.
– Еще как даст, – обнадеживает добрый Пятачок.
Вот поэтому мы и сидим с утра с Людой за столом лицом к окну, пытаемся работать, а платиновое солнце нещадно давит на глаза и не дает сосредоточиться. И надо что-то делать. И тут мы замечаем у дверей подставку для зонтов, это тоже модно в Мексике, и самое главное, в нее воткнуты два прекрасных огромных серо-жемчужных стильных зонтика с деревянными изогнутыми ручками, типа, трость. Кстати, потом оказалось, что это приспособления для фотостудии Джеффа, и еще там всякие экраны есть, отражатели.
О! Эврика! И радостно схватив принятые вначале за противодождевые атрибуты, мы с треском быстро раскрываем их и переделываем в противосолнечные, загородившись как щитом от белого сияния. Ах, как уютно под ними, сквозь туго натянутую ткань проскальзывают крошечные блики, и мы втягиваемся в работу. Понятно, что мои писания занимают меньше времени, чем Людины уроки. У нее и подготовка, и проведение.
Плохо, что с утра она часто занята и не может идти на захват города. Привыкаю ходить одна, собственно, я люблю ходить одна. Свои плюсы, свои минусы. Хотя в незнакомом городе, именно в мега полисе, и по началу путешествия, вдвоем, чего уж там, гораздо веселее. Ум хорошо, а полтора лучше.
***
На другой день, с обеда, мы идем вместе и элегантно, как бывалые, уже опознавая что-то в метро, добираемся до центра. Центр – это площадь Сокало. Такое самое историческое место этого гигантского города, который раньше назывался Теночтитлан. И сваяли его ацтеки, прямо на острове посреди вулканического озера Тескоко, там, где знак был от верхнего божества построить. Орел на кактус сел, там и пришпилился.
Кстати, не такой уж он и древний этот город, в начале четырнадцатого века заложили всего лишь. Красоту навели, каналы прорыли, дамбы установили, воду по акведукам в сортиры подавали, экосистему поддерживали в балансе, прям на уровне современной инженерной мысли. Демографический взрыв устроили в отдельно взятом цивилизованном государстве. Но недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.
Как бы там ни было, а в начале шестнадцатого века европейцы про Америку пронюхали окончательно и, конечно, сказали: «Нада». «Точно не знаем зачем, но, нам очень надо. Мы не жадные, ну что вы! Какое золото? Честное слово, просто очень хотим нести доброе и вечное этим недоразвитым язычникам, неграмотным индейцам».
–Мы приведем их к правильному пониманию жизни и выведем из заблудшего и темного состояния, – понимая благородство и нелегкость предстоящей задачи, нахмурившись и вдохновенно посмотрев в светлую даль, изрек испанский товарищ Э. Кортес, – Даже ценой собственных жизней.
Привели, конечно. Правда назначения и принципа действия сооружений для сепарирования пресной воды притоков для подачи абонентам питьевой водопроводной сети от солоноватой воды озера и дамбового каркаса для защиты города от наводнений они не поняли, подивились только, зачем тут наворочено столько ерунды, и на всякий случай снесли, чтобы не отвлекали от благородной миссии просвещения. Заодно, чтоб и от жажды сдохли. А кому легко? Просвещение с объяснением, кто тут главный, тянулось с переменным успехом несколько лет, пока слишком умные и обожающие свободу ацтеки не поняли, что «революция, о которой так много говорили вооруженные конкистадоры, свершилась».
Город назвали Мехико. С проблемами наводнений справились только к 1960 году. О том, что здесь было озеро, помнят только по легендам и неустойчивым почвам озерного дна, которые иногда начинают оседать, превращая подвернувшиеся строения в пизанские башни.
Но надо сказать, кое-что от истории Теночтитлана, сохранилось в центре Мехико. Просто на удивление. Например, раскопали нижнюю часть Темпло Майора. То есть большого храма, где жертвоприношения делали и богам молились. Впечатляет по масштабу, даже за заборчиком. Спасибо товарищу Эрнану Кортесу за то, что снес только верхнюю.
А колониальные постройки, дворцы, дома, почти все красные и здесь в изобилии. Сколько читала, а вижу своими глазами в первый раз.
Гуляем по площади Эль Сокало, ныне это площадь Конституции. И правда, громадина, но Красной поменьше.
Штырит от того, что именно здесь и был центр древней столицы ацтеков. Этих красных, отделанных, как оказалось, туфом, на мой взгляд, мрачных зданий тогда не было. А что было, как?..
– Смотри! Очередь в бесплатный музей Национальный дворец. Может сходим? —переглядываемся мы при обнаружении, и синхронно чувствуем, что не тянет, – Стоять неохота, ну его. Лучше походим. Столько всего тут…
Меня завораживает медленное переливание в непредсказуемых потоках воздуха гигантского национального красно-бело-зеленого флага Мексики, укрепленного на флагштоке прямо посреди площади. Зрелище еще то, невесомое полотно то наполняется ветром, трансформируется, взлетает, зависает, накрывая полнеба, и начинает неторопливое обратное движение по скользящей одному ему ведомой траектории.
–До чего же это диалог внутренний тормозит, прям новое средство для созерцания, – восхищаюсь я и загораюсь идеей коллекционировать на видео колыхания флагов разных стран. Я на Кубе успела какой-то, правда поменьше, заснять. Решено. Ловлю момент, запечатлеваю величественное.
Нет, не очень…величественно.
Как всегда, самого лучшего порыва ветра дождаться не могу. Хочется заснять, как герб в середине флага, изображающий орла со змеей в когтях, который как раз и являлся тем самым знаком для строительства Теночтитлана, если этого орла увидят на кактусе, разворачивается в полную картинку.
Не получается. Ладно, не в фильм и вставлять. Хотя собственно, для чего я это снимаю тогда? И делаю еще одну попытку и, ура, флаг как живой организм слушается меня и немного подрожав, принимает в себя волну ветра, развернувшись полной грудью.
–Бесподобно, —беззвучно как флаг шлепаю губами удовлетворенная я.
Пока я мучаюсь со съемками, мой Пятачок уже зацепил какую-то туристку, чернявую девушку в модных очках с темной оправой. Оказалось, это девушка заловила Люду, услышав русскую речь. «Ах, как люблю русский язык и Россию».
Она переходит на неуверенный, но все-таки русский и говорит, что обучалась русскому и литературе девятнадцатого века в университете в Америке. Мы ее уважаем за это. И за язык, и за Америку. Достойненько.
Это потом на протяжении путешествия мы узнаем, что главным хвастовством, которым никогда не забудут козырнуть мексиканцы и жители Центральной Америки, является пусть косвенная, но принадлежность к США. Или они там учились, или работали немного, или там родственники, этакий почти не скрываемый дифирамб Штатам. Преклоняются. Все понимаю, но не скажу, что мне это нравится. Этот критерий собственной ценности. Мексика, по-моему, самодостаточна и прекрасна.
Нам еще нравится изображать из себя туристов, нравится собственная востребованность и ожидание судьбоносных знакомств, и мы широко, твою мать! именно по-американски, улыбаемся.
Люда берет у новой знакомой интервью для своих студентов. Фотографируется со всеми пятью, стоящими неподалеку, милыми друзьями этой девушки, такие все довольные, радостные. И Люда счастлива, что так все удачно движется в ее работе. Ах, как мы нужны, как все интересно.
Я не очень верю в при бескорыстные подгребания посторонних людей, и, глядя на общение Людмилы с активной незнакомкой, все жду, когда вылезет настоящая суть такого теплого общения.
Ждать оказывается недолго, через какое-то время девушка объясняет, что она принадлежит к баптистской церкви и она будет рада, если и мы дружными рядами придем к ее богу, по адресу такому-то. Она скоро уезжает, поэтому не стоит затягивать. Люду тоже немного коробит такой переход, но она не хочет расставаться с красивой обложкой для студентов, которую она нарисовала уже для себя и для блога, поэтому пытается интеллигентно, но быстро закончить разговор, не дав поломать придуманный образ. Это удается не сразу, но в конце концов мы отделываемся от новых друзей. Сохранив приличные лица.