Начать сначала?! Никогда

Что ж, пусть будет так.

– У этого дома ужасная энергетика, – неожиданно подал голос Анфисий. – Все пропитано низменными желаниями. Неудивительно, что здесь так легко травмируются. Даже Таисия ударилась пальцем, пока… – он вдруг замолчал, повернув голову на Таю. – А что ты делала на кровати, напомни пожалуйста?

– Взбивала одеяло, – не моргнув глазом ответила она. – Очищала его от энергий… всяких…

– Ой, – прикрыв ладошкой рот, Алиса с ужасом посмотрела на меня. – Андрюша, я не хочу травмироваться из-за отрицательных энергий!

– Не переживай, Лисенок, – усмехнулся я. – Сейчас зажжем что-то вонючее и как займемся с тобой единением душ! Очистим энергии до блеска. Ты только представь. Свечи, ты, я, Константин…

– Константин? – переспросила Алиса. – А он точно нам там нужен?

– Он уже пообещал вытирать нам стекающие с подбородка слюни, – напомнил я. – Помнишь, гуру сказал, рты должны быть открыты.

– Но…

– Константин? – позвал я дворецкого. – Предложение ведь еще в силе?

– Я почту за честь возможность вытирать ваши слюни, Андрей Сергеевич, как несмышленому малышу, – серьезно ответил он мне, переведя взгляд на отца Анатолия. – К слову, о пятилетнем. Позволите обновить?

– Не откажусь, – пробасил священник, все это время с интересом наблюдающий за нашим разговором.

– Я тоже, – покачала головой бабуля, смотря на Константина. – Только моей выдержки скоро не хватит. Нужно что-то семилетнее.

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Пока батюшка не получил себе обновленную порцию пятилетнего и не решил поздравить ба, произнеся речь.

– Моя дорогая Агнесса, – не с первой попытки поднявшись, путаясь в рясе, заговорил он, приподнимая стопку. – Молю бога, да укрепит он твои силы, как духовные, так и телесные, – перекрестившись, отец Анатолий шумно выдохнул в сторону: – Аминь.

– Алю-у-уминь! – тут же подхватил за ним Баскервиль. – Бросай шпалу, дур-р-ра! Тут пр-р-ринимают алюмини-ий!

– Спасибо, дорогой мой, – привычно проигнорировав болтливого Баксика, бабуля повернулась к Константину.

– Второе горячее сейчас будет подано, – моментально понял он ее намек, дав знак официантам.

В целом ужин прошел дальше спокойно. Мы поели, иногда обмениваясь репликами. Я даже никак не стал комментировать поздравления от Таи и ее Ананисия. Вот что стейк животворящий делает!

После того как было покончено с десертами, Константин пригласил всех пройти в гостиную, где мы сможем не только наконец-то вручить подарки имениннице, но и выпить чая.

Когда все разместились, я первым взял со стола свой подарок и направился к бабуле, уворачиваясь от влетевшего за нами Баскервиля.

– Вспышка спр-р-рава! – выдал он, делая круг и приземляясь на свою жердочку. – Аплодисме-э-энты пилоту!

– Отбивную бы сделать из этого пилота, – огрызнулся я в его сторону.

– Смею напомнить, что мясо старой птицы несколько суховато, – заметил Константин. – Рекомендую паштет вместо отбивных.

Улыбнувшись ему, я протянул бабушке коробочку:

– С днем рождения, – чмокнув ее в щеку, я шепнул ей на ухо: – Надеюсь, тебе понравится.

– Заинтриговал, – усмехнулась она, доставая цепочку с медальоном. – Андрюша… какая прелесть!

Впрочем, покрутив подарок в руках, она вскоре положила его обратно, бросив взгляд в сторону моей бывшей.

Усмехнувшись, я сел на диван, закинув руку на спинку за спиной Алисы. Посмотрим, Тая, что ты приготовила с Ананисием для ба. Коробка была не маленькая. Возможно, доверху набитая травками. Или чем там ее блаженный приторговывает?

– Агнесса Винировна, – бывшая протянула моей бабушке внушительную коробку, совсем тихо дополняя: – Я очень надеюсь, что вам понравится. Подарок я сделала сама, там мыло ручной работы с маслами и травами.

Мыло.

Неужели она до сих пор этим занимается? Хотя, сказать по правде, это ее увлечение мне нравилось. Чего нельзя сказать про остальное…

– Моя дорогая, – расплылась в улыбке ба, открывая крышку. – Мне уже нравится. Ведь все, что мы делаем руками, содержит… – она замолчала, смотря внутрь, – …часть нашей души.

Ее замешательство стало мне понятно, как только она извлекла из коробки прозрачный пакет с… розовым мылом. Огромным, толстым, вытянутым, с двумя полушариями у основания, ужасно напоминающими…

– Ты слепила моей бабушке из мыла член?!

Глава 12. Тая

– Что? – спросила я сипло. – Нет, – я была так возмущена, что даже на Троицкого смотрела растерянно, совсем забыв, что он гадский Козлюшенька. – Во-первых, не слепила, а отлила.

– Хорошо, я спрошу еще раз. Тая, ты отлила в подарок для моей бабушки член?!

– Да нет же!

Андрей как не слышал меня, продолжая издеваться.

– У кого что болит, тот о том и говорит? Да, Сковородкина? Отливает, в твоем случае, – дразнится он совсем по-детски. Еще и девичью фамилию приплел, знал же, как я ее не люблю.

Не люблю. Но после развода первым делом вернула себе ее, чтоб ничего с ним больше не связывало.

– Видимо, у тебя и болит, Троицкий, – огрызнулась я. – Картиной задело… когда запыхался…

Бывший сделал вид, что не заметил моего выпада.

– А во-вторых, что не с членом? – спросил он, продолжая сверлить меня недовольным взглядом.

Лисенок хихикала, с любопытством смотря на упаковку в руках Агнессы Винировны.

– Это не то, Андрей, о чем ты говоришь, – повторила я в сотый раз и подошла к Агнессе Винировне. – Можно? – забрала подарок из ее рук, чтобы ткнуть бывшего в самодовольную рожу зайцем. Черт! – У него ушки слиплись…

– Что слиплось?.. Ушки? – уточнил Троицкий издевательским тоном и заржал. Даже Константин как-то подозрительно скуксился, видимо, пытаясь не улыбнуться.

– Ушки. У них длинные ушки, – оправдывалась я. – У зайчиков! Потек почему-то… от жары, может? – бывший хрюкнул от смеха. – Очень по-взрослому, – огрызнулась я в его сторону. – Я сейчас исправлю.

– Таисия Леонидовна, возможно, вам нужны для этого какие-нибудь инструменты? – спросил дворецкий, и я как дурочка повелась на его уловку.

– Нет, я все сделаю сама. Руками, – ответила я, чтобы тут же услышать хохот бывшего под аккомпанемент звонкого хихиканья от поддельной Мэрилин. – И вы туда же, Константин? – спросила я обиженно, снимая целлофан и поправляя фигурку заячьей мордочки. – Вот и все, – произнесла я, в первую очередь показывая Троицкому. – Ушки, носик, щечки… а не то, что ты подумал!

– Да-да, вижу, – согласился он, вальяжно развалившись на диване.

Да кому я что доказываю?! Пусть думает что хочет.

Я аккуратно сложила голову зайца, чтобы ни дай бог опять не слиплись уши.

– Все, Агнесса Винировна, – положила мыло на край стола и достала другие подарки, что мы Анисием готовили несколько дней. – Это замечательная штука, – достала из коробки ароматную подушечку, наполненную травами. – Помогает снять головную боль и уснуть. Я помню, что вы страдаете бессонницей.

Троицкий выразительно и громко хмыкнул, так, чтобы я точно услышала.

– Спасибо, моя девочка. А это что? – старушка без опаски заглянула в коробку.

– Это, – я осмотрелась и произнесла тихо, – ваша любимая. Клубничная.

Ну не говорить же в полный голос, что я принесла восьмидесятилетней имениннице почти литр ягодной настойки.

– Я тебя поняла, – заговорщицким тоном ответила Агнесса Винировна. – Остальное рассмотрю позже. Без свидетелей, – она бросила выразительный взгляд на своего внука. – Забери, Константин. Спасибо, милая. И вам, Анфисий, спасибо.

– Анисий, – выдохнула я обреченно, возвращаясь на свое место.

Вот не поверю, что Агнесса Винировна вдруг стала страдать провалами в памяти и проблемой со слухом.

– А что же вы, отец Анатолий, приготовили для моей бабушки? – бывший спросил с вызовом, переключая свое внимание с меня на священника.

– Разве я мог прийти к моей благодетельнице с пустыми руками, – батюшка начал суетливо перебирать складки рясы в поисках кармана. Задирал подол, открывая модные остроносые ботинки и серые брюки из шерсти.