Клетка для сломленной

Как себя вести теперь с Амиром? Что делать и что говорить? Чувствую, как щеки начинают пылать от стыда. Ведь ничего особенного не произошло, он же мой муж и это нормально.

Нет. Не смогу посмотреть ему в глаза. Надо уйти сейчас. Аккуратно приподнимаю его руку и боком пытаюсь сползти с кровати. Еще чуть-чуть…

— Далеко собралась? — Слышу хриплый ото сна голос. Амир перехватывает меня за талию, притягивает к себе, и я утыкаюсь носом в его футболку. Он зарывается в мои волосы, чувствую его обжигающее дыхание.

— Аааа… в ванну. И мне на пробежку пора и готовить завтрак, и Ксюшу будить. — Немного отодвигаюсь, говорю бессвязно, рассматривая складку на футболке.

Чувствую его пальцы на своем подбородке. Он приподнимает мою голову, поглаживая большим пальцем щеку — мурашки бегут по спине от этой простой, но такой нежной ласки.

— Посмотри на меня, — даже не заметила, как прикрыла глаза.

Открываю и словно попадаю в водоворот. Он улыбается и смотрит на меня с такой теплотой во взгляде, что сердце вдвое ускоряет свой ритм.

— Хотела сбежать, да, — скорее утверждает, чем спрашивает. Закусываю губу и мотаю головой из стороны в сторону, но предательский румянец выдает меня.

Запускает руку в мои волосы и касается моих губ — аккуратно, легко, так нежно, что в груди становится тепло.

— Доброе утро маленькая, — на губах играет счастливая улыбка, он продолжает поглаживать мои щеки, а я не знаю, как себя вести. Мне уютно и хорошо рядом, но… как себя вести? Что делать?

— Доброе, — едва узнаю в этом сипении свой голос.

— Я не дам бегать тебе от меня. — Говорит неожиданно серьезно, — Тебе нечего смущаться, мы с тобой муж и жена.

— Ну, мы же не нас… — сама не соображаю, что несу.

— Не смей, — он сжимает мое лицо в ладонях и смотрит прямо в глаза — злится, — не смей никогда больше этого говорить и даже думать. Мы настоящие муж и жена, Ксюша наша дочь и ничего этого не изменит. Поняла меня? — Если и существуют слова, от которых кружится голова, то это именно они.

Но длилось это не долго, в следующую секунду твердые мужские губы накрыли мои. Меня снесло шквалом эмоций, а дыхание перехватило. Мысли улетучились из головы.

Амир укладывает меня на спину, нависая надо мной. Мужские руки плавно скользили по телу. В тех местах, где они касались, кожа покалывала. Эти движения сводили с ума, заставляя плавиться под умелыми ласками мужчины.

Почувствовала руку, скользящую по бедру пробирающуюся под сорочку к трусикам и замерла.

— Мне нужно в душ и к дочери, — хватала ртом воздух, оторвавшись от голодных губ. Вот только это говорил мозг, а тело молило не останавливать его и получить все, что он может дать.

— Еще рано. Ксюша спит. Ты сейчас нужна мне, — не понимаю, как сердце до сих пор не остановилось. Он шептал, осыпая лицо поцелуями. И я сдалась во власть его рукам и губам.

Его ласки распаляли меня, низ живота скручивал узел желания и требовал развязки, а все на что я сейчас была способна, это стонать и прижиматься еще ближе к Амиру.

Лямки сорочки слетели с плеч, открывая жадному взгляду грудь. Он опустил к ней голову и захватил губами сосок, от чего тело захлестнуло волной желания.

Но удовольствие рассеивается от одного сигнала будильника. Мы оба замираем, пытаюсь собрать мысли в кучу и сообразить, что происходит. Амир глубоко вздыхает, упирается лбом мне в грудь и рычит, от чего я вздрагиваю.

Он тянется к прикроватной тумбочке и выключает надоедливый звук. Пытаюсь прикрыться руками — сейчас, когда пелена желания спала, снова накатывает смущение. Я лежу перед ним практически голая.

Амир хватает меня за запястья и разводит руки в стороны, «приковывая» их к простыням.

— Не закрывайся от меня.

— Но… но… я почти голая, — под его пристальным изучающим взглядом, мысли разбегаются, не давая сложить слова в предложения. По телу прокатывается волна истомы.

— Тебя это смущает? — он резко отпускает мои руки и садится. Под кожу пробирается неприятный холодок, я тянусь к лямкам пытаясь вернуть их на место, но замираю, стоит увидеть, что делает Амир.

Он закидывает руку за спину и стягивает футболку. Разводит руки в стороны:

— Смотри. — Я завороженно прохожусь взглядом по рельефам смуглого тела, не в силах отвести взгляда. Рука сама собой тянется к нему. Провожу пальцами по той части шрама, которая до этого была скрыта футболкой. Очерчиваю твердые мышцы груди, спускаюсь к прессу и замираю возле убегающей под штаны тонкой полоски волос. Опускаю глаза ниже и вижу, насколько мужчина возбужден.

Тело обдает жаром, а кровь приливает к щекам. Задержав дыхание, прохожу путь от пупка к резинке штанов и останавливаюсь. Тело мужчины напрягается. Хочу отдернуть руку, но Амир перехватывает ее и опускает на свой пах. Дергаюсь, но мужская рука держит крепко.

Стыд, любопытство, желание, все смешивается в невероятный коктейль. Перед глазами всю будто плывет. Жар с новой силой приливает к щекам и кипятком проносится по всему телу, в ушах шумит. Не понимаю, что делать, что чувствую, чего хочу. Голова гудит, дыхание сбилось — дышу через рот, наполняя грудную клетку до предела, но воздуха, будто не хватает. Не понимая, что творю, дергаю резинку штанов вниз, выпускаю эрегированный член наружу.

Слышу, как глубоко вдыхает Амир, его слегка покачивает. Как и меня, его штормит от перевозбуждения. Вот только меня держит страх, застрявший на подкорке. А что держит его?

Во рту пересохло, перед глазами разбегаются цветные круги. Я даже не уверена возбуждение это или страх. В таком состоянии обычно находятся люди с температурой под сорок, а я сейчас, просто сидя перед мужчиной. Будто застряла в прострации, тело не слушается, выполняя команды известные только ему.

— Просто коснись его, — слышу сиплый голос, — не бойся.

Закусив губу, едва касаюсь, а после чуть уверенней провожу подрагивающими пальцами по твердому гладкому стволу. Член дергается под моей ладонью и я обхватываю его. Сейчас в моих руках то, что может подарить нереальное блаженство и то, что вызывает во мне животный страх.

Амир опускает свою руку на мою и сильнее сдавливает. Не могу совладать со своими эмоциями, все скачет и мельтешит, удивлена, что я все еще в сознании. Руки в связке скользят по члену. Алая головка то прячется в кулаке, то снова показывается снаружи.

Два, три, пять. Словно под гипнозом, наблюдаю за движениями наших рук. Я словно приручаю дикого зверя — он отвечает на мои ласки и слушается. Еще несколько движений и член выстреливает спермой, оставляя на моих ногах белые следы.

Амир притягивает меня к себе и глубоко и жадно целует губы, пожирая их.

— Мое солнце. Моя сладкая, нереально смелая девочка, — встает, поправляет на себе штаны и, подхватив меня на руки, уносит в душ.

Ставит меня на ноги уже в душевой кабине. Сорочка, болтающаяся до этого на уровне талии, падает мне под ноги.

Настраивает воду и, не обращая внимания на намокающую одежду, мягко обмывает мое тело. Массирует плечи, грудь, задевая вершинку сосков, запуская разряды по всему телу. Спускается к бедрам и заглядывает мне в глаза:

— Ты доверяешь мне? — но у меня язык слов налит свинцом, все, что сейчас могу это кивнуть. Меня не отпустили ощущения после спальни, а тут новая порция удовольствия, которое переполнило меня до предела, а теперь ищет выхода, но не может найти.

Амир сдвигает меня к стене, и я облокачиваюсь на гладкую поверхность плитки. Она холодная, но тело горит таким жаром, что не уверена, есть ли способ его потушить.

Одним четким движением мужчина стягивает мои трусики и опускается на колени, высвободив ноги, одну отставляет на бортик и раздвинув складочки, впивается губами в сосредоточение моего естества. Все происходит настолько быстро, что не успеваю что-либо сказать или возразить. Его язык выписывает узоры, вырывая из моей груди стоны удовольствия. Ноги подкашиваются, отказываясь меня держать, но мужская рука фиксирует тело на месте. Откидываю голову назад и, больше не сдерживая себя, отдаюсь чувству сумасшедшего удовольствия.