Клетка для сломленной

— Нет. Мне и так нравится, — вот даже не сомневаюсь, только мои мысли отказываются собираться в кучу от такого вида.

— Нам вроде не о чем говорить, — пытаюсь говорить ровно и начинаю активно рассматривать свои пальчики на ногах.

— Я так не думаю, — делает шаг ко мне, проводит костяшками пальцев по волосам, от чего по телу пробегают мурашки, — нам нужно поговорить о том, что ты видела в коридоре.

— Я не кому не скажу, — делаю шаг назад, что бы сохранить хоть остатки разума, — это твое дело. Ты можешь спать с кем захочешь.

— Правда? — слышу усмешку в его голосе.

Я поднимаю на него глаза и пытаюсь, чтобы голос звучал твердо:

— Да.

В одно мгновение Амир преодолевает расстояние между нами и впивается в мои губы.

— Я хочу спать с тобой.

Ноги подкашиваются, но мужчина прижимает меня сильнее к себе, не выпуская губ из плена. Его язык врывается в мой рот, запуская по всему телу разряды удовольствия. Руки придерживают мою голову и талию, не давая возможности к отступлению. Амир оттесняет меня, пока я не падаю на кровать и он накрывает меня своим телом.

Паника тут же накатывает удушающими волнами, я выставляю руки пытаясь спихнуть с себя мужчину, но он будто этого не замечает. Его губы торопливо целует подбородок, шею, спускаются к ключице и ниже к груди. Слезы потоком льются из глаз, а ком в горле пропускает только всхлипы.

— Ты чего? — Амир резко отстраняется и смотрит на меня испуганно, у меня сейчас такой же взгляд. Я спихиваю его с себя, на этот раз он поддается, и перекатываюсь на другой край кровати.

— Уйди пожалуйста, — прошу сквозь всхлипы.

— Я не хотел тебя напугать, прости, я бы не сделал ничего… — он выглядит растерянным.

— Просто уйди сейчас, — перебиваю. Он запускает руку в свои волосы и потом резко выходит из комнаты. А я без сил опускаюсь на кровать, свернувшись в клубок.

Слезы еще долго не отпускают меня. Я иду в душ и под обжигающими струями воды пытаюсь содрать со своей кожи нахлынувшие воспоминания.

Глава 19

Амир.

Всю ночь я метался, как зверь в клетке — уснуть так и не смог.

Что это вообще было? Она плакала. Она бл@ натурально плакала, я ее напугал до чертиков.

Признаю. Сорвало у меня тормоза. Но, сука, она же отвечала, я чувствовал, что отвечала на мои поцелуи, что потом-то произошло такого, что она вдруг расплакалась. Ничего не понимаю.

Ночь, одна ночь, когда все должны были просто тихо-мирно спать, перевернула все с ног на голову. За одну ночь случилось больше херни, чем за месяцы до этого.

И как ей в глаза смотреть? Хотелось сорваться и поговорить в ту же минуту, но бл@дь все же ночь, а такое нужно обсуждать на «трезвую» голову.

Боялась, что предала мужа? Это была бы самая ходовая версия, если бы не слезы и дикий страх в глазах, такой эмоции нет даже у вечно изменяющих девок, а тут. Значит, есть какая-то хрень в прошлом, о которой я не знаю. Пока не знаю. Я твердо намерен вытащить на свет ее скелеты.

Все события последних дней выводили из себя. Именно сегодня меня прорвало. Что вообще за игра идет вокруг меня, и почему участвуя в ней, я, мать твою, не знаю правил. Надо знать либо охраняемого, либо врага, от которого охраняешь. С Никой же все глухо по обоим фронтам. Я практически ничего не знаю о ней, и о мудаках, которым нужен ее бизнес, тоже ничего не знаю.

Вот что с людьми делает недосып.

К херам все. На часах 6 утра. Иду выпинываю из постели брата, вызваниваю Диму и еду на работу. И мне похер, что воскресенье. Сегодня я намерен разгадать эту шараду.

К восьми часам в кабинете появляется Расул и Дима. Я уже на взводе и они это замечают. Если у них и были претензии, какого хрена я поднял их в выходной в такую рань, то при виде моего состояния, они отпали.

— Что за повод для собрания? — спрашивает Расул, когда мы втроем рассаживаемся.

— Надоела вся эта херня, — говорю прямо, — Что вообще происходит? Полтора месяца. Полтора, бл@дь, месяца, а информации у нас ноль. Кто копает под фирму Макса? Кто эти загадочные конкуренты? Мы ждем их, и даже не знаем, кого мы ждем и на что они способны, помимо убийства конечно.

— Послушай, — как всегда пытается сгладить углы брат… ни хрена, не сегодня.

— Давай без душеспасительных бесед, — перебиваю. — Я сейчас хочу по факту.

— Хочешь по факту? — жестко обрывает Дима, — Давай по факту. Макс мертв, его убили — это факт. Вот только наша доблестная полиция ничего не нашла. Да и ваши спецы тоже. Следы бомбы, которую неизвестно кто и когда подложил. Макс пофамильно конкурентов и врагов назвать не успел. Миронов тоже этой инфой ни с кем не делился. Кого мы сами смогли вычислить — пробили и тут все пусто. Поэтому господа мы с вами по-рыцарски с открытым забралом ждем, кто ж к нам выйдет. — разводит руки в стороны, как бы говоря, что мы нихрена сделать не можем.

Расул согласно кивает:

— Мы не знаем кто они, сколько их и чего они хотят. Точнее, хотят то они фирму, — тут же исправляется брат, — а вот для чего — вопрос, на который тоже нужно найти ответ. С той свистопляской, что они здесь устроили, честно, уже было бы проще обанкротить, но эти пытаются ее именно отжать.

Откидываюсь на спинку кресла. Ненавижу состояния, когда вокруг творится какая-то херня, а ты вообще не в курсе дела.

— А Ника? Что мы знаем о Нике? — преимущественно смотрю на Диму. Из нас троих он знает ее дольше всех. — На нее будет давить. Нам стоит понять, чем могут это сделать.

— Ну, так пробей ее. — Предлагает Расул. — Кое-что мы знаем, но капнуть поглубже не помешает.

— Я уже это сделал, — вызываю Артема, который, точно знаю, залипает в компах в своем кабинете. Хотя все же надеялся, что хоть что-то расскажет Дима, но он молчит, ладно с тобой потом разберемся.

Артем появляется через минуту, всклоченный, с красными глазами.

— Ну, вы мне, конечно, загадали загадку, — одним махом выпивает стакан воды и садится к нам.

— Рассказывай что выяснил, — тороплю его.

— Окей, Вербицкая Вероника Алексеевна, 22 года, вдова Вербицкого Максима Александровича. Женаты были чуть больше трех лет. Есть дочь — Ксения, 2 года. Окончила институт. Факультет иностранных языков. Ведет онлайн занятия. До смерти мужа занималась переводами статей для разных журналов. Муж — изменял ей налево и направо…

— Стоп, — вскидываю руку, обрывая его речь, — Ты сейчас рассказываешь нам то, что мы и без тебя знаем. С последними тремя годами все более или менее понятно, подробный отчет я посмотрю на почте. Ты же его скинул? — спрашиваю и Артем кивает, — До этих трех лет что было? Откуда вообще взялась Ника, кто ее семья и т. д?

— А в этом и есть загадка. Три года назад такой девушки не было, — парень пожимает плечами.

— В смысле? — три пары глаз в упор смотрят на Артема.

— В прямом, — под наши взглядом он слегка сжимается, — первые упоминания о ней с момента регистрации брака с Вербицким. А до этого пусто. В сети информации нет. Может и есть где-то на бумажных носителях, но это уже не моя вотчина.

— Подожди, — это же бред какой-то, давно я такого не видел, когда прошло у человека не просто подчищено, а отсутствует полностью, — А Максим? Ее подруга Ира? Через них никак?

— Издеваешься? — вспылил он, — да я их всех пробить пытался, терпеть не могу, когда чего-то не получается выяснить. Этот ваш Макс появился в тоже время, что и Вероника, а подружка ее на недели две попозже.

— А его дед? — спрашивает Расул, потому что я просто еще не отошел от полученной информации. — Миронов.

— А ну с дедом то все получше, — язвит Артем. — О нем информация аж за последние десять лет есть. Вот только связи с Максом все равно нет. Внук у вашего Миронова из воздуха возник. В общем, — парень встает на ноги, — я ушел залечивать свою моральную травму взломом парочки сайтов. А вы у своей Вероники спрашивайте, кто она такая.

Ушел. А мы еще минут пять пытались въехать, в то, что сейчас произошло.