Дети Ченковой

Когда в 1933 году вышла из печати повесть Франьо Краля «Дети Ченковой», один из видных деятелей Коммунистической партии Чехословакии Й. Гакен писал об этой книге в «Руде право»: «Автор мастерски создает образы исключительной силы. Он разоблачает непрочность капиталистических порядков и показывает выход: не филантропия, которая в конце концов является лишь прихотью богачей, а изменение всей системы».

«Дети Ченковой» в самом деле резко выделялись на фоне прочих произведений о детях и для детей, распространенных в то время в словацкой литературе. Франьо Краль отказался от приукрашивания и подслащивания жизни, что считалось чуть ли не обязательным условием для создания детской книжки. Его рассказ об одной несчастной семье, оказавшейся на краю голодной смерти после кончины отца-кормильца, оставлял впечатление абсолютной правды. Испытания, выпавшие на долю Ченковой и ее детей, не были чем-то исключительным. Краль не сгущает красок и не выдумывает ужасов, его история о детях, лишенных радостей детства, вынужденных идти «в люди» и тяжким, непосильным трудом добывать хлеб, чтобы только не умереть с голоду, — эта история заставляла задуматься о причинах царящей несправедливости, обвиняла хозяев буржуазной Чехословакии в равнодушии к судьбам своих сограждан.

Не могут не взволновать мытарства Мишо, которого усилиями господ из службы социального обеспечения пристроили учеником к кустарю-сапожнику. Этот сапожник и сам-то едва сводит концы с концами, обремененный семьей, почти не имея заказов, потому что никто уже не хочет шить у него обувь: гораздо проще и дешевле стало покупать ее в магазине. Мишко же и не думают учить ремеслу, он просто должен делать всю работу по дому, быть «прислугой за всё». В сыром подвале, где ютится семья сапожника, где в углу беспрерывно кашляет его больная туберкулезом жена, а по грязному полу ковыляют бледные, рахитичные дети, Мишко обречен на медленное умирание.

Не менее печальна и судьба десятилетней Ганки, которую определили к богатому кулаку-крестьянину в качестве бесплатной скотницы. Девочка вынуждена от зари до зари надрываться на работе, не слыша ни ласкового слова, ни благодарности, мечтая по ночам лишь об одном — когда-нибудь снова увидеть родную маму и братьев.

А маленький Палько, которого в качестве приглянувшейся игрушки взяла к себе богатая жена фабриканта, не имевшая собственных детей? Палько для этой капризной своенравной дамы — всего лишь забавная говорящая обезьянка, заменившая ей подохшую собаку. И она без всяких угрызений совести немедленно расстается с ребенком, как только ей наскучила «возня» с «упрямым, неотесанным грубияном», в котором «нет ни капли благородной голубой крови»…

Краль писал эту повесть, когда ему было 30 лет (он родился 9 марта 1903 года). Рассказывая историю детей Ченковых, писатель мысленно возвращался к поре собственного детства, прошедшего в деревеньке Смречаны, неподалеку от города Липтовский Микулаш в Средней Словакии. Ему тоже, подобно Палько, Ганке и Мишко, с ранних лет пришлось самому добывать свой хлеб. Франьо рос без отца, который в поисках заработка завербовался, как это делали многие в нищей Словакии, на работу в Соединенные Штаты Америки. Отцу там не слишком везло, и он почти не присылал денег своей семье. Матери тоже никогда не было дома, ей пришлось пойти работать на фабрику в город, чтобы как-то прокормить детей. С шести лет Франьо пошел «в люди»: сначала пас индюшек и гусей у богатого хозяина, потом стал подпаском у деревенского пастуха. Двенадцати лет его отдали в ученики к плотнику. Только урывками, зимой, ему удавалось посещать школу, но тяга к ученью у Краля была исключительно велика. Не доедая, не досыпая, он уже юношей сумел окончить гимназию и поступить в педагогический институт. Летом на каникулах он продолжал работать плотником, а зимой, экономя каждую копейку, учился. Это были трудные и, пожалуй, самые голодные годы в его жизни. Он добился своего, стал школьным учителем, но перенапряжение этих лет не прошло даром — Краль заболел туберкулезом, который потом медленно, но неумолимо подтачивал его здоровье.

На своем собственном опыте Франьо Краль ощутил всю несправедливость общественных порядков в буржуазной Чехословакии. Он стал писателем-коммунистом, стремясь разбудить в людях протест, вдохнуть в них волю к борьбе. Книги Франьо Краля — сборники стихотворений «Черная краска на палитре» (1930) и «Открытки» (1936), его романы «Тернистый путь» (1934) и «Встреча» (1937) — все посвящены одной большой теме: борьбе трудящихся за свое освобождение. А повести «Яно» (1931) и «Дети Ченковой» прямо обращены к детям. Они тоже учат любить справедливость, будят сочувствие и уважение к маленьким труженикам, которые должны иметь свое право на счастье.

Франьо Краль сам был вечным тружеником, человеком исключительной воли и большого мужественного сердца. После победы народной власти, когда Краль стал депутатом Словацкого национального собрания, когда в 1953 году ему было присвоено почетное звание народного художника, он ни в чем не изменил своему сложившемуся укладу жизни, продолжая оставаться все тем же скромным, требовательным к себе и отзывчивым к людям человеком, каким его всегда знали друзья. Он умер в 1955 году в Братиславе, в маленьком учительском домике, построенном когда-то собственными руками… Всем своим чистым нравственным обликом, несгибаемой силой духа, великой сопротивляемостью коварной болезни он напоминает другого пламенного борца за счастье людей, советского писателя-коммуниста Николая Островского.

В 1950 году, когда переиздавали его повесть «Дети Ченковой» на чешском языке, Краль, обращаясь к своим новым читателям, писал в предисловии к книге: «Я знаю, что это не слишком веселое чтение, но я верю, что, когда вы дочитаете мою книгу до конца, у вас прояснится лицо и вы с радостной улыбкой и удовлетворением скажете: „Так вот каким было страшное вчера и какое счастье жить в прекрасном сегодня!“ Так научитесь же еще горячее любить справедливость и еще упорнее трудиться во имя нашего общего блага». Этот завет словацкого писателя-коммуниста обращен и ко всем, кто прочитает его повесть по-русски…

I. РАЗЛУКА С МАТЕРЬЮ

СКАЗКА ЛЕСНОГО ОЗЕРА

Мы начнем с одного вечера. В сумерках прячутся очертания скалистых татранских вершин. Тени ложатся на долины, падают на лес, и не будь горящего костра, едва ли мы разглядели бы место, где хотим познакомиться с Мишо, Ганкой, Палько, Эвичкой и с их матерью Зузаной Ченковой.

Это райское местечко в лесной чаще. И приведет нас туда почти незаметная тропинка, неподалеку от Татранской Ломницы, в направлении к Смоковцу на юг от дороги Свободы. Если отправиться по этой тропке, то сперва запутаешься в ее поворотах среди молодого ельника по берегу журчащего горного ручейка. Но через триста шагов дорожка сослужит свою службу. Лес поредеет, заблестит темное зеркало небольшого озера, а с пригорка за ним хмуро выглянет заброшенный сарай.

Перед ним борются с темнотой наступающей ночи языки пламени. На лужайке, вокруг костра, расположилась семья Ченковой. В глиняном горшке на горячих угольях доваривается похлебка из сыроежек, а на вертеле корчатся и шипят грибы боровики. Это варится ужин для пяти голодных ртов.

Один из чудесных вечеров в конце лета. Сонно квакающая лягушка у озера бормочет последние слова своей вечерней молитвы, лес погружается в тишину. Как раз подходящее время для сказок. Но жизнь сурова к детям Ченковой — в их детстве нет ничего привлекательного. Вот почему Зузана Ченкова рассказывает о действительности.

— Да, дети. Еще недавно — и полгода не прошло с тех пор — жил в лесном домике, неподалеку отсюда, лесник со своей женой и четырьмя детьми. Хороший человек он был. И свою семью очень любил. С утра до ночи хлопотал он, чтобы накормить ее получше. Службу свою нес исправно, да и помимо того работал много, потому что служба приносила ему мало дохода. Она давала ему жилье, мог он набрать в лесу топлива сколько нужно в домашнем хозяйстве, мог пасти корову в придорожных канавах. И это было все. А обязанностей у него было множество. И за лесом ухаживать, и лесные плоды стеречь, дичь лесную охранять. Выставлять для нее в лесу соль, рыть колодцы. Бывала работа и потруднее, ведь в любое время могли приказать ему стать загонщиком во время охоты. А охоту устраивали часто. И зимой и летом, во всякую погоду. Господа от скуки охоту затевали, и лесник всегда должен быть готов к ней. Это было очень трудно. Но всего хуже пришлось леснику в последнюю зиму, когда его гоняли подряд несколько дней, пока он не свалился, окоченев и потеряв силы. Вот тогда-то он и заболел воспалением легких, у него сделался сильный жар, и через несколько дней он помер.