Боевые репетиции

Он хотел еще что-то добавить, но вмешался сам Сталин:

— У вас есть возражения, товарищ Александров?

— Скорее вопрос к товарищу наркому обороны. Сколько нужно человеку в буденновке, шинели и сапогах, чтобы вусмерть простудиться при минус сорока градусах? А заодно скажите, сколько нужно ему же, чтоб замерзнуть насмерть?

— Откуда вы знаете, какая будет температура?

Вопрос был грубой ошибкой; подобные возможности Рославлев не упускал.

— Товарищ нарком, допустите на секунду, что мороз все же случится. И прикиньте, насколько уменьшится боеспособность части по причине убыли больными и обмороженными. В том числе убыль личного состава может произойти вследствие ампутации пальцев, это обычнейшая вещь при обморожениях. О расходах на лечение даже не говорю. Что до точности наших оценок, то на этот вопрос, надеюсь, ответит сам товарищ Сталин. Это он вам скажет, сколько раз я и моя группа ошибались в прогнозах.

Климент Ефремович не отличался сверхострым умом, но чутье у него было развито до высочайшей степени. Сейчас оно криком крикнуло, что Хозяин на стороне этого наглого коринженера. Пока что.

А тот продолжал:

— Зимнее обмундирование и иные предметы для противодействия холоду — это пустяк. Берусь доставить по своим каналам, и за недорого. Боеприпасы, ГСМ и прочие расходные материалы я тоже обеспечу. А вот что не пустяк. Кадры. Если полк осназа обеспечен хорошо обученным личным составом и подготовленным командованием, то в отношении прочих частей я не в курсе. Разумеется, назначать тех, кто будет командовать армиями, также вне моей компетенции.

— Этот вопрос мы уже обсудили. Общее командование возложим на комкора Жукова. Штаб возглавит комбриг Василевский. Командование армией, в которую войдет полк осназа, возложим на комбрига Рокоссовского…

Выходит, его реабилитировали! Этого Рославлев не знал. Правда, именно эта фамилия была в списке, предоставленном Сталину. Список включал в себя самых лучших военачальников. И повышение звания Жукова тоже было новостью.

— …имена остальных командующих вы узнаете вот из этого приказа. Ознакомьтесь.

Листок шмыгнул по столу в сторону Странника.

— Вопросы? Предложения?

— Предложение имеется. Предлагаю издать приказ по наркомату, согласно которому выздоровевшие будут направляться из лечебных учреждений только в те части в которых они служили раньше.

Ворошилов поднял голову:

— Товарищ коринженер, бойцы и командиры Красной Армии обязаны служить там, где им прикажут! Военнослужащий обязан бодро переносить все тяготы, когда боевая или служебная обстановка того потребуют. Устав забыли?

— Совершенно верно, товарищ нарком: служить там, где им прикажут. На плановую ротацию личного состава никто не покушался. Но ранение не планируется заранее для отдельного бойца. Так вот, по выписке из госпиталя пусть приказывают служить в своих частях. Согласно исследованиям специалистов, боевая эффективность военнослужащих при этом повышается на тридцать процентов. А обойдется это в чуть больший труд для писарей. Невелика цена за то, чтобы Красная Армия воевала как можно лучше, не так ли? И уж верно нам всем не надо, чтобы она воевала ХУЖЕ. А перестановки кадров придется, как полагаю, отложить: война на носу.

Слова были произнесены с неприятной интонацией. Ворошилов проглотил возражения.

— Решение этого вопроса, как мне кажется, не потребует больших затрат, — заметил Сталин чуть ли не с примирительной интонацией. — Товарищ Ворошилов, ваше мнение?

— Соответствующий приказ будет подготовлен в течение трех дней.

— У вас все, товарищ Александров?

— Есть добавления. Думаю, вы, товарищи, уже подумали о распространении опыта осназа на другие части и подразделения. Дело это, безусловно нужное. Предлагаю, однако, уточнение: этот опыт надлежит передавать в плановом порядке, с обучением и практикой, но лишь после окончания военных действий. Согласитесь, что подкрепление умений осназа добавлениями из практики боевых действий никак не может быть лишним. Также есть у меня кое-какие просьбы к товарищу наркому внутренних дел, они не соприкасаются впрямую с делами наркомата обороны.

Это был прозрачный намек на то, что Климент Ефремович тут лишний. Но хозяин кабинета решил по-своему:

— Мы все вас внимательно слушаем.

— Осмелюсь предположить, что мне назначат место работы в Ленинграде. Из этого города организовать снабжение проще всего. Но для некоторых грузов — список я вам предоставлю, товарищ Берия — потребуется усиленная охрана.

— Мои люди ее обеспечат, — твердо отвечал Лаврентий Павлович.

— Также меня волнует возможность утечки информации по вооружению и оснащению. В первую очередь я бы отметил авиацию, включая сюда боеприпасы и ГСМ, а также минометные системы, приборы наблюдения и связи. Хотелось бы и наши тактические приемы держать в тайне, но это, по-видимому, невозможно. Но ожидаю, что будут приняты меры в части маскировки. Полагаюсь на ваш опыт, товарищ нарком.

— Мы сделаем и это.

И снова влез Ворошилов, на этот раз с дельными словами:

— Товарищ коринженер, из ваших слов следует, что полк осназа получит некоторые виды вооружения, отсутствующие у других частей. Понятно, что техника дорогая, и СССР пока что не может вооружить всех. Но уж если перевооружение будет, то военному руководству надо ознакомиться с этой самой техникой.

Странник включил высший пилотаж дипломатии:

— Вы полностью правы, товарищ нарком, в том, что военное руководство страны должно ознакомиться с этой техникой. Насчет же причин, заставивших задержать перевооружение, вы не вполне точны. Да, техника дорогая, тут слов нет. Но есть и другой фактор: степень обученности личного состава. Кстати, это касается и командиров старшего звена. Вы могли подумать, что обучить людей можно — и снова оказались бы правы. Но тут вступает в силу третий фактор: время. Вот его-то нам отчаянно не хватало раньше и не хватает сейчас. Возвращаясь к ознакомлению с техникой: надо думать, вы имели в виду не просто поглазеть на большие пушки и мощные танки, но и увидеть возможности. С этим вижу временные трудности. Дело в том, что полк осназа планируется перебазировать ближе к театру военных действий. Мне неизвестно, когда и куда. Мое дело: обеспечить осназ материально. Экономика и снабжение.

На этот раз Сталин повернул руль:

— Все, Клим, дальше пойдут денежные вопросы.

Ворошилов вежливо распрощался, встал и вышел.

— Остались некоторые проблемы, требующие обсуждения. Они касаются тех писем, которые вы намерены отправить столь необычным способом…

Сталин сделал паузу. Рославлев подумал, что некоторые вещи нужно объяснить прямо сейчас.

— Сам способ отправки писем подразумевает демонстрацию технических возможностей СССР. На сегодняшний день радары прикрывают только объекты флота, да и то не полностью. А визуально наши бомбардировщики обнаружить невозможно. Почту мы отправим в те дни, когда по прогнозу будет небольшая облачность. Кстати, это лишний щелчок по носу люфтваффе: точное сбрасывание бомб в условиях, когда цели не видно.

— Вы хотите сказать, что выбор дня обусловлен метеоусловиями?

Странник еще раз про себя отметил высокую проницательность Сталина.

— Ими тоже, но еще Гитлер должен быть на том самом стадионе, на который мы нацелились. И он там будет.

Тут вставил слово Берия:

— При виде спускающейся на парашюте бомбы охрана уведет фюрера в безопасное место.

— Если там не сплошь дураки, то да. Ну и что? Гитлер увидит парашют. Ему доложат, что бомба была вполне себе невинной. Кстати, помимо письма я запланировал также послать ему вместе с этой бомбой незабудки. Любимые цветы Адольфа.

— На какую его реакцию вы рассчитываете?

Вопрос был едва ли не самым главным.

— Первое, чего ожидаю: реакция подтверждения. Дескать, правы были источники, уверявшие, что русские резко рванули вперед в вооружениях. Следовательно, воевать с Советским Союзом, как минимум, чрезвычайно рискованно. Но на этот вариант полностью уповать нельзя. Вся военная разведывательная информация проходит через абвер. Как вы уже знаете, Канарис работает на англичан. В наше время считается доказанным, что он преуменьшал военные возможности СССР, рассчитывая, что Гитлер пойдет на Восток, а не через Ла-Манш. Откровенное вранье, конечно, опасно для самого Канариса, но ведь один и тот же материал можно подать по-разному. Например: да, у русских есть пара-другая превосходных самолетов. Да, у них есть танки с выдающимися характеристиками. Но всего этого очень мало. Один полк погоды не сделает. Существует другая возможность для нас. В том же письме дать понять о двойной игре Канариса, хотя я как раз против такого хода, слишком уж похоже на хитрую подставку. Но есть третий вариант развития событий, он основан на психологии. Гитлер как в двадцатые усвоил кое-что из писанины Розенберга, так на этом и остановился. Застрял на убеждении, что русские, дескать, недочеловеки, сами ничего путного придумать не могут, только что скопировать. Тогда наш контраргумент будет: нигде в мире ничего и близкого по характеристикам нет. Выходит, наврал не только Канарис — в лучшем случае, напутал — но и Розенберг. Сейчас идет подготовка к военному вторжению во Францию. Немецкий генералитет активно высказывается против этой авантюры, но пока что не саботирует решения фюрера в открытую. Хотя Адольф уже ругательски ругал германских военачальников за непонимание возможности быстро справиться с Францией, а Людвига Бека отправил в отставку как раз за противодействие своим военным планам. Правда, отставка была почетной… Но уже сейчас Гитлер не доверяет генералитету полностью. А тут другая ситуация. Подвел не генерал или адмирал: ложные сведения выдал ближайший идеологический соратник. Вот на чем можно сыграть. Гитлер может отменить свой стратегический план и переориентировать натиск с Востока на Запад. А нам того и надо. Письма Рёдеру и Герингу должны послужить той же цели: посеять неуверенность в силах.