Страница 149 из 161
Гостям племени дали место возле огня, протянули круговую чашу с брагой. Шаманка, маур и землянка по очереди сделали глоток и передали чашу дальше. Ирруор сел, глубоко вздохнул и начал рассказ.
-Далеко-далеко отсюда есть другой мир, похожий на Форс. Над ним так же светит солнце, но в здешнем ночном небе его увидеть нельзя, даже как самую маленькую звёздочку, настолько оно далеко. В том мире живут не люди, а коты. Не такие мелкие, какие бегают в домах и по улицам у эрминов, а такие, как я.
Ирруор слегка усмехнулся. Вышло заразительно, кто-то не удержался и хихикнул, на него зашикали.
-В этом кошачьем мире жил да был маленький мальчик. Да как сказать, маленький… Довольно крупный для своего возраста.
Кто-то снова хихикнул.
-Было ему десять лет. Это ведь всё равно ещё не взрослый, правда?
Кайо покивали.
-У мальчика были способности, как у шаманов кайо. Он учился, и ему это нравилось. Но некоторые навыки, например, предвидение будущего, предстояло освоить только тогда, когда станешь гораздо старше, а мальчику не терпелось. Он упросил старшего брата поделиться знаниями…
Ире показалось, что он рассказывает не столько для кайо, сколько для неё. Они ведь сейчас заново привыкают друг к другу… Хотя в её сторону он вовсе не смотрел, и взгляд у него был отсутствующий, углублённый в себя.
Сначала где-то застряла чаша, про неё забыли. Затем разорвался круг, люди с той стороны костра придвинулись ближе.
Когда рассказ завершился, Ирруору стали задавать вопросы. Кое-кто, забывшись, называл его Лалгой. Он уже не вздрагивал, услышав это имя.
Никто не заметил, как стемнело.
После беседы у костра четверо – кайосский вождь, Рейтанун, маур и землянка – пошли в пещеру шаманки, советоваться, как достать из озера небесную лодку. Заснули там же, вповалку.
2.
Унтандъен скакал по берегу пограничной реки Кауанки, с ненавистью смотрел на кайосский лес и размышлял, а больше бесился. Где-то там, в глубине чащобы, прячется проклятый иной, сорков элет. Герцогу донесли, что демон ухитрился выжить, даже зелёному ящеру оказался не по зубам. Девчонка-пришелица, скорей всего, тоже там. В песках никого не нашли, ни её, ни пирата, и часть крыланов не вернулась. Ещё одно доказательство. Утыкали же летунов болтами из игломёта в пустыне, где никто не живёт.
Соваться в лесные дебри вместе с войском – означает лишиться его. Герцог отлично знал методы желтоглазых дикарей, не зря же сам был из них, хоть и наполовину. К их лесу близко не подходи, каждая жалкая кочка будет в тебя стрелять. Будь у него, как у элетов, мощный огонь, он бы сжёг к сорковой матери всю эту бесячую зелень, чтоб тут осталась только голая пустошь.
Как хорошо было раньше, когда кайо кочевали на равнинах. Один из его предшественников спокойно ловил их небольшие группы по одной. Когда же остатки племён удрали за Кауанку и добрались до своего леса, дело сильно усложнилось.
Вот так же, как сейчас – вместе с войском в лес не сунешься, парламентёров на тот берег не пропускают, шпионы либо возвращаются ни с чем, либо исчезают с концами. И по воздуху никому не пробиться, у кайо тоже есть крыланы. Никому?
Крыланы у желтоглазых мельче, и рыжие, а не тёмные. Отобрать, что ли, из его стаи несколько не очень крупных. Перекрасить их да приказать обогнуть лес через пустыню и залететь во владения кайо со стороны гор. Таких летунов примут за своих. А небольшая стайка не привлечёт лишнего внимания.
Моору задумчиво поехал обратно в лагерь, даже армаку не погонял.
Недалеко от палаточного города внимание герцога привлекла группа возле костра. Несколько женщин в сопровождении всего троих мужчин. Моору поморщился. За войском часто следует всякий сброд в надежде чем-нибудь поживиться. Эти, должно быть, промышляют своим телом. Ну, и сорки с ними, бабы не опасны, а пользу какую-никакую приносят…
***
Возле догорающего костра сидели Хюльчинда, Кхано, Эгирэ и Стэнтъя. Её охрана сильно поредела, большую часть людей забрали в войско Унтандъена вместе с армаками. У вдовы Дэссоркен остались только трое бывших пиратов, пожилых и неловких в верховой езде.
Когда женский отряд добрался до деревни Киримэ, подруги узнали от местных про казнь иного и царицы амазонок. Кхано зарыдала, повалилась на землю ничком.
-Я же говорила, что мы можем опоздать!!!
Её успокаивали всем отрядом. Мрачная Норавъяна дёргано подхватилась и уехала обратно к своим владениям, взяв с собой юного жреца.
Когда плантаторша, её трое слуг и Гербеш скрылись из глаз, Стэнтъя помялась-помялась и всё-таки сказала:
-Он жив.
-Что?! – хором воскликнули остальные. – Ты откуда знаешь?
Кхано вскочила с земли, Хюльчинда подбоченилась, Эгирэ спокойно осталась сидеть на тёплом камне, нагретом солнцем.
-С некоторых пор у меня с Лалгой образовалась тонкая связь. Я чувствую его на расстоянии, он жив.
-Что ж ты молчала, пока Норавъяна не уехала?
-А зачем мне соперницы?
-Вот ты кака-а-ая! А нас ты, значит, за соперниц не считаешь?
Стэнтъя пожала крутыми плечами. Хюльчинде больше нужно колдовство, нежели сам золотой демон, Эгирэ в изрядном возрасте, а наивная Кхано… Тоже ничьим планам не помешает.
-Чувствуешь его, значит, да? Ну, и где он, по-твоему?
-У кайо. В точности не скажу, но он там, в лесу за Кауанкой.
Оставшиеся женщины снова поехали за войском. Они выменяли гинкгордо на уставших армак, брошенных воинами герцога. Животные подкормились, отдохнули и резво повезли путешественниц дальше…
***
Гарфангъен Вассарти дико хохотал, держась за живот. Встревоженные Фатэн и Нарис суетились вокруг. Они ведь зависели от него. А если он вдруг спятит, что им тогда делать? Без помощи и сведений королевского дознавателя им не отыскать сокровище, не выжить в пути, даже от вербовщиков не уберечься. Герцог забирал в своё войско всех молодых мужчин подряд.
-Гар, что с тобой? Ты с ума сошёл?
Они втроём прятались в заброшенном деревенском доме на берегу Кауанки. Вассарти намеревался довести до конца расследование и вовсе не желал воевать против соплеменников, а двое авантюристов не хотели воевать вообще.
Тёплый ветер залетал в открытое окно, он пах дымом костров военного лагеря. Три армаки, запертые в сарае, тихо жевали траву.
-Нет, я в здравом уме. Просто это очень смешно – до чего я дошёл…
Гар сегодня встретил бывшего сослуживца, того загребли в герцогское войско, но он не собирался выдавать молодого кайо вербовщикам. Зато поехидничал вволю.