Страница 146 из 161
-Не бывает – всегда. И чтобы никого другого, тоже не бывает. Поэтому прими, как есть, и живи дальше.
-Бывает! – он яростно раздул ноздри, но тут же выдохнул, и плечи его обмякли. – Только другие не дают. А ты порой не можешь им противостоять.
Кайо безмолвно застыли поодаль.
-Тебя уже можно развязать? Глупостей не натворишь? – спросила шаманка.
-Обещай, что ничего не сделаешь с собой! - хрипло потребовала Ира. – Я дважды прошла весь Форс, чтобы найти тебя! Неужели всё зря?!!
-Так что ты мне скажешь? Для вас приготовили одну из пещер, там есть постель, запас еды и питьевой воды, а ещё – тёплый ключ, солёный и пузырящийся.
Ирруор посмотрел долгим взглядом сначала на шаманку, затем на Иру.
-Развязывайте.
Верёвки пришлось резать, точнее, долго пилить.
9.
Его поступь вновь стала величественной. И тяжёлой.
Он шёл так, словно вот-вот рухнет и держится только на честном слове.
Он оглянулся на Иру при входе в пещеру. Взгляд тоже был тяжёлый. Она невольно попятилась. Он отвернулся и шагнул внутрь.
Пещера была маленькой. Постель на двоих у стены. Над нею, на каменном выступе – горящая свеча. И узкий проход куда-то вглубь.
Ирруор сел на груду армачьих шкур.
Ира ухитрилась устроиться поодаль и стала разматывать повязку с ноги. Кожаный бинт давно пора было ослабить, ступня под ним распухла.
Ира посмотрела на маура. Он сидел, опустив голову.
-Ты не виноват! Они нападали первыми, это они виноваты, не ты!
-Я знаю.
Она поднялась, подошла к нему, хромая. Несмело притронулась к его плечу. Он поднял голову, она машинально отодвинулась. Он снова занавесился отросшими волосами.
-Это вообще был не ты! У тебя стёрли память!
-Я знаю.
Он посмотрел на неё сквозь чёрно-золотые пряди. Она опустила глаза.
-Помнишь, ты взял с меня обещание, выжить…
-Я знаю! – перебил он. – Ты выполнила обещание, я рад.
И улёгся навзничь.
-Лалга! – неожиданно окликнула она, вскочив с места.
Он вздрогнул. Он хотел бы вообще забыть это имя.
-Какой ты был радостный, пока ещё оставался Лалгой…
-Дай мне время, - глухо попросил он. – Подумать, прийти в себя.
Но время тут не поможет. Оно не отменит всего, что произошло. Оно не исправит ничего. Психологическая ловушка. Ему кажется, что он приходит в себя, а на самом деле, он накручивает себя всё больше и увязает всё глубже.
-Да не в себя ты приходишь! Ты упал в яму и бегаешь по дну кругами, нет бы глянуть вверх!
Он глянул вверх – на неё. Увидел её глаза, в них горело отчаяние, в них клубилась тоска, будто ночная мгла.
-Ира. И-ира-а! – в глухом голосе прорезалось несколько прежних, певучих ноток. И тут же этот голос снова сел до шёпота. – Дай мне время.
Она стиснула руки в кулаки, с силой прижала их к груди.
-Это действительно был не ты! У тебя стёрли память! Блокировали! Это был другой, вовсе не ты! У тебя не было никаких убийств, не было никаких женщин! Ты не изменял ни себе, ни мне!
Нет, не аргумент. Он не слышит, не верит.
Отвращение к себе – это самое страшное. Оно убивает.
Она ощущала себя беспомощной до одури, до ужаса, до отвращения к себе самой, до безысходности. Как же сложно убедить того, кто гораздо умнее тебя!
Она отвыкла общаться с ним, понимать его, чувствовать.
Да и он отстранился, отдалился. Все её слова и уверения пропадали втуне, падали, словно камни, в такую бездонную пропасть, что там даже эха не было. Все её речи становились тщетными и бессмысленными. Она погружалась в недоумение и панику, будто в болото, где бесполезно барахтаться, всё равно не вынырнешь. Он же раньше прислушивался к ней, верил ей, понимал! Что же случилось теперь?
Всё, что она говорит – это не аргументы. Для депрессии ничто не аргумент. А что такое депрессия? Упадок сил. Упадок… энергии?
Она вспомнила бурлящий бассейн на борту звездолёта и печального маура по грудь в воде, по возвращении от принцессы-пиратки. Смыть смертельную усталость, смыть прикосновения. Может, и сейчас вода поможет? Сюда бы ещё маурские артефакты, чтобы подпитать его силой.
Так, что там шаманка сказала про ключ в их пещере? Действительно, где-то во мраке звонко разговаривала вода. А Ира до этого момента и не слышала её, сама разговаривала.
Он верит Рейтанун, шаманка сделала невероятную вещь. Её обряд вернул память, заблокированную специалистом из старшей цивилизации. Шаманка сотворила чудо. Такое же чудо нужно сейчас сделать Ире. Кайосские духи, помогите мне!
-Послушай! Не только Рейти знает обряды. Я тоже знаю… Читала много. Я очищу тебя! Вставай и пойдём – прямо сейчас!
Он взглянул с малой толикой любопытства.
-К роднику! Он – сильный, минеральный, у него волшебная вода! А у меня – волшебная песня!
Она сняла свечу со стены, потянула его за руку, он нехотя поднялся и пошёл за ней.
Тесная, маленькая пещера, словно узкий рукав – оборкой, заканчивалась небольшим карманом с неровным углублением в полу. В этой каменной ванне рослый маур мог разве что сесть, подтянув колени к груди. Её со звонким журчанием наполняла вода.
-Полезай туда! А я буду петь.
Ничего она, конечно, не читала, просто насмотрелась на Эгирэ и в панике начала сочинять импровиз.
Ира вытянула руки ладонями вперёд, направляя энергию. И запела.
-Вода и ветер, земля и солнце,
Лунный и звёздный луч,
Мне помогите бороться…
Едва начатая песня не захотела на ходу сочиняться дальше, слова заглохли, увяли, иссякли.
Ирруор, сидя по пояс в источнике, смотрел на неё по-прежнему отстранённо, словно из-за грани.
Бассейн на борту, маурские артефакты… Какая же она наивная. Он не доживёт до борта. Что-то сделать нужно прямо сейчас. Что-то убедительное, неоспоримое, неотразимое.
Она подскочила, содрала с себя платье и прыгнула в воду. Поскольку прыгать там было особо некуда, она и свалилась прямо на маура.
-Ир! Ирруор! Ру, Ирру, Руори, Ори, Уори! Ирушка, Иренька, Ирочек! Не уходи от меня! Не бросай меня! Не уходи, я же умру без тебя!
Он прижал её к себе.
-Я здесь.
Нет, ещё нет. Он всё ещё не здесь, всё ещё в своей яме.
Что ей нужно больше всего на свете? Кто? Он, разумеется. Живой и радостный, а не умирающий оттого, что потерял всё. Что она готова для этого сделать? Да что угодно. Ну, вот, значит, и надо сделать.
Она неловко притронулась к его щеке губами. И тут же набросилась – с безумными, жадными, отчаянными поцелуями. А когда на мгновение отстранилась, чтобы перевести дыхание, то увидела, что янтарные глаза ожили и засияли.