Страница 13 из 170
Действительно, где в солидном возрасте этого деревенского Вани сильно за сорок знакомиться? Через веселых собутыльников-соседей? На совместных пьянках?
Танцы в таких городишках — только для молодежи.
Клубов нет, нормальных кафе — аналогично. Театров… Инка, ты смеешься? Кино… закрылось пару лет назад. Разорилось.
Не на улице же…
Где, кстати, бармен? Сейчас у него стащат что-нибудь прямо со стойки. Или «контора» возместит?
Ого, какие сорта вин в меню! «Шато» такое-то. За смешные деньги. Стандартное низкопробное надувательство посетителей. И мало кто из них сию правду жизни не понимает. Разве что «Ваня».
Даже это —
Текут минуты, мучается черноглазый вампир… наверное. Бармен, да где ты? Своим обстановку докладываешь? Заплечных дел мастером на полсмены халтуришь?
А вот и он — показался из служебки справа. Человек, не вампир. Среднего роста, худощавый молодой парень — лет на пять старше Инны. И это ничего не значит. С учетом ее собственной головокружительной «карьеры» — тихий с виду парнишка может быть хоть главой местного филиала. Причем, уже даже не первый год.
Слабая тень вежливой улыбки. Всё верно. Здесь не США и не особо крупный город. Во всех остальных местах улыбающийся незнакомцам человек — либо идиот, либо над ними смеется.
Маг или всё же нет? Кажется, второе. Либо такой уровень, что не Инне определять.
Интересно, липовый бармен тут годами вынужден торчать, или потом пошлют в более интересное место, а здесь пока — так, суровая практика на общую выносливость?
— Зеленый чай с жасмином и… — Пирожные — явно ровесницы знакомящегося мужика. — И ватрушку с ягодами.
Творог — он портится быстро. Варенье устойчивее. Правда, вряд ли действительно «домашнее». Больно уж похоже на магазинную бурду в пластиковых контейнерах.
Ладно, выносливую северную ягоду бруснику испортить трудно. Даже такую, из пластика.
Инна, ты будто действительно лопать здесь собралась.
Зато играешь правдоподобно. Аж сама веришь.
Бармен — простецкое лицо (еще б это что-то значило!), джинсы, футболка — склонился над калькулятором.
Расплачиваемся. Скромно теребим застежку потертого рюкзачка. Скромно опускаем красивые, в меру накрашенные глазки. Жаль, краснеть Инна отучилась давно. А специально не выйдет — не слезы. Аналог свежего лука для такого не изобретен.
Застенчиво вопрошаем:
— Не подскажете, где у вас дамская комната?
Повезло, что не сразу у входа. Что заведение — низкопробное, а городок — мелкий, заштатный и вырождающийся.
Бармен то ли хорошо играет, то ли верный товарищ по уму деревенского Вани. Явно не допетрил, чего от него вдруг хочет эта странная девица. Однозначно ведь странная. С претензией на интеллигентность и заумными словами сыплет.
— У нас ее нет, — наконец выдавил он.
Ну еще бы. Деревенский Петя (если это он) юсовские комедии наверняка смотрел, но вряд ли задумывался, что означает сие загадочное словосочетание. Не менее таинственное, чем на советских вокзалах «комната матери и ребенка». Что это такое, с чем едят?
Кстати, окна «цивильного» первого этажа без решеток — большое упущение с их стороны. Хотя зарешеченное под тюрьму кафе смотрелось бы уж слишком… оригинально.
— Уборная, — тяжко вздохнула Инна. — У вас есть?
Если сейчас скажет: «Для посетителей — нет» — придется все-таки лезть в подвальное окно. На глазах у всех любопытных бабушек квартала. Темной ночи ждать нельзя. Вампир там не ласки гурий вкушает. А враги за это время подгонят еще охраны. А если она уже там — вот будет веселый сюрприз! Последний в жизни Инны.
— Сортир, что ли? — умудрился и тут усомниться парень. Не Маг или переигрывает?
— Он самый. — Стесняться Катализатору надоело, а накатившее раздражение едва соглашается посидеть пока в рамках.
Будь здесь в пределах ста метров хоть один гипнотизер — сейчас бы проблемы не было! А банально вырубить — спохватятся даже эти равнодушные клуши за столиками. Включая подвыпившего «Ваню».
— А вот туда, в служебное помещение, — облегченно вздохнул парень, чуть мотнув головой себе за спину.
Отлично. И никто не забеспокоится, куда Инна делась. Заплатила же — значит, вернется.