Страница 125 из 170
2
Свеча горела на столе, свеча горела. Луна белела за окном, луна белела… Ну, или таинственно серебрилась.
И никто не может сказать, чьи губы первыми…
Ну и всё в таком же духе и в том же роде. Р-романтика.
А за окном — снега, снега, снега. Белеют, падают, подтаивают, испаряются, снова белеют. Все дороги замело, прошлое… увы, не заметается. И не тонет. Упорно тащится за тобой. И не только в неустанно грызущей памяти. Плывет за тобой вечным темным облаком. Как и за другими жертвами.
В широкой постели тепло… даже жарко. Как на летнем солнце.
Для первого раза у них с Яром когда-то всё сразу вышло очень даже неплохо. Ну, на Иннин тогда еще лишь теоретический вкус.
И с тех пор всё только улучшилось. И продолжает улучшаться. Особенно когда вокруг белые непролазные снега, темная зимняя ночь, враги точат ножи булатные, везде ждет смертельная опасность, есть общее дело… И не только то, что в теплой, уютной постели.
Остаться бы здесь подольше. Не выходить из комнаты, не выбираться из кровати. Подождать, пока проблемы рассосутся, все враги сами уберутся, весна наступит, растает снег…
Может, и правда, вампиры и оборотни — лучшие любовники в мире? Ну, конечно, не считая демонов. Но кто же в здравом уме с такими добровольно уляжется? Кроме Ирины Марковой, конечно. Но кто же говорит, что она тогда была в здравом уме?
Ну и… разумно всё вышло сейчас, конечно. Отлично усыпит любые подозрения. Потому что беглая Инна могла заявиться в этот тайный пансионат или с любовником-вампиром или с напарником. Первое — нормально. А вот второе… Почти как тот счастливо лыбящийся младенец — среди выбеленных временем черепушек, лихо пляшущих скелетов и дотлевающих саванов кладбища.
А тут экзотическую даже для «Веры» природу Ярослава каждый второй почувствует. И у любого могли возникнуть сомнения, если бы они первую ночь порознь провели.
А так — полезное с приятным. И теперь самое время отдохнуть. В том числе, и от встречи с невезучим Женей. И новых догадок про «связку» — Зеркало-Катализатор…
Внезапный стук в запертую изнутри дверь — бешеный. Яростный. Кому-то очень-очень надо в гости. Посреди зимней ночи, когда серебристая холодная луна, золотые ледяные звезды, за окном вокруг — белые снега вокруг, на потертом, старом столе — отсутствующая свеча доктора Живаго…
Черт! Инна только-только начала удобно засыпать. Или хоть немного задремывать.
Вот так всегда и бывает. Только слегка расслабишься в теплых (прохладных вообще-то уже) объятиях любовника, как — на тебе подарочек из… «Веры».
И как еще в соседних комнатах никто не проснулся? Заодно.
Но просто так в крепкую дверь чужого номера обычно никто в три ночи не ломится. Особенно в тайном пансионате, куда все не отдыхать ездят. И уважают право друг друга на разумное уединение и личные секреты.
И на личное горе — гоже. Даже из комнат на крики и рыдания не выглядывают.
Жмурясь, Инна начала уже лениво подниматься и не спеша тянуться к золотистому махровому халату, когда Ярослав опередил ее. Миг — и он уже у самой двери:
— Кто это? — мирно-мирно.
Вопрос задан явно для Инны. Потому что Яр и так сквозь крепкую дверь прекрасно понял, кто там. И не слишком сейчас встревожен.
Но и не улыбается. Ждет. Ответа.
А Инна ощутить незваного гостя не может. Ну что ж, у Зеркал есть свои специфические особенности. Личные.
А если они вдруг не проявляются… Тогда у нас всего два варианта. Здесь особенно.
Золотистый халат всё же завязать придется. В обоих случаях. И даже в каком-нибудь третьем.
Да и отопление в «Вере», конечно, не хуже, чем в «Надежде». И куда теплее приморского. Но снежная зима всё равно располагает к холоду. И к вечной зябкости.
— Впусти Женьку, Яр, — устало вздохнула Инна.
— Ребята… ой, извините! — Женька явно этого не ждал.
Даже покраснеть умудрился — мытый во всех щелоках агент Света со стажем. Убитый свежим горем, вдобавок.
И еще бы — ему-то как раз отлично известно, что Инна тут не тайный Дар пытается законсервировать. Запихнуть живого птенца обратно в расколотую скорлупу.
Что ж, этого следовало ожидать. Ночного визита. Это Инна решила отдохнуть и отогреться от таких новостей. Ей есть, с кем.
А Женька эту жуткую ночь переживал один. В пансионате, где на чужие горькие рыдания и звериный крик ни одна деликатная зараза даже из комнаты ен выглянет.
— Вы бы хоть дверь… — опять осекся товарищ по Зеркальности.
— Дверь была заперта, — криво усмехнулась Инна. — И мы оба — вполне совершеннолетние, если у тебя назрел такой вопрос.
Абсолютно. Восемнадцатый день рождения Инна отметила на зимнем морском пляже. Под яблочный глинтвейн.
А возраст Яра не знает даже сам Яр. Не помнит. Но точно больше девятнадцати.
— Извините… — совсем смутился Женька.
— Давай уж, рожай, зачем пришел, — поудобнее уперлась на подушку Инна. Ярослав так и остался стоять. У двери. Уже наготово прикрытой. Как недавно — в кухне. — Кофе не предлагаем — самим мало. И лень варить.
— Не, рожать — это к тебе, если не уследишь. Ой, то есть от вампиров — никак… Они же… — Женька буреет на глазах — уже в цвет вареной свеклы. — Ой, извини…
Да что у него — защитная реакция на всё случившееся, что ли? Запросто. Она сама и не такое видела.
Кто тут недавно пытался нажраться в полную дымину и прогуляться по ту сторону перил над водой? Проплыть на коктейльной «лодочке» над осенней речкой.
Еще ведь до лихих рейдов теневого правосудия на продажный оплот российского бизнеса и чиновничества. И воскресших воспоминаний о смерти бедной Наты. Маленькой, беззащитной сестренки, что, увы, не воскреснет никогда.
— Слушай, сядь уже и забудь всё, что сейчас сказал! — раздраженно рявкнула Инна. — У тебя уже истерика зашкаливает. А сюда ты вряд ли явился веселую порнушку вживую посмотреть.
— Ой, правда, то есть… — он чуть опасливо оглянулся на Ярослава. — Извини… Просто тянуть до утра некуда, правда? Инна, я думал полночи. И понял, кто тут еще шпионит на Светлых. Ну, или на Свет и Тьму сразу — раз это их общий проект.