Страница 33 из 88
Вот не даром в петербургских салонах язык Туманного Альвиона называли языком поэтических мечтаний. «Покончить с Ниночкой» — это же просто мечта! Еще б с тетушкой…
— Чтоб не задерживать мисс еще больше… пожалуй, начнем? — Митя многозначительно навис над тетушкой, и той ничего не оставалось, как подняться из кресла, взять Ниночку за руку и неспешно — очень неспешно! — направиться к выходу из гостиной.
— Тетушка, вы не могли бы приказать чаю? Мисс Джексон провела уже целый урок и наверняка пожелает подкрепиться. — невинно попросил Митя вслед.
Тетушка гневно обернулась… ее взгляд остановился на тощем тельце альвионки, почти утонувшем в глубинах кресла, и она хмуро кивнула:
— Пришлю Маняшу…
— А можно — Лесю? У Маняши какое-то странное, нервное отношение к чаю. — еще невинней закончил Митя.
Тетушка прожгла его подозрительным взглядом и ринулась к дверям уже почти бегом, волоча Ниночку за собой. У двери девочка вдруг обернулась и одарила Митю и Ингвара злорадным и одновременно словно бы сочувствующим взглядом. Дверь за ними захлопнулась.
— Ваша кузина — очень милая девочка. — мисс задумчиво глядла им вслед.
— Такая же милая, как Даринка… Дарья? — Митя продолжал изображать невинность — удобное выражение, главное, чтоб навсегда не приросло.
— Конечно же, ньет! — также задумчиво откликнулась мисс. — Совершенно в другом роде… Чтьо ж… Ниночка есть малютка, с ней я заниматься как с дитя, но вы есть два почти взрослый юноша, сильны и бесстрашны, и даже в боях сражаться… — она улыбнулась Мите. — …вы должны понимать, что вы будете учить. Я не сомневаться, вы знать — на Туманный Альвион есть много язык… языков. Альвионский, который есть самый известный, но на нем говорить люди с остров между собой, и Дамы и Господа из Полых Холмов говорить с низшими…
— С людьми? — уточнил Митя — невинность с простодушием нынче правили бал.
— Велики Туата Де Даннан сражаться с Теми, Кто Приходить из Туман, и защищать Альвион. — сухо ответила мисс. — Они говорить много разных языки. Нандорин, элькарин, аворин, тэлерин, фалатрин… — начала перечислять мисс, загибая тоненькие пальчики и с каждым новым названием глаза ее разгорались все ярче, а на щеках вспыхнул восторженный румянец.
Зато у Ингвара вырвался тихий стон.
Мисс так и замерла с рукой, сжатой в кулачок… и рассмеялась:
— Ньет-ньет, Ингвар, мы не учить их все, это быть немного слишком… — в голосе мисс звучало сожаление — она явно не считала, что слишком, но уже смирилась с тем, что так считают другие. — Только Ада кроме альвионски и немножко синдарин, согласиться учить еще и квенья, но это потому, что она хотеть сама быть учительница. Она относиться к языки Альвион так… прагматично! — в голосе ее мелькнуло глубокое разочарование. Но мисс тут же встряхнулась и заулыбалась. — А вы? Для чего вы хотеть учиться по-альвийски?
— Я не хотеть. — буркнул Ингвар и смутился — не подумала ли мисс, что он ее передразнивает. — То есть, я хотел сказать, что я не хотел.
— Я плохо говорю и вас этим… заражать? Как болезнь? — немедленно поняла причину его смущения мисс Джексон. — Я могу учить вас по-французски. Я жить целых три года Франкия, сразу как мой папа помогать мне убегать с Альвион перед Дикая Охота, и потом немножко Бельгия, французский я знать гораздо лучше. Потом я еще год жить ваша родная Германия, Ингвар, но по-германски говорить не лучше, чем по-росски.
— Я в Германии никогда не был, я тут родился. — насупился Ингвар.
— А сколько вы тут живете? — вмешался Митя.
— Всего три года! Плохо еще говорить, да… — закивала мисс.
Любопытно… «Целых три года» и «всего три года». И знание почти всех альвийских языков…
— Я по-французски тоже… не очень. Читаю свободно, это да… А говорить… — Ингвар развел руками. — Я инженерным делом интересуюсь: станки, автоматоны… А ваши альвы — они же ничего не конструируют, только выращивают!
— О, да вы есть еще больший практик, чем Ада! — вскричала мисс. — А вы знать, что на последний технический берлинский выставка быть представлен паровоз на ножках?
Физиономия Ингвара вытянулась от недоумения, да и сам Митя поглядел на альвионку озадаченно. Мисс Джексон нахмурилась и растопырила пальцы во все стороны:
— На таких много-много железный лапка с двух сторон. Такой паровоз может ходить без рельсы и даже забираться на гору. Изобретатель скопировать с жуков, на которых ездить Дамы и Господа Туат Да Даннан. А еще он мечтать про летательный аппарат как летающие жуки Дикой Охоты! Бжжжж! — она изобразила пальцами работу стрекозиных крыльев.
Движения у нее были на редкость выразительные.
— А разве они не на конях… по облакам скачут? — только и мог растерянно переспросить Ингвар.
Мисс Джексон посмотрела на него… как на дурака.
— Ингвар, извинить, но… лошади не летают!
Поглядела на покрасневшего до корней волос Штольца и смягчилась:
— Если хотеть, я дать вам журнал, где написано про летающих жуков Высокие Лорды Альвион. Но он будет по-альвионски! — она лукаво прищурилась. И тут же повернулась к Мите, милосердно давая смущенному Ингвару прийти в себя. — А вы, Митя, зачем хотеть пользовать альвионски?
— Я и синдарин хочу. Когда я встречался с Высокими Лордами и Леди в гостиных Петербурга, они все прекрасно говорили по-росски… И очень удивлялись, если им отвечали на их языке!
На самом деле он не совсем встречался — скорее смотрел на этих самых Лордов и Леди со стороны. Но навсегда запомнил, как на прекрасном, точно светлая ночная греза, лице альвийского посла мелькнуло изумление, когда почти случайно оказавшийся в гостиной московский студент-юрист… кажется, Бальмонт была его фамилия… заговорил на синдарин! Тяжкий шок — будто стул вдруг заговорил. Но все лучше спокойного пренебрежения, с которым посол и его дочь смотрели на остальных — как на стулья обычные, не-говорящие. Конечно, с такой-то фамилией предки того студента наверняка происходили с самого Туманного Альвиона, но Митя и со своим происхождением не желал быть в чьих-то глазах навроде мебели.
— Хотеть быть дипломат? Восхитительно, но… все равно немножко огорчительно! Ведь ни один из вас даже не вспомнить о прекрасный альвионский поэзия! — она обвела испытывающим взглядом своих учеников и требовательно вопросила. — Вы же читать альвионски поэты?
Митя кивнул: поэтов он, конечно же, читал — немного. А еще больше слышал — их постоянно цитировали в гостиных, все же, альвы — эталон поэтичности.
— Шекспир? — неуверенно предположил Ингвар. — «Гамлет, принц датский»!