Страница 19 из 78
Глава 7. Индивидуальный забег на Катын-тау
Подойдя к дороге, я оглянулся. Хотя, наверное, следовало бы смотреть только вперед. Мне предстоит трудное испытание. И надо сосредоточиться на предстоящем пути, а не думать о том, что осталось позади.
Хотя как же обойтись без оглядки на прошлое? И на тот путь, что пройден до сегодняшнего мгновения? Пусть он не такой уж и большой.
Сейчас я находился на окраине поселка городского типа под названием Сети, небольшого населенного пункта в Верхней Сванетии. Само это место древнее, заселено еще испокон веков, потом пришло в запустение.
Совсем недавно, в 1968 году в эту местность у подножия Безенгийской стены и непосредственно Катын-тау советские власти снова вдохнули жизнь. Выстроили дома, заселили их. Сейчас в поселке живет полторы тысячи человек.
Виды здесь изумительные. Со всех сторон поселок окружают заснеженные горы. Он стоит у слияния двух рек, Местиачала и Мулахура, на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. В основе его община из нескольких сел, расположенных здесь в древности. Сейчас от них остались только круглые коричневые башни, сторожевые и жилые, а еще несколько церквей.
Но главное не это, а то, что отсюда начинается мой забег на Катын-тау. Рядом со мной группа молодых людей, все — ученики из альплагеря Ошхамахо. Гущева и инструкторов нет, потому что мой забег — неофициальный. Администрация лагеря, как и ожидалось, не дала на него добро.
— Значит так, стартуешь здесь, на вершине уже стоят Тимофеев и Гаврилин, — сказал мне Крылов. — Они отметят твой подход и зафиксируют время. Потом сюда.
Я кивнул и посмотрел на него. Сегодня Крылов совсем другой, чем обычно. Он волнуется и голос чуток ломается. Теперь видно, что он еще совсем молод, совсем еще юн. Просто мальчишка, возомнивший себя великим альпинистом. Впрочем, я ничуть не лучше.
Хотя, справедливости ради, у меня на самом деле побольше опыта. И я иду на гору не только потому, что поспорил, нет конечно.
В прежнем своем теле я бы ни за что не решился атаковать вершину с таким маленьким опытом. Уверяю вас, когда я учился и делал первые восхождения там, в прошлой жизни, то всегда был предельно осторожен. Тише воды и ниже самых маленьких камушков. Постепенно набрался опыта и только потом шел на штурм более сложных вершин. Как и полагается.
Но вот сейчас я просто не могу сдерживать себя. Это мое новое тело идеально подходит для восхождений. Выносливое и сильное. Неутомимое, как у настоящего лося. Кто знает, может именно по этой причине у моего рода именно такая фамилия?
Поэтому я, с моим опытом восхождений и новым крепким телом просто обязан проверить себя в забеге. Я чувствую, что справлюсь. И ради этой ценной проверки я даже готов рискнуть и столкнуться лоб в лоб с администрацией лагеря. Пойти наперекор их решению.
— Понял, — ответил я Крылову. А что тут непонятного. Маршрут обсуждали уже несколько раз, все понятно. Да я и сам ходил этими тропами. — Ждите.
— Ты давай это, там, осторожнее, — Крылов неловко хлюпает носом и протягивает мне руку.
Я на мгновение замираю. Потом жму ему руку. Надо же, наш красавчик способен на истинные чувства. Он еще не так безнадежен.
Поворачиваюсь к Юле. Девушка тоже стоит рядом, преданно смотрит на меня. Мы с ней помирились. Она сама пришла ко мне в домик, повинилась, сказала, что хочет, чтобы наши ссоры остались в прошлом.
— Будь аккуратней, — шепчет девушка и я целую ее в губы. Прижимаю к себе и чувствую, как дрожит ее упругое тело. Э, чего это она, так сильно волнуется? — Главное, чтобы с тобой ничего не случилось.
Неподалеку стоит Катя, прикусывает нижнюю губу. Отворачивается, но потихоньку косит на нас взглядом. Вот она теперь вправе на меня обижаться. Я тогда, после спора, договорился совместно тренироваться с ней и если получится, вместе идти на гору.
Катя тоже хотела пойти на Катын-тау. Но я не мог так рисковать и отпускать ее в гору. Это не даст мне возможности сконцентрироваться. Не хватало еще отвлекаться на зеленого новичка. На желторотика. Поэтому я и отказал ей в совместном забеге. Это было, конечно же, невозможно.
— Время, — сказал Мосин, глянул на часы. Он у нас выбран арбитром, из-за беспристрастного отношения ко мне.
— Ну, давай, удачи, — Толя жмет мне руку и усмехается. — Ты всегда у нас безбашенный, но сейчас что-то вообще перешел все границы. Никогда не думал, что ты спортсменом станешь.
Да, а я об этом думал всегда. Ладно, меньше разговоров, больше ходу. Я кивнул своей группке поддержки и легонько побежал вперед по дороге к горам.
Да, времени мало. Сейчас раннее утро, солнце еще даже не думает показываться. Вокруг полумрак, но, как ни странно, окружающие предметы: дома Сети, камни, деревья, видны хорошо. Повсюду громадинами вздымаются горы.
Я бегу по изломанной камнями дороге, мой путь лежит к леднику Безенги. Оттуда можно сразу выйти на вершину Катын-тау. Почему я выбрал именно ее? Не знаю, так пришлось к слову.
В переводе с балкарского Катын-тау означает «женщина-гора». С этим названием связана легенда о девушке, которую родители насильно разучились с возлюбленным и она ушла жить в горы. Я бегу и на ходу смотрю на вершину.
Это очень важно, что у нее женское имя. Здесь, на Кавказе, многие пики носят женские имена. Это не просто так. Горы и в самом деле зачастую имеют капризный женский характер.
Покорение вершины в какой-то степени похоже на соблазнение женщины. Чересчур ударяться во фрейдизм, конечно, не стоит, но по своему опыту я знаю, что это действительно так. Если считать вершины живыми, то большая часть из них, скорее всего, будет женщинами. А для того, чтобы покорить их, надо иметь соответствующий характер.
Тот, кто в реальной жизни имеет успех у женщин, имеет большие шансы на успех и здесь, в горах. Повторюсь, это, конечно, мое мнение, но я много раз видел тому подтверждение. Мрачному нелюдиму, чурающемуся женщин, восхождение всегда дается труднее, чем легкому белозубому ловеласу, которого любят десятки женщин. Хотя, бывает так, что горы мстят за брошенных и обиженных внизу девушек и расправляются с мужчинами, чересчур уверенных в своей неотразимости.
Сейчас у меня тоже не совсем простые отношения с девушками и я надеюсь, что Катын-тау не будет капризничать и мешать мне. Сейчас, в предрассветном мраке, контуры горы едва заметно выделяются на черном небе, с которого уже исчезли звезды. Вершина молча смотрит на меня и, видимо, оценивает. Надеюсь, я пришелся ей по вкусу.
— Ты помнишь, милая, как мы уже виделись с тобой? — шепчу я на ходу. — Уже три раза у нас с тобой были свидания. Давай встретимся еще раз, красавица ты моя. Только я теперь в новом обличье.