Страница 2 из 70
Мой сводный брат владел одним из этих мотоциклов.
Как и мой отец.
Он был самым большим маминым секретом, о котором я узнала только после ее смерти. Рассказала бы она мне о нем в конце концов? Думаю, сейчас это уже не имело значения. За исключением нескольких раз, когда я была ребенком, а затем грубым подростком, я не спрашивала о нем. Мне не нужен был отец, когда у меня была мать.
Она была всем, что мне было нужно, и даже больше. А теперь она ушла, оставив меня разбираться с этой чужой семьей. Какие еще секреты мне предстоит раскрыть в Клифтон Фордж? Казалось, они просачиваются из досок ее гроба.
Из гаража вышел мужчина и направился к черному мотоциклу, который не блестел, как остальные. Это был единственный мотоцикл из всего ряда, на котором я ездила.
Исайя. Имя, которое преследовало мои мысли в течение нескольких дней.
Его походка была длинной и уверенной. В его шагах была грация, легкость в том, как поднимались и покачивались его сильные и узкие бедра. Но затем последовал стук, тяжесть при каждом ударе его ботинок о тротуар.
Это было похоже на страх.
Я могла бы посочувствовать.
Он оглянулся через плечо, и его взгляд остановился на моей машине, припаркованной у лестницы, ведущей в квартиру. Он долго смотрел на нее, а затем перевел взгляд на окно.
Я не пыталась спрятаться. Если он и видел меня сквозь грязь и пятна воды, это не имело значения. Скоро от его взгляда будет не скрыться.
С такого расстояния невозможно было разглядеть цвет его глаз, но, как и его имя, они постоянно присутствовали в моих снах. И кошмарах.
Зеленые, карие и золотые. Большинство классифицировали бы их как лесные и перешли бы к другим его аппетитным достоинствам — длинным ногам, твердому животу, точеным рукам, украшенным татуировками, и заднице, от которой не оторваться. Но эти глаза, они были изысканны.
Спираль цвета была окольцована жирным кругом темного шоколада. И хотя узор был интригующим, то, что делало их такими душераздирающими, — это демоны, скрывающиеся под ними.
В них не было блеска. Света. Они были пусты.
От его пребывания в тюрьме? Или от чего-то большего?
Исайя кивнул мне, а затем пошел к своему мотоциклу, усевшись на него, когда тот заурчал. Пора было ехать.
Мое сердце подскочило к горлу. Меня сейчас стошнит. Я сглотнула слюну во рту и вдохнула через нос, потому что времени на рвоту не было. Был почти полдень.
Я оторвалась от окна и вернулась в ванную, приводя в порядок те немногие вещи, которые я оставила на стойке. В то время как остальная часть студии была открыта, в ванной была дверь, что было хорошо, так как сегодня я буду делить это пространство.
Затем, убрав все вещи в дорожный чемодан, я рискнула посмотреть в зеркало.
Сегодня я выглядела довольно симпатично, более причудливой версией себя обычной. В каком-то смысле я была похожа на маму.
Черт возьми, мама. Будь ты проклята за то, что тебя здесь нет. За то, что заставила меня делать это в одиночку.
Я втянула воздух, не позволяя угрозе слез испортить тушь. Я засунула эти чувства глубоко, в темное место, где они останутся до тех пор, пока я не смогу позволить себе необходимую ломку. Сейчас было не то время, какой бы поганой ни стала моя жизнь.
Во-первых, это была моя работа. Уволившись, я убила свою мечту однажды стать адвокатом и работать рядом с великим Реджи Баркером. Были ли вообще в Клифтон Фордж адвокаты? Если да, то я сомневалась, что они специализируются на безвозмездной работе для женщин, подвергшихся насилию. И уж точно поблизости не было юридической школы. Это означало, что если я и найду работу, то застряну в качестве помощника юриста.
Прощай, работа мечты.
Далее, была моя квартира, которую я тщательно выбирала. На ее покупку я потратила все свои сбережения. Я медленно украшала ее, проявляя заботу и терпение, чтобы подобрать идеальные вещи, а не просто заполнить пустые пространства.
Прощай, дом.
Было мучительно думать о продаже квартиры, особенно когда я застряла в однокомнатной квартире, и не в шикарной. Нет, это была холостяцкая квартира с белыми потрескавшимися стенами и старым выгоревшым ковром.
Прощай, жизнь.
Я вышла из ванной, взяла сумочку и направилась к двери. Каблуки стучали по металлической лестнице, я держалась за перила, чтобы сохранить равновесие. Когда мои туфли коснулись тротуара, я поспешила к машине, не рискуя взглянуть на гараж.
Я избегала своего сводного брата Дэша и его девушку Брайс с тех пор, как приехала вчера. У них были вопросы о том, что я здесь делаю. Почему я живу в квартире Исайи. Как долго я здесь пробуду.
У меня были ответы, но я еще не была готова их дать.
Когда я незамеченной выехала с парковки, я протяжно вздохнула, а затем, следуя навигатору своего телефона, направилась в центр Клифтон Фордж.
По дороге я миновала широкую реку. Она протекала вдоль окраины города, окаймленная деревьями, которые колыхал ветерок. Солнце сверкало на ее текучих потоках. Вдали гордо возвышались синие горы. Это было…живописно.
Возможно, я была немного сурова в своем суждении о Клифтон Фордж. На самом деле здесь было так же тихо и спокойно, как в некоторых сельских районах Колорадо, куда мама брала меня на выходные. Гараж тоже не был таким уж дерьмовым, но причудливым, как гаражи, которые показывают в передачах о воскрешении автомобилей.
Может быть, со временем я узнаю город и его жм ителей и перестану чувствовать себя пленницей.
Сегодня был не тот день.
Сегодня был первый день моего заключения.
Чем ближе я подъезжала к месту назначения, тем быстрее билось мое сердце. Припарковавшись на одном из немногих свободных мест перед зданием суда Клифтон Фордж, я покопалась в своей консоли в поисках горсти мелочи, чтобы вставить ее в счетчик. Я не могла вспомнить, когда в последний раз использовала мелочь вместо кредитной карты, чтобы заплатить за парковку.
Когда счетчик рассчитался на два часа — я очень надеялась, что это не займет так много времени, — я поднялась по лестнице, ведущей к красному кирпичному зданию. Когда я подошла к двери, мои глаза увидели знакомую фигуру в ожидании, и я запнулась на шаге.
— Привет. — Исайя оттолкнулся от стены.
— Привет, — вздохнула я, вытирая потные ладони о платье.
Он был одет в черную рубашку на пуговицах и джинсы, те же самые, в которых он был в гараже. Это были чистые джинсы, немного выцветшие, но они хорошо сидели на нем. Тем не менее, это были джинсы. Я не знала, почему они меня беспокоят. Может быть, мне тоже следовало надеть джинсы.
— Что? — Он посмотрел на себя.
Я отвела взгляд от длинных ног, отмахнувшись от него. — Ничего.
— Ты хорошо выглядишь. — Он провел рукой по своим коротким каштановым волосам, избегая моего взгляда.
— Спасибо. Ты тоже.
Его черная рубашка была застегнута до запястий, скрывая татуировки на предплечьях. Татуировка, которая шла за ухом, спускалась вниз по шее и исчезала под воротником. Я не была уверена, есть ли у него татуировки на спине, ногах или груди, но на каждом из его пальцев был свой рисунок. Десять маленьких татуировок из линий и точек, расположенных на костяшках пальцев.
— Готов? — спросила я.
Он кивнул. — Ты уверена в этом?
— У нас нет выбора.
— Нет. Думаю, что нет.
Исайя открыл мне дверь, но внутри он взял инициативу на себя, ведя нас по коридорам здания суда по деревянным табличкам, развешанным на стенах. Полы были свеже отполированы, а в нос ударил запах лимона. Мы прошли ряд поворотов, пока не достигли двери с надписью Секретарь Окружного Суда. Под ней распологалось имя судьи. Под ним было написано Мировой судья.
Мы были здесь. Мы действительно делали это. Сегодня я выходила замуж за незнакомца. Я выходила замуж за человека, который спас мне жизнь.
Сегодня я верну ему должок. Я спасу его жизнь.
Исайя поприветствовал клерка на стойке регистрации, говоря за нас обоих, потому что я забыла, как работать языком. Я стояла рядом с ним, застывшая и ошеломленная, ожидая, пока он заполнит заявление на получение разрешения на брак. Когда подошла моя очередь, моя рука дрожала, пока я заполняла пустые места.