Бог войны

Одна из тех магических струн, что несут на себе воображаемые воплощения, с тихим звоном порвалась, и щит потерял часть свойств, вслед за ней треснула еще одна опора магии, а за ней следующая. Я попытался подхватить распадающуюся защиту, но нематериальная материя воображения, расползалась на глазах, словно прогнившая тряпка. Вражеский маг нисколько не уступал мне в магической силе, но вот в мастерстве превосходил тысячекратно. Он уже не проецировал в реальность воображаемые картинки, а работал на каком-то другом уровне, буквально уничтожая само проявление магии.

— Прежний план, — я обернулся к замершей за мой спиной почему-то все так же голой Линде, — бежим.

Снова зачерпнув из магического резерва принцессы ману — ее хранилище вновь было заполнено под завязку и, заполнено было, судя по всему, именно мной — я взмахнул рукой, и каменный завал перед нами перестал существовать.

— Давай за мной.

Побежал по коридору, буквально волоча девушку за собой, пинком распахнул дверь из красного дерева, рванув за руку едва ли не забросил Линду в кабинет, и в этот миг мне в спину ударило что-то неописуемое и непонятное. Что-то, что растеклось по броне, тонкой кислотной пленкой, въедаясь в саму структуру воображения и расщепляя броню, я бы сказал на некоем магически-молекулярном уровне. Теряя куски брони, пытаясь ее восстановить и одновременно выставить какое-то подобие щита, я получил еще один удар, на этот раз попроще — всего лишь телекинетический, просто очень сильный, словно меня сбило поездом. Ладонь девушки выскользнула из руки, я пролетел через кабинет и врезался в массивный стол. Успел заметить, как покатились по полу бумажный пакет и сверток из промасленной ткани.

— Задержи!

Линда встрепенулась и словно сбросила с себя какое-то оцепенение, воплотила одежду — костюм для фехтования — взмахнула руками, обрушив те из стен коридора что уцелели, развернула сияющий магический щит, а потом еще и банальную каменную кладку, поверх которой материализовалась стальная бронеплита.

Я прополз по полу, сражаясь с заклинившими, словно бы проржавевшими сочленениями доспехов, схватил сверток с пистолетом и пакет с пулей. За спиной громыхали удары, а я даже удивился, вдруг поняв, что не слышу или скорее не чувствую того неописуемого гула, который сопровождает текущая по маноканалам энергия — течь ей было больше некуда, своего хранилища, которое можно было бы наполнить, у меня не было.

Развернул пистолет, вытряхнул на ладонь пулю. Вздрогнул, когда в каменную кладку созданную Линдой ударило что-то тяжелое, отчего стальная бронеплита выгнулась и даже лопнула. Рванул ящик шкафа, вытряхнул содержимое — я помнил, что образец хлоратного пороха в столе точно есть.

Когда стена рухнула и Линда развернула перед убийцей преграду из чистой силы, я уже закончил утрамбовывать пулю. Взвел курок, щелкнул пальцем по казеннику, вытряхнув на полку несколько крупиц пороха…

— Пустая! — услышал я крик Линды, которая без моей поддержки истратила свой резерв очень быстро, а в следующий миг магический щит разлетелся вдребезги, Линда, вместе с кусками каменной кладки пролетела через весь кабинет, врезавшись в противоположную стену, и замерла без движения, а я вскинул пистолет и спустил курок.

Грохнул выстрел, облако дыма на пару секунд скрыло от меня противника, и, когда дым рассеялся, я увидел, что мерцающая пелена магических щитов, остановившая все самое смертоносное, что я смог выдать, вплоть до антиматериального заряда, не смогла удержать крошечный кусочек железа.

Убийца охнул, опустил взгляд, я проследил за ним, и увидел как на его белой рубашке, на левом боку, расползается алое пятно.

— Ах ты засранец… Что ты сделал?

Маг взмахнул рукой, я тоже вскинул руку защищаясь — маны зачерпнуть для щита мне было неоткуда, но огрызки доспехов никуда не делись, однако не пригодились даже они, ни малейшей дрожи магического фона. Магией противник пользоваться не мог. Я увидел на его лице весь спектр эмоций, от удивления до ужаса, промелькнувших за долю секунды.

“Хорошо что пороха было маловато” — успел подумать я — “будь навеска чуть больше, и пуля прошла бы навылет”.

— Что ты сделал? Что ты со мной сделал ублюдок? — заорал мгновенно потерявший силу архимаг, и рванув из ножен шпагу — обычную как оказалось, материальную, бросился на меня в яростной и я бы даже сказал какой-то истерической атаке.

Первый удар я встретил левой рукой — на ней осталась часть наруча до локтя, второй удар, нанесенный с такой скоростью, что я его даже заметить не успел, оставил порез на ноге — там отсутствовал кусок брони. Шпага метнулась к моему лицу, царапнула по стеклу забрала отколов половину.

Град ударов обрушился с ураганной скоростью, лезвие шпаги мелькало как игла швейной машинки, а я каким-то чудом до сих пор не наблюдал на полу свои собственные кишки… впрочем понятно каким — остатки брони спасали, не будь их, я бы тоже уже давно закончился, ударе, наверное, на третьем.

Подловить момент все же удалось. Я сумел парировать один из ударов правой рукой, на которой все еще оставалась рабочая броня, выставил ладонь, остановив шпагу, успел сжать пальцы, схватившись за лезвие. На секунду прервал мельтешение шпаги, сбил с ритма, отпрянул назад, рванув клинок на себя, и когда противник провалился, потеряв опору, я пнул мага в живот, пытаясь попасть в рану.

Тот отступил на шаг-другой, и я, разорвав дистанцию, бросился к стене, туда где висели две скрещенных шпаги. Приятной особенностью старинных замков было то, что декоративные шпаги, зачастую были вполне себе настоящими. Выхватив одну из них я парировал удар — маг уже опомнился и снова атаковал, сбил вражеский клинок в сторону, сделал выпад, ринувшись в атаку уже сам.

Единственное успешное применение шпаги, на моей памяти, случилось когда я тупо и без всяких фехтовальных изысков заколол раненного вражеского мага, потерявшего половину конечностей. В этот раз так просто не получилось. Мой противник превосходил меня не только как маг, но и как фехтовальщик. Я отразил еще один удар, парировать получалось наверное один из четырех, и не будь на мне брони, которая уже и так превратилась в искрящиеся, тяжеленные лохмотья, я бы давно получил пару десятков смертельных уколов. Увел вражеский клинок в сторону, как учил меня Хадс, крутнул запястьем, пытаясь как бы обвить лезвием своей шпаги, шпагу противника, но сложный прием не удался, а вот убийца провернуть его сумел. Я даже не понял как моя шпага улетела куда-то в сторону, не заметил и жала вражеской шпаги, лишь почувствовал как клинок вонзился мне в ногу, в тонкий зазор между пластинами брони. Раненая нога подломилась, я упал на одно колено, и в следующий миг мне в лицо впечаталась подошва тяжелого сапога.

Я рухнул на пол, перед глазами заплясали разноцветные круги, потолок с полом несколько раз поменялись местами. С трудом поднявшись на четвереньки покачал головой, напоминая себе собаку, вылезшую из воды, попытался унять кружащуюся комнату, с удивлением понял что новых дырок во мне не прибавилось, голова все еще приделана к туловищу, и услышал звон сталкивающихся клинков.

Когда три плавающих вокруг меня картины мира кое-как совместились в одну, я увидел как Линда, демонстрируя все свои фехтовальные навыки, теснит противника ураганном ударов. Это была не ее подогнанная по длине и весу шпага, а вторая из тех декоративных что висели на стене, но даже с этим оружием она сумела заставить убийцу отступить, и я увидел, что кроме кровавого пятна на боку у него на плече расползалась еще одна кровавая клякса.

Попытался встать на ноги, картинка перед глазами снова поплыла, и я, потерявшись буквально на секунду, не успел понять что произошло. Только что Линда осыпала противника градом ударов, а вот она уже отлетает, теряя шпагу, и падает где-то по ту сторону огромного стола. Я взревев как носорог, срываюсь с места, словно с низкого старта, нелепо и неуклюже, припадая на раненую ногу пересекаю разделяющие меня и убийцу пяток шагов, раскинув в стороны руки, словно желая заключить того в дружеские объятия, получаю укол шпагой куда-то в плечо,но последним усилием падаю вперед, подминая под себя врага.