Смертник

Еще спасибо следует сказать, что не закрутилась грозовая туча в воронку – верный признак надвигающегося выброса. За все время, прошедшее с образования Зоны, никто так и не научился предсказывать точное время очередного выброса. Ни ученые – так и не уяснившие природу его образования, ни сталкеры – обладающие феноменальным чутьем. «Приблизительно на днях» – вот и весь прогноз. Поэтому по старинке пользовались народными приметами. Одна из них гласила: увидел в небе воронку, прячься под землю. Иначе накроет. Жив, может, и останешься, но нужна она тебе, такая жизнь?

Гроза стремительно приближалась. Вздувшиеся бока черных туч резали ослепительные полосы. Ударил в землю первый разряд молнии, соединившийся с оглушительным громовым раскатом.

Красавчик мчался со всей скоростью, на которую был способен, невзирая на возможную опасность влететь со всего маху в аномалию, притаившуюся в ожидании таких вот расторопных. Ему казалось, что стоявшая у развалин молочной фермы водонапорная башня, служившая ему ориентиром, нисколько не приблизилась с тех пор, как он перешел на бег. Участившиеся удары молний придали ему сил. Он бежал, и ветер свистел в ушах. Капюшон давно сбило с головы. Мокрые волосы липли ко лбу. На дороге распласталась черная вмятина комариной плеши, и драгоценное время ушло на то, чтобы попытаться за максимально короткий промежуток определить границы.

Сталкер возобновил бег, до рези в глазах вглядываясь в тропу, стелющуюся под ногами.

Сильный дождь сменился ливнем. Порывы ветра доносили близкое дыхание озона.

В сгущающейся тьме, Красавчик имел лишь отдаленное представление о том, откуда ждать опасности. Он упрямо бежал вперед, надеясь на собственное чутье. Каждая минута отсрочки, дарованная грозой, подпитывала надежду на то, что он успеет добежать до развалин фермы.

Вдруг посветлело. На фоне темных облаков, освещенная отблеском молний, возникшая ниоткуда водокачка показалась инопланетным кораблем, зависшим высоко над землей.

Гроза обрела полную мощь, когда до молочной фермы оставалось метров триста.

Вокруг завыло, затрещало. Взметнулись вверх целые пласты черной земли, сливаясь с низким небом. Стало светло как в летний солнечный день. Громовые раскаты слились в один оглушающий, не прекращающийся ни на секунду, грохот.

Отвечая на разряды, идущие с неба, на поле детонировали первые батарейки. Клубы плазмы, возникающие на месте разряда многочисленных молний, разделялись на отдельные плазмоиды, заключенные в магнитную оболочку шара. Ураганный ветер гнал по открытому пространству сотни шаровых молний. Ослепительно белые, они постепенно наливались темно-красным светом. Мощные электрические разряды били вдоль поля. Занялись огнем первые деревья, стоящие у края. Яркое пламя пылало недолго – усиливающийся ливень мгновенно гасил факелы.

Красавчик не видел разгула стихии. Ему несказанно повезло. Зона оставалась к нему благосклонна: ветер не сменил направление, и гроза по-прежнему продвигалась на восток.

Здесь, у границы грозового фронта, небо прояснилось. Шел дождь. Красавчик даже обрадовался каплям дождя, что студили разгоряченное лицо. Грохотало, правда, так, что он совершенно оглох. Главное – он жив, остальное значения не имело.

Бывшая молочная ферма пустовала. Обычно подобные развалины становились пристанищем для псевдоплоти. То ли гроза распугала тварей, то ли они ушли заблаговременно, покинув место постоянного обитания, – неизвестно. Так или иначе, вокруг не было ни души.

Ферма – всего лишь полуразрушенный сарай с остатками крыши. Земляной пол, почти скрытый за кучами застарелых фекалий, вперемешку с гнилой соломой. Железная лестница – ступенька через две – вела на второй этаж, в производственные помещения.

Громовые раскаты постепенно затихали. После дикого разгула стихии шум дождя, сквозь дыры в потолке заливавшим пол, казался шелестом листьев на ветру.

Еще вчера Красавчик не поленился бы обследовать ферму.

Во-первых, на предмет наличия артефактов. В таких вот местах, где редко появляются люди и велика вероятность встретить что-либо стоящее. В том, что люди сюда давненько не заглядывали, Красавчик не сомневался. Одно дело пара тупых как валенок особей псевдоплоти – одним выстрелом их легко отогнать на безопасное расстояние. И совсем другое – стадо. Такое же тупое, только к тому же и агрессивное. Тут уж как бы наоборот не получилось. Не ты их, а они тебя скорее отгонят на безопасное расстояние. Потому что на все стадо патронов может и не хватить. Псевдоплоть тварь настолько же тупая, насколько и живучая.

Во-вторых, после забега на длинную дистанцию сталкер нуждался в заслуженном отдыхе. На заброшенных народнохозяйственных объектах всегда отыщется укромный уголок. Особенно этажом выше, куда псевдоплоти не добраться в силу природных особенностей. Иными словами, свинья – она и есть свинья. Несмотря на массу новых приобретений: огромное мясистое тело, рост повыше быка, толстую шкуру, которую не каждая пуля возьмет, и копыта, способные пробить древесину.

Еще вчера Красавчик обследовал бы развалины без опаски. Сегодня, после случая с Полтергейстом, угодившим в комариную плешь и тем самым развеявшим по ветру миф о хваленом чутье порожденцев Зоны, желания обследовать окрестности поубавилось. Может так статься, что внизу валяется в грязи стадо псевдоплоти, а этажом выше уютно расположилась изнанка…

Красавчик все равно туда полез. Чертыхаясь и подтягиваясь на ржавых перилах железной лестницы, едва державшейся на выбитых из стены скобах. И нашел ровно половину из того, что хотел – закуток, где можно отдохнуть, не опасаясь нападения. Однако, как в том старом анекдоте, настроение уже было не то.

На втором этаже обнаружилась комната с выбитой дверью. Шесть квадратных метров, с покосившимся диваном, из которого торчали пружины, разбитый стол и старый телевизор без кинескопа, – полностью отвечали непритязательным запросам сталкера.

– Со вкусом отдыхали доярки, – буркнул себе под нос Красавчик.

Он устало опустился на диван, тут же завалившимся под тяжестью его тела на одну сторону.

– Плевать, – опять сказал Красавчик и удивился. Чего это он так разболтался? Не иначе человеческая обстановка воздействует на него таким пагубным образом.

Окно, заколоченное досками, не служило препятствием для ветра, проникающего в щели. В комнате стояла темнота и, наверное, поэтому, перекусив и хлебнув за собственное спасенье из фляги чуть больше привычных глотков, отпущенных на день, Красавчик потерял счет времени.

Стояла тишина. По подоконнику барабанил дождь. Где-то внизу поскрипывала железная лестница…

Красавчик очнулся от звука человеческих голосов.

– Все чисто, Сэмэн.

– Хромой, наверху посмотри.

Голоса затихли. Послышался шум приближающихся шагов. Кто-то взялся за лестницу, по которой Красавчик недавно взобрался. Он тихо, чтобы не обнаружить себя раньше времени, потянул автомат за ремень. Хотел заранее снять предохранитель, но передумал. Сухой щелчок может выдать его. Начнется стрельба вслепую, что для него, запертого в коморке, наверняка означало смерть.

Встречи с себе подобными в Зоне не всегда проходят в дружеской обстановке. Чаще самый дружелюбно настроенный остается лежать с дыркой в голове.

Красавчик осторожно развернул дуло автомата в сторону дверного проема, выходящего на лестницу. Прошла минута, другая.

Снизу послышалась ругань. Натужно заскрипела лестница.

– Нет, Сэмэн, туда не залезть. Здесь все сгнило. Сейчас поднажму, и вся эта хрень полетит на фиг.

Хромой, по всей видимости, оказался тяжелее, или малость трусоват.

– Ладно, Хромой, не парься. Я по привычке. Если и был кто, так грозой всех унесло. Скажи Свистуну, пусть сюда этого козла тащит. Вон и крюк подходящий имеется.

– Ага.

Шаги стали удаляться.

Кличка "Хромой" – ничего не говорила Красавчику. А вот "Сэмэн" – сказала больше, чем нужно. Сэмэн известный в Зоне персонаж. Один из вдохновителей легендарного движения "Патриот", давно набившего оскомину. Пользуясь подсказкой известного в советские времена кинофильма, краткая характеристика Сэмэна звучала бы следующим образом: умен, образован, беспощаден к врагам "Патриота", в связях с мутантами, порочащих его, не замечен.