Страница 11 из 14
Мужчина усмехнулся:
– Да, я несколько отличаюсь от того образа, который сложился у маленьких детишек. Но, тем не менее, будем знакомы: Дед Мороз. А также Санта Клаус, Пер Ноэль, Фазер Кристмас, Йоулупукки, ну и далее по списку. И даже Карачун – это тоже я. Но называть меня можно Антоном Витальевичем.
Карачун? Это уже интересно! Если Деда Мороза Анатолий мог поставить в один ряд со своими друзьями Бабой Ягой и Змеем Горынычем, то Карачун –уже не просто сказочный персонаж. Это – древнее божество. И если уж ему понадобилась помощь, значит, дело непростое.
– Очень приятно. Анатолий, – представился он, склонив голову в поклоне. И поинтересовался, садясь напротив неожиданного гостя:
– Чем могу помочь?
Игорь посмотрел на мужчину. Тот снова усмехнулся:
– Значит, это и есть тот самый великий менталист, которому посчастливилось побывать на Сэлларии?
– Да, – кивнул Игорь, а Анатолий снова насторожился: при чём здесь Сэллария?
– Рассказывайте, – приказал Карачун, и Игорь начал говорить:
– У… – Игорь на секунду замялся, но тут же продолжил: – Антона Витальевича выкрали посох. И мы должны его срочно найти.
Игорь замолчал.
– Это всё, что мне необходимо знать? – сухо спросил Анатолий. Очень не любил он непонятные задания из серии «пойди туда – не знаю куда, найди то, не знаю что».
Начальник вопросительно взглянул на посетителя, с ироничным прищуром изучавшим менталиста. Почувствовав его взгляд, Карачун откинулся на спинку стула и резко сказал:
– Нет, не всё.
И внезапно спросил:
– Вам нынешнее лето нравится?
– Нет, конечно, – мотнул головой Анатолий. – Дождь, слякоть, холод. Не лето, а недоразумение какое-то.
– То ли ещё будет, – внезапно погрустнел Антон Витальевич. – Посох – это не детская игрушка. Благодаря ему смена времён года происходит. Зимой – снег идёт, укрывает землю пеленой тёплой, чтобы спала она сладко до весны, сил набиралась. Летом – солнышко греет, всему живому рост даёт. Но беда в том, что не так-то просто посохом управляться. Это не как в фильме: взмахнул им – и всё льдом покрылось. Ритуалы нужны. В год – восемнадцать ритуалов провожу: каждый месяц, каждую смену времён года и – в дни весеннего и осеннего равноденствия. Не проведу ритуал – катаклизмы начнутся: летом снег выпадет, зимой – дожди да оттепели закапают. Земля знать не будет, когда ей спать, когда – фрукты да овощи растить. Где-то ливни с наводнениями обрушатся, где-то – засухи страшные. А без посоха я предотвратить это не смогу. С другой стороны, и объявлять о его пропаже тоже опасно. Многие хотели бы его присвоить, и только слухи о том, как надёжно он укрыт, не дают им устроить грызню за владение этим артефактом. Ведь получить его в собственность – как богом стать. Такую власть заиметь можно! Все правительства перед хозяином посоха склонятся, если пригрозит он им наводнениями или засухами. Станет он единоличным повелителем всех стран на Земле. Но, если не справится вор с силой посоха, начнётся такое светопреставление, что планета-то, может, и выживет, а вот людям на ней места не останется.
Карачун жёстко взглянул на Анатолия. Тот слушал внимательно, с совершенно непроницаемым выражением лица, но посетитель чувствовал, что в душе маг совсем не так спокоен, как хочет показать.
– Каким же образом его выкрали, если он укрыт надёжно? – сухо спросил менталист, и Антон Витальевич внезапно смутился:
– Не знаю.
– Как – не знаете? – не сумел скрыть удивления Анатолий.
– Вот так, – зло ответил Дед Мороз. – Уезжал я в гости к родственникам на Сэлларию. А пока меня не было, его выкрали, причём так магический след замаскировали, что я и не понял ничего. Даже не знаю, когда посох пропал, потому что пришёл к нему, только когда к ритуалу стал готовиться. Может, его уже месяц нет, а я только вчера это выяснил. Попытался сперва сам поискать, но – не нашёл, как видите. Все проявления магии уже выветрились. Пришлось к вам идти.
У Карачуна – родственники на Сэлларии? Это известие на какое-то мгновение даже перебило беспокойство из-за пропажи посоха. Интересно – кто?
– Неважно – кто, – пробурчал Антон Витальевич. – Это к делу не относится.
Анатолий смущённо опустил глаза: надо же, и двойной ментальный щит не спас, прочитал гость его мысли. Но от него, пожалуй, и четверная защита не скроет, так что надо просто думать аккуратнее.
Но если древний бог не смог найти след, как с этим они справятся?
И снова Карачун ответил на его мысли:
– У вас много технических новинок, помогающих в поисках. Есть информаторы, которые могут что-то заметить. Да и просто народу у вас больше, маги сильные. Если всех напрячь, может, что и получится.
– А моя роль какова?
– Будешь руководить этой операцией, – отозвался Игорь. – Полномочия – неограниченные, всё, что потребуется, выдам по первому требованию.
– Понятно, – кивнул Анатолий. И уточнил: – Значит, зеркала пока оставляем в покое?
– Да какие сейчас зеркала, – досадливо отмахнулся начальник, но Карачун внезапно заинтересовался:
– Зеркала? А что у вас с зеркалами?
– Ерунда какая-то. Кто-то выкрал сразу сотню одинаковых зеркал, причём – с помощью магии. Вот мы и пытались найти этого неизвестного мага. Но теперь, конечно, бросим все силы…
– Нет, – перебил его Антон Витальевич. – Продолжайте искать этого неведомого зеркальщика.
– Вы что-то знаете? – насторожился Игорь.
– Возможно, – неопределённо ответил Дед Мороз.
– Поделитесь знаниями?
Карачун помолчал, словно решая, надо ли это знать людям, потом вздохнул и сказал:
– Куда ж деваться. Придётся. Если маг выстроит лабиринт, посоха нам уже не видать.
И начал рассказывать.
Картина из его рассказа вырисовывалась очень неприятная.
Когда-то очень давно на Сэлларии жил могущественный маг. Он много лет занимался наукой, но особенно привлекали его зеркала. Всё казалось ему, что не так они просты, как кажутся, что в их зеркальных поверхностях скрыты большие возможности. И, наконец, после долгих проб и ошибок, построил он Зеркальный лабиринт. И перед ним открылись неограниченные возможности.
Через лабиринт можно было попасть в любое помещение, где находились не только зеркала, но и просто отполированные поверхности, и при этом находящиеся там люди и не подозревали, что их уже давно подслушивает спрятавшийся в зеркале соглядатай, которого они ни убить не могли, ни выследить. И никакие магические охранки не уберегали от невидимого шпиона, ведь никто даже не подозревал о его открытии, пуще глаза берёг маг секрет своего изобретения. Зато столько тайн узнал, столько важных людей оказались в руках безжалостного шантажиста, что на одно перечисление их имён целый день уйдёт.
Но лабиринт оказался не так-то прост и взамен потребовал кровавых жертв. Только нарисовав свежей кровью на зеркале магические руны, можно было открыть вход. И только отдав Духу лабиринта день своей жизни, можно было отыскать выход. А ведь маг был уже не молод. И отдавать свою жизнь в жертву, всё больше старясь, ему не нравилось. Да и после сцеживания своей крови для написания рун приходилось пить тонизирующий напиток, чтобы суметь пройти по бесконечным коридорам лабиринта.
И он начал искать возможность обойти это препятствие.
Выход нашёлся довольно быстро. Вспомнил маг об интересном документе, который когда-то попал ему в руки. В нём говорилось, что существует заклинание, с помощью которого можно заменить не устраивающего Духа-хранителя на другого, покорного и послушного. Достаточно только принести в жертву ближайшего родственника. И тогда прежний Дух исчезнет, а Дух родственника, удержанный заклинанием, будет безропотно открывать двери как для входа, так и для выхода.
Собственного внука не пожалел маг, провёл над ним ритуал, заколол ритуальным кинжалом, окропил его кровью стены и пол лабиринта, и с тех пор Дух юноши поселился в лабиринте. И хоть и ненавидел он своего деда-убийцу, но ритуал держал его в подчинении крепче магических цепей. Много лет ходил по лабиринту маг, повелевая Духом своего внука, пока, наконец, не пришёл его черёд уплыть по реке Времени. А свиток, в котором маг написал о своём открытии, куда-то исчез. И никто и не понял, что большое зеркало, стоявшее у мага в лаборатории, было входом в лабиринт.