Либретто для жонглера

– Его загадка заключалась в том, чтобы отгадать, какую загадку он не произнёс, – сказал я.

– Да, по-видимому, так.

– Незагаданная загадка самая трудная.

– Я ещё не спросил, а вы уже ответили, – возмутился Скарамуш. – Могли бы и подождать.

– А что вы хотели спросить?

– Какая из загадок самая трудная.

– И я должен был ответить: "Это ещё одна загадка".

– Верно, – кивнул Скарамуш.

– А сколько их всего? – спросила Элисса.

– Прошу прощения, – Скарамуш потупился. – Вам следовало спросить, а какая из них последняя?

– Какая из них последняя? – спросила Элисса.

– Это зависит от того, сколько их всего, – сказал Скарамуш.

– Теперь, – сказал я. – Я должен спросить, а сколько их всего?

– Ещё одна загадка, – развёл руками Скарамуш.

– Что за дурацкую игру ты затеял, – недовольно пробурчал Людовик. – На что они спорили?

Скарамуш задумался.

– На бутылку шампанского, – подсказал я.

– По-моему, – сказал Людовик. – Легче сходить в гастроном и купить бутылку шампанского, чем сидеть, разгадывая загадки в надежде её выиграть.

– Дело вкуса, – вздохнул Скарамуш.

– Тем более, – заметил я, – что кому-нибудь всё равно придётся за ней идти.

Курс наглядной философии магистра изящных наук Скарамуша

Ротмистр Струдель выглянул однажды из окна казармы и увидел луну. И захотелось ему сказать стихами, и он сказал:

Луна такая полная сегодня,

А я сижу один как…

Грозный окрик полковника Шнапса не позволил ему закончить строки, и робкая его муза, подкравшаяся было неслышными шагами, так напугалась полковничьего рёва, что поспешила ретироваться.

Ротмистр сплюнул и закрыл окно.

Полковник Шнапс вскрикивал по ночам во сне. Ему снились инопланетяне.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Начало одного разговора (Одни предпочитают знать,

другие предпочитают догадываться.)

– Представь себе такую сцену, – сказал я, и Элисса приготовилась слушать.

Почтенная шлюха лежит в постели с мальчиком, застенчивым, робким отроком. Он выбивается из сил, задыхаясь, потея, торопится утратить свою невинность.

"Давай, давай, немножко уже осталось", – подбадривает его она.

Сказано это… да подожди ты смеяться, сказано таким тоном, как будто она наблюдает за попытками хромого муравья взобраться на спичечный коробок.

А он воображал, что это любовь, что она любит его…

Элисса смеялась. Я посмеялся вместе с ней, а потом сказал:

– Этим мальчиком был я.

Элисса закрыла рот ладонью и стала стараться принять серьёзный вид. Когда ей это удалось, она простонала: "Ну и дрянь!"

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «