Страница 2 из 25
– Египетский музей благодарит вас за сотрудничество. – Хмыкнув, мужчина бросает копию в коробку и ставит ее обратно в сейф. – В будущем я бы посоветовала вам отказаться от подобных сделок.
– Всего доброго, мисс де Вески, – цедит он, сузив глаза.
Этот человек вступил в игру и проиграл, поэтому не получается винить его за разочарование. Я пожимаю плечами и ухожу. Слава богу, он за мной не идет, так что я закрываю за собой входную дверь и с облегчением выдыхаю. Теперь осталось только отвезти фигурку домой, и моя работа будет выполнена. Я, кстати, уже совсем выдохлась, к тому же проголодалась и вымоталась. Последние две недели сильно потрепали мне нервы. Даже эйфория от победы не способна прогнать из тела усталость. На мгновение подставив лицо под освежающие капли дождя, я по нескольким ступенькам спускаюсь вниз и почти бегом устремляюсь вправо по улице. Людей на дороге практически нет. Я плотнее запахиваю на себе пальто. До небольшого отеля, в котором можно будет поспать пару часов, идти не слишком далеко. Увы, самолет у меня завтра в несусветную рань.
Полную луну заслоняет туча, и вокруг становится еще темнее. Я ускоряю шаг, а сама уже мысленно стою под горячим душем и лежу в мягкой постели. И только из-за этой фантазии рык у себя за спиной слышу лишь тогда, когда становится слишком поздно.
«Глупая ошибка новичка», – это последнее, о чем думаю, прежде чем на меня обрушивается громадное вонючее тело. Я падаю коленями на неровные кирпичи. Лишь за миг до того, как лицом врезаться в тротуар, мне удается сгруппироваться. Что-то склизкое капает на щеку, обжигая кожу. Твою мать! Отправь тот богатей по моему следу наемного убийцу, я бы сейчас не попала в такую передрягу. Но на меня определенно взгромоздился не человек, а демон. И пусть из-за навалившейся тяжести мне почти нечем дышать, я нащупываю в джинсах перцовый баллончик и параллельно молюсь, чтобы статуэтка в сумке не разбилась. К сожалению, в этом случае придется оторвать руки и ноги демону, который облизывает мою щеку и, по всей вероятности, уже прикидывает, какова я на вкус. Если, конечно, выживу. Сердце стучит у самого горла, и я действую скорее инстинктивно, чем обдуманно. Приподняв бедра, смещаю их влево и правым локтем бью чудовище в бок. Оно довольно недемонически взвизгивает, а я пользуюсь моментом, чтобы перевернуться и врезать ему кулаком в нос. Демон отшатывается, а я вскакиваю на ноги, хоть мне и мешают непрактичное пальто и сумка. Сделав шаг назад, пытаюсь сориентироваться. Монстр бросается ко мне, но в тот же миг я вскидываю вверх руку, брызгаю слезоточивым газом в огромные пылающие глаза и пинаю его между толстых, похожих на колонны, ног. Он воет от удара по причинному месту. Но, к несчастью, не убегает, а вновь ломится вперед. Когтистые лапы рассекают воздух. Видеть меня он не может, потому что держит глаза закрытыми. Этот спрей, как утверждалось, способен свалить даже медведя. Впрочем, по отношению к демонам он, похоже, не столь эффективен. Пока он ослеп, надо спасаться бегством. Я разворачиваюсь, но чудище цепляет ремень сумки и дергает меня назад. Рухнув на спину, я начинаю хватать ртом воздух. Тем временем его лапа обвивает мою шею и сжимается. Я пытаюсь освободиться, но безуспешно, хватка лишь усиливается. Перед глазами у меня пляшут звездочки, а на лицо снова капает слюна. Уже чувствую, как начинаю терять сознание, но раньше Малакая я не умру. Это просто невообразимо. Последняя мысль придает мне сил. Внезапно вспыхивает яркий свет, и возле моего уха раздается визг, настолько громкий, что на секунду меня оглушает. Затем исчезает давление с горла. Порыв ветра накрывает меня облаком зловонного горячего праха, и на небе снова показывается полная луна. Закашлявшись, я резко глотаю воздух и приподнимаюсь на локтях. Все тело у меня местами горит, местами болит. Однажды я стану слишком стара для всего этого дерьма.
Передо мной возникает мужской силуэт.
– Я ожидал от вас бо́льшего, мисс де Вески. Это был всего лишь обыкновенный демон врат, головорез. Как насчет того, чтобы в следующий раз использовать настоящее оружие? – Звучать более безразлично его голос просто не мог бы и более высокомерно тоже навряд ли.
– А как насчет помочь мне встать, вместо того чтобы задавать тупые вопросы?
Пусть подойдет ближе, чтобы я рассмотрела его или тоже врезала ему между ног, если он и меня решит превратить в кучку пепла. Сегодня однозначно не мой день. А ведь изначально задание выглядело относительно нормальным. Ничто не указывало на связь с бессмертными.
В ответ слышится холодный смех, от которого у меня мороз по коже сильнее, чем от недавнего нападения. Вероятно, будет лучше, если он останется, где стоит. Парня передо мной можно назвать как угодно, но не обыкновенным. С расстояния не менее дюжины шагов он обратил демона в кучку горячей пыли. Исключительно при помощи своего света. И тем самым сразу дал понять, кто он такой. Ангел.
Кое-как поднявшись, я защитным жестом кладу руку на сумку. Если он явился за статуэткой, буду вынуждена разочаровать. Эта вещица ему не достанется. Снова раздается тихий холодный смех, а потом меня накрывает волной его запаха. Я различаю песок и воду, воздух и землю. Парень еще не знает, но теперь по аромату я сумею узнать его всегда и везде. Я очень горжусь своим обонянием. Впрочем, сомневаюсь, что мы еще когда-нибудь встретимся. Все это явно не что иное, как нелепая случайность.
– Счастливого пути, – прощается он. – И впредь будьте осмотрительнее. – А потом разворачивается и просто уходит.
Лишившись дара речи, я не двигаюсь с места, пока он не скрывается за ближайшим углом. В это трудно поверить, но ангел только что спас меня от демона врат подземного мира. Видимо, это что-то новенькое, ведь, насколько мне известно, бессмертные не воюют друг с другом уже целую вечность. Тем более ради того, чтобы спасти жизнь простому человеку.
Тарис
Сомерсет, Пикстон-Парк
Днем позже
Я тихо открываю дверь в спальню брата. Если он спит, ни в коем случае не желаю его будить, но мне необходимо хотя бы его увидеть. Опасения оказываются напрасны. Стоит двери приоткрыться всего на маленькую щелочку, и я слышу до боли знакомый звук. Его пальцы порхают по клавиатуре ноутбука, как будто между ним и компьютером существует какая-то магическая связь. Я тут же переступаю порог. Раз брат работает, значит, хорошо себя чувствует. По сути, это чудо, что он до сих пор может двигать руками и пальцами. Чудо или работа его железной воли. Селкет, огромная собака породы родезийский риджбек, которая в мое отсутствие буквально не отходит от брата и даже сейчас лежит рядом с его кроватью, поднимает голову. Она неторопливо встает, семенит ко мне, и я здороваюсь с ней, почесывая морду:
– Привет, моя сладкая. Ты хорошо присматривала за Малакаем?
В ответ она издает тихое урчание.
– Хорошо, – переводит брат.
Он заканчивает печатать, после чего поднимает взгляд и широко мне улыбается. Пепельно-русые волосы растрепались и торчат во все стороны, а очки висят на кончике носа, но темно-карие глаза не утратили ни капли блеска, несмотря на то, что болезнь оставила на нем отпечаток. При виде брата у меня разрывается сердце. Я медленно приближаюсь к нему, и Селкет не отходит от меня ни на шаг.
Эта спальня – самая красивая и просторная комната в доме. Кровать стоит в центре, чтобы Малакай мог смотреть из окна на большой сад. Осень с ее алыми и желтыми красками – это его любимое время года, и я боюсь, что в этом году брат видит ее в последний раз. Он сидит в окружении множества поддерживающих подушек на гигантской старинной кровати с балдахином, где спали еще наши предки, и его кожа белее постельного белья, которое должно согревать исхудавшее тело, но, по всей вероятности, не справляется со своей задачей.
– Мы… мы это сделали. – Скрывая ужас от его изможденного вида, я глупо танцую в честь победы босыми ногами на покрывающем каменный пол персидском ковре. Он тоже старинный, как почти каждый предмет в этой комнате, да и во всем доме. Одновременно я поднимаю вверх фигурку, которая, на мое везение, благополучно пережила атаку. Я не показываю брату своего страха. Никогда. – Ты же во мне не сомневался.