Одаренный: адъютант

Но одним гневом тут не поможешь — на улице огромная толпа, вооруженная до зубов. А Император уже вошел в азарт, не замечая этого, думая, что сможет одолеть всех. Впрочем, я не сомневался, что он может многое. Только вот переоценивать свои силы тоже не стоит. Наверняка на улице уже стоят сотни ловушек, простых и силовых, которые тут же захлопнуться, едва Император выйдет. Это я и сказал Алексею Ивановичу, точнее попытался донести. Тот выслушал нехотя, но все же согласился. Нужно было предусмотреть план, а не бросаться сломя голову в самую гущу разборок.

Выход нашелся довольно скоро.

— Двойника моего создали, лже-Императора? Ну так получайте еще одного!

Несколько формул, уверенные движения рук, создаваемые печати и линии — все это было сделано идеально, позавидовала бы и сама Смит. Ярость придавала Императору дополнительные силы, и он использовал их все без остатка, вливая в созданное. Фантом получился на удивление похожим и если бы я не знал где сейчас стоит настоящий Император, то мог запросто ошибиться. Даже прощупывание ауры не дало четкого ответа о природе фантома — он словно бы был настоящий, из плоти и костей, а не сплетенный из эманаций и потоков.

И я еще раз убедился, что Император обладает огромной силой и таким же огромным багажом знаний. Мастерством такого уровня не обладал еще ни одни из живущих. Оставалось только догадываться, откуда у сектантов появилось такое оружие против Его Величества — железная маска. Чтобы сплести ее понадобилось бы не одна сотня формул.

Я хлопнул себя по карману — маска была там. Я взял ее с собой, чтобы потом, когда все закончиться, исследовать лучше. И передать самому Императору, чтобы он вновь случайно не попался в эту сеть.

— Выходи! — приказал Император своему двойнику и тот покорно пошел к двери. Его Величество повернулся ко мне, шепнул: — Приготовься.

Но предупреждать и не нужно было — я понимал, что сейчас будет самое важное из всей нашей операции.

Едва двойник вышел на улицу, как зазвучали автоматные очереди. Потом прогремел взрыв — Императора встречали «тепло». И это был знак — если стреляют, значит, отдан приказ на уничтожение. А значит, церемониться не будут.

Это понял я. Это понял и Император.

Сквозь маленькую щель нашего укрытия я видел, что двойник рванул в сторону, отводя основной огонь. Но от шальных пуль все равно нужна была защита. Я создал щит, глянул на Императора. Тот кивнул. Бросил:

— Пошли.

И мы выскочили на улицу. Тут же принялись осыпать всех конструктами — огненными, давящими и взрывающимися, слепящими и оглушающими, всем, что только приходило в голову.

Такого поворота событий противник явно не ожидал. И потому нам удалось оттеснить отряды назад, прорваться к каменным горкам, за которыми мы и спрятались, переводя дыхание. Теперь нужно было понять, как действовать дальше. Из тюрьмы мы выбрались, а вот отойти дальше будет сложней.

Я глянул на Императора и понял, что тот после долго пребывания в больнице, а потом и в тюрьме не полностью восстановил форму. Сейчас Его Величество тяжело дышал, по его лбу текли жемчужины пота. Я тоже выдохся.

Ситуация была не самой лучшей. Но нужно было завершать начатое и уходить отсюда.

Только вот как?

Ответить на этот вопрос помогла внезапная поддержка, прибывшая, откуда мы ее не знали.

— Пушкин! — крикнул вдруг знакомый мне голос. — Держись! Мы на подходе!

— Прутковский! — радостно выдохнул я. — Это Прутковский!

Это и в самом деле был он. И он подходил со своим небольшим отрядом к тюрьме. Уже забыв про него, списав со счетов, я сейчас корил себя за это. Прутковский сейчас был нашим спасением, явившись в самый нужный, острый момент.

Сухо затрещали автоматные очереди, гулко взорвалась граната. Я не видел, что происходит у дверей тюрьмы, но слышал, что заварушка там сейчас знатная.

— Их не так много, — тревожно произнес Император, мельком выглянув из укрытия. — Могут не справиться.

— Сделаем огневую поддержку! — предложил я.

Но Император покачал головой.

— Нет, не получится. Нам нужно уходить.

Я хотел возразить, ведь оставлять в беде своего друга, который нас сейчас спас не хотел. Но холодным разумом понимал, что именно это действие сейчас будет являться самым правильным. Нужно уходить. Только так можно спастись.

Я медлил.

— Уходи один, — наконец произнес я. — А я останусь — прикрою отход прутковского отряда.

Император скривился. Такой план ему был не по душе. Но по моему выражению лица понял, что я буду стоять на своем до конца. Своих я не брошу.

Совсем тихо выругавшись, Император произнес:

— Хорошо. Поможем Прутковскому, будь он не ладен!

— Но...

— Возражения не принимаются!

И тут же создал конструкт, демонстрируя свою решительность. На этот раз это оказался какой-то жуткий шар, весь в шипах, едва заметно подрагивающий. Император в напряжении стиснул челюсти, вывел необходимые формулы, влил в них силу. Шар задрожал сильней. А потом одним ловким движением зашвырнул в сторону противника.

Шар со свистом полетел, осыпая врага шипами. Началась паника, отряд сектантов рванул врассыпную. Но вскоре был подобран ответный конструкт, который разбил шар Императора в пыль.

— Ловко, — сквозь зубы произнес Его Величество, глядя, как его конструкт осыпался на землю белым пеплом. — Сейчас я вам...

Император принялся создавать что-то еще, но вдруг дернулся и обмяк.

Потерял сознание! От дикого напряжения он просто отключился.

— Твою мать! — выругался я. Тряся императора и не сильно хлеща того по щекам.

Белое лицо Алексея Ивановича напоминало маску призрака. Кажется, он еще не скоро придет в себя. Бой на этажах тюрьмы высосал из него все силы.

Я закрыл глаза, прикинул, сколько хватит моих сил. Пару-троку конструктов я еще смогу сотворить, но вот потом, кажется, грохнуть точно так же, как и Император. Оставалось надеяться только на прорыв Прутковского.

Но тот, судя по крикам, погряз в плотном бою. Ситуация была паршивой.

Я вновь попытался привести в сознание Императора, но тот не приходил в себя. Его аура блекла и походила сейчас на прозрачную медузу — таким Его Величество был слабым.

Я готов был сам броситься в убийственную атаку и погибнуть, как вдруг со стороны каменного утеса раздался металлический лязг. Киберы!

Я выглянул из-за укрытия и увидел роботов. Это и в самом деле были киберы, которые сейчас дружным рядом надвигались на противника, окружая его. Автоматы затарахтели чаще — сектанты принялись отстреливаться отчаянно, понимая, что силы резко изменились. Но было поздно. Изрядно потрепанные нами и отрядом Прутковского, ни уже ничего не могли противопоставить роботам.

Все закончилось в считанные минуты. Раздался последний выстрел и все затихло. Выждав еще немного, я осторожно выглянул. Киберы стояли у входной двери, контролируя округу. Сектанты лежали на земле.

— Пушкин! — крикнул Прутковский, осматриваясь.

— Я тут! — ответил я, выглядывая из укрытия.

Наш отряд подскочил нам. Увидев Императора, все опешили.

— Он мертв? — выдохнул Прутковский, глядя на лежащего Алексея Ивановича.

— Нет, потерял сознание. Помоги поднять его.

— Постой, у меня тут было, — Прутоквский ударил себя по карманам, вытащил из внутреннего небольшую фляжку. — Коньяк!

И влил небольшой глоток в горло Императора. Это помогло. Алексей Иванович закашлялся, пришел в себя. Щеки его раскраснелись, а на глазах навернулись слезы.

— Что за дрянь?! — выдохнул он, приподнимаясь.

— Ваше Величество... — только и смог вымолвить Прутковский.

— Вы нас спасли, — перебил его Император. — Спасибо вам.

— Служу отечеству! — выкрикнул Прутковский, довольный такой высокой похвалой.

— Нам нужно уходить, — устало произнес Император, тяжело приподнимаясь.

— Машина стоит метра в двухстах отсюда, — сказал я. — Вам помочь?

— Нет, я и сам справлюсь.

Император сделал шаг, другой. Его качало, но он шел. Мы проковыляли до машины. По пути я рассказал Прутковскому про Романова и нашу битву у воды. Прутковский сморщился, произнес: