Страница 20 из 85
— Нет! Я выросла в Нью-Йорке. Там никто не знает, как водить машину.
— Ого. Это нужно исправить.
Она смеется.
— И ты собираешься пожертвовать собой ради этого дела?
— Это не жертва, если я буду согласен, — я ухмыляюсь.
Марко, экстраординарный кокблокер5, прерывает нас, сжимая мою шею своими потными руками.
— Время для джелато?
— Хм, не знаю. Ты уже вчера ел джелато.
— Пожалуйста! — он сжимает мою шею еще крепче. — Ты самый лучший дядя на свете.
— Спасибо. Это было тяжелое соревнование с самим собой, но я рад, что победил.
Хлоя хихикает, и я хочу слушать это чаще.
— Так да? — хнычет Марко.
— Почему бы тебе не побегать еще немного? — беги. Прячься. Рви траву, как я делал, когда был в твоем возрасте. Все, что угодно, чтобы дать мне хоть унцию уединения с Хлоей.
— Потом меня начнет тошнить, — он притворно отплевывается.
От глубокого смеха Хлои мой член просыпается, как будто пришло время поиграть.
— Тогда садись, — я похлопываю по траве. Если это сработало на мне, может, сработает и на нем.
Он перебирается на Хлою, заползает к ней на колени и обхватывает ее лицо своими пухлыми руками.
— Принцесса, ты можешь меня отвести? Щекочущий дракон ворчит.
Маленький засранец.
Хлоя смотрит на меня, приподняв бровь.
— Я не хочу, чтобы щекочущий дракон на меня злился.
— Пожалуйста, — Марко дуется.
— Ладно. Мы можем пойти, — я выдохнул.
— Да! — Марко хлопает и встает, протягивая руку Хлое. — Ты идешь?
Хлоя открывает рот, явно желая отказать Марко.
Я вклиниваюсь.
— Ты же не хочешь разочаровать четырехлетнего ребенка, поскольку дети склонны держать обиду. А этот малыш — худший из них. Он заставил меня целую неделю наряжаться Эльзой, потому что я не хотел смотреть с ним «Холодное сердце».
Она хихикает про себя, собирая вещи, которые разбросала на траве.
— Конечно. Почему бы и нет? Мне больше нечем заняться сегодня вечером, — она легко поднимается с земли.
Я делаю попытку встать, но потом вспоминаю, что больше не могу делать это так легко. Вена над глазом пульсирует, пока я готовлюсь.
Черт. Это была ужасная идея. Вставать гораздо хуже, чем садиться.
— Эй, — Хлоя наклоняется и смотрит на меня двумя сапфировыми глазами.
— Марко называет тебя Железным Человеком, верно?
Я поднимаю бровь, игнорируя сокращение мышц живота от новой волны нервов.
— Да.
Шрам над ее губой подергивается, когда ее губы раздвигаются.
— А знаешь, что делает Железного человека особенным?
— Его костюм?
Она смеется и наклоняется к моему уху. Горячий поток воздуха из ее рта посылает искры по моему позвоночнику.
— Нет. Железный человек особенный, потому что он такой, какой он есть, независимо от того, что о нем думают люди. Он не извиняется, и людей тянет к нему, как магнитом. Лично мне все равно, сколько времени тебе потребуется, чтобы встать — минуту или час. Важно только то, что ты это сделаешь.
Какого черта жизнь подкинула мне эту девушку? Мне суждено уничтожить ее прежде, чем у нее появится шанс уйти. Она слишком хороша для таких, как я.
Я сглатываю комок в горле.
— Это твоя речь в день игры?
— Это моя речь о том, чтобы вытащить голову из задницы. Я оставляю речи для особых случаев, таких как секс-марафоны и вставание с постели по воскресеньям.
Мой член заинтересован в обоих вариантах с ней. Хлоя — идеальное сочетание сладости и сексуальности, у меня встал от одного ее присутствия и слов.
Она отодвигается от меня, унося с собой свое тепло. Марко просит ее посмотреть, как он мчится по траве, и она подходит к нему.
Я делаю то, что сказала мне Хлоя, и отбрасываю мысль о том, что она смотрит на меня. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, как встать. Я беру свой протез и перекидываю его через левую ногу. Опустившись на колени, я выставляю левую ногу вперед и упираюсь ею в землю, прежде чем встать.
Я смахиваю грязь, прилипшую к моим рукам. Никто не обращает на меня внимания, и я наслаждаюсь теплом, распространяющимся в груди от моего достижения. Вместо привычной ненависти к себе я чувствую прилив сил. Не только потому, что я смог встать, но и потому, что я нашел кого-то, чей первый инстинкт не заключается в том, чтобы сделать из меня ребенка или избежать разговора о моей травме. Честно говоря, кажется, что Хлое на это наплевать. Она относится ко мне как к равному, чего я не могу сказать о многих людях. Мне захотелось узнать ее настоящую, а не ту ложь, которую я создал в своей голове. И я уже не совсем против этого.
* * *
Я не могу оторвать глаз от Хлои, слизывающей шоколадное джелато со своей ложки.
Почему я решил, что пригласить Хлою сюда — хорошая идея? Мое тело вышло из-под контроля, реагируя на все, что делает Хлоя. Я не должен считать облизывание ложки эротичным. Очевидно, что за время изоляции я опустился до новых низов. До таких низов, которые включают в себя визит в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Не то чтобы я приводил женщин к себе домой, чтобы потрахаться. В последний раз это случилось больше года назад, и женщина занималась со мной сексом только из жалости. Я понял это по ее взгляду после того, как вылез из джинсов. Вместо того чтобы снять ногу, чтобы было удобнее, я оставил ее и все равно продолжил акт. Я надеялся, если я буду с кем-то заниматься сексом — это поможет мне чувствовать себя лучше. Но этого не произошло. После того случая я больше не стал заморачиваться, потому что в спальне я чувствовал себя хуже, чем когда-либо.
К настоящему моменту я практически возрожденный девственник. Так что, да, смотреть, как Хлоя облизывает свою ложку, для меня сейчас все равно, что смотреть порно. Печально, но, судя по тому, как мой член угрожающе воюет с молнией на джинсах, это правда.
Хлоя отталкивает свой стаканчик с джелато, и мой член начинает плакать.
— Ну, это было очень вкусно. Спасибо, — она смотрит на меня, а затем переключает свое внимание на Марко. — Я была рада снова увидеть тебя.
— Ты придешь завтра на лодку? — он хлопает ресницами так, что я узнаю Майю в детстве.
— О. У меня есть дела.
— Какие дела? — промурлыкал я.
— Эм… работа.
— Где ты работаешь?
— В кофейне рядом с пекарней на главной дороге, — ее взгляд падает на колени.
— Завтра мы плаваем. Ты можешь прийти! — требует Марко.
Печально осознавать, что мой племянник имеет больше тяги к женщинам, чем я, а ему всего четыре года. Несомненно, когда он подрастет, то станет настоящим очаровашкой.
Хлоя вскидывает голову, ее глаза ищут моей помощи.
Я пожимаю плечами.
— Говорить ему «нет» — утомительно, — правда. — Во сколько ты заканчиваешь работу?
— Я заканчиваю в полдень.
— Тогда час дня подойдет?
— Конечно, — ее голос звучит как угодно, только не уверенно, но ее лицо остается спокойным.
Я спрашиваю номер ее телефона, на всякий случай, вдруг что-то случится. Она называет цифры, прежде чем оставить нас одних.
— Должен отдать тебе должное, парень. У тебя отцовские навыки получения того, чего ты хочешь, — я протягиваю ему руку для шлепка.
— Квакни меня, да, — он улыбается и шлепает меня по ладони.
* * *
Очевидно, что ретроспектива действительно пятьдесят на пятьдесят. Пригласить Хлою на лодку было плохой идеей. Эта мысль не давала мне спать допоздна прошлой ночью после того, как Марко отправился в кровать.
Я официально признал своего племянника худшим напарником на свете. Ни один из нас не может распознать, когда наши идеи отстой, а это смертельно опасное сочетание.
Как мудак, я пишу Хлое, пока она на работе, о том, что откладываю наши планы, потому что Марко подхватил мерзкую простуду. Это самый старый трюк в учебнике, но у меня совсем нет идей. Это последнее, что хочется сделать, но я должен. Я не смогу вынести, если она увидит меня настоящего, без штанов, скрывающих мою ногу.