Страница 11 из 13
— А точно ежевика? — засомневалась я, присматриваясь к алым ягодам, больше похожим на вишню.
— Конечно. Я ж кот учёный.
— Ну ладно, — я принялась собирать ягоды.
Наверное, тут свои названия. Местному всё же виднее. А ягода на поверку оказалась вкусной. Даже Владик прекратил бег и вернулся, чтобы перекусить.
Тут мы вместе обкорнали куст, собрали немного ягод по карманам и снова двинулись на пение русалок. Шли долго. Миновали какой-то странный, почти прозрачный барьер. По словам кота, он и закрывает страну. А примерно через час мы вышли к большому, покрытому ряской пруду. Здесь у берега пели и смеялись девушки с рыбьими хвостами. Кожа их имела зеленоватый отлив, волосы сияли золотом. Глаза были больше обычного, что делало их похожими на героинь аниме. Удивляться я уже устала, но подивилась их необычной красоте. Правда, при нашем появлении они попрыгали в воду и скрылись из вида.
— Подождите! — к ним рванул Владик, уговаривая остаться.
Только бежал он странно, весь чесался. Да и у меня начинала гореть кожа. А ведь только обрадовалась, что перестало крутить живот.
— Чего вам? — голова одной из русалок показалась на поверхности.
— Нам в царство лесного царя надо, — пояснил Владик, активно почёсывая шею.
— Вы на верном пути, — подтвердила девушка. — Ещё десять километров на юг и покажется первое село. Благодатное. За теми кустами даже тропинка есть.
Девушка изящно махнула ручкой, указывая направление.
— А вы зачем наелись медведянки? — внезапно уточнила она.
— Чего? — опешила я.
— Сыпь у вас, как от медведянки, — объяснила другая девушка, тоже показываясь на поверхности. — Глупые что ль?
— Медведянка — это такая красная ягода? — поинтересовалась я, начав быстро осматривать руки.
И действительно, на коже выступила розоватая сыпь.
— Да, она, — подтвердила девушка.
— Ко-от, — протянула я, подозрительно косясь на кота, который тоже активно чесался. — Придушу.
— Нельзя, я редкий вид, — оскорбился он, но перестал чесаться и предпочёл податься в бега.
Положив аспида на траву, я под звонкий смех русалок рванула за ним.
— Я был уверен, что это голубика! — проорал Кот, быстро подлетая к дереву.
— Ты говорил ежевика! — я вцепилась в его хвост раньше, чем он успел взлететь вверх по стволу.
Но учёный был силён, и я повисла над землёй, зло пыхтя, ругаясь и изнывая от сыпи.
— Светка, остановись! — возле меня появился Водянов.
— Не смей защищать его!
— Я сильнее, — заявил он и тоже вцепился в хвост Кота.
— Мр-мяу, — манул не выдержал и свалился нам на головы.
И мы дружной, сияющей красной сыпью компанией рухнули на траву. Русалки веселились. А вот нам было не до смеха. Потому что по вине одного мохнатого недоучёного все отравились.
— Ягода обманная была, — провыл Кот, когда мои руки добрались до его шеи.
Он смешно выпучил глаза, и меня отпустило.
— А ну извинись, жопа мохнатая, — потребовала я из вредности.
— Извиня-яюсь, — протянул он и получил свободу.
Удобно сев, я активно зачесалась.
— Что теперь делать? Надолго сыпь? Мы не умрём? А если умрём, то как скоро?
— Медведянка опасна лишь… — начал было манул, но я махнула рукой, прерывая его речь.
— Дорогие русалки, чем опасна медведянка?
— Ну вот, сыпью, — продолжая хихикать, пояснила одна.
— И невидаль мерещится, — закивала другая.
— Мне уже мерещится, — странно пошатываясь, Водянов протянул ко мне руку. — У тебя такая мягкая шёртска, Лесная, — и погладил меня по щеке.
— Шёрстка? — оскорбилась я, отталкивая его руку. — Ты лучше на свои рога посмотри, — фыркнула, указав на ветвистое богатство.
— Рога? — ужаснулся Владик.
— Направо идёт, он песнь заводит, налево — рога себе растит, — замурлыкал кот, откидываясь на траву.
— Так-так, соберись, Светка! — я похлопала себя по щекам и подскочила на ноги. — Нам нужно в город, к врачу. Срочно!
Меня шатало. Я прошла к аспиду. Он почему-то снова стал болонкой. Взяла его на руки и решительно двинулась на поиски тропинки. Остальная команда побрела за нами.
— Я уж провожу этих пропащих, — сообщила одна из русалок и выбралась из воды.
Она отряхнулась от капель и чешуи. Одежда, как и в случае Владика, волшебным образом не появилась. Девушка поднялась во всей красе своего зеленоватого обнажённого тела. Водянов споткнулся, залюбовавшись ею, и рухнул в кусты.
— Кот, вытащи его, — попросила я, взглянув на… алабая.
И к нему вернулась прошлая иллюзия. Удивительно!
— Идёмте, — русалка взяла меня за руку и повела прочь от пруда.
В локоть моей второй руки вцепился Водянов. А замыкал наш паровозик алабай учёный. Так и шли, наблюдая, как вокруг нас оживает лес: моргают глазками кусты, улыбаются деревья, хохочут листья. Окружающее плыло перед глазами. Кажется, я даже что-то говорила, но при всём желании не могла осмыслить, что именно. А потом наступило мутное похмелье. Заболела голова, к горлу подкатила тошнота. Кажется, мы прошли прилично, потому что за время странных метаморфоз успело стемнеть.
— Тяжело, — пожаловался Водянов, схватившись за голову.
— Уже недалеко, — русалка отпустила мою руку и указала на стелющуюся под ногами тропинку.
Похоже, здесь часто бывают люди, потому что на утрамбованной земле виднелись отпечатки ботинок.
— Спасибо, — кивнула я и тут же схватилась за виски.
Девушка сочувствующе улыбнулась.
— В селе есть знахарка, она вам поможет.
— Спасибо, красавица, — Водянов протянул русалке руку, довольно косясь на её скрытую длинными волосами грудь, и тут же схлопотал от меня подзатыльник.
— Хватит пялиться, извращенец.
— Ты же смотришь, — возмутился он.
— Я девочка, — и показала ему язык.
Захихикав, русалка помахала нам ручкой и пошла по дорожке обратно, в сторону своего пруда. Мы остались одни. Но хоть в относительно трезвом состоянии. По крайней мере, рога Водянова исчезли, и мы снова были в компании манула и аспида.
— Она сказала, уже близко. Идём, — я поплелась дальше по тропе.