Страница 5 из 17
Через два дня Матроса застрелили у него на глазах. Сидя за надгробием какого-то почившего в бозе присяжного поверенного и закусив до крови кулак, Сергей в оцепенении смотрел, как сильный и дерзкий Лёха Матрос ничком лежит на земле, нелепо подогнув ноги, и вокруг его головы расплывается, смешиваясь с пылью, красная, густеющая на глазах лужа крови. Просидев до темноты в кладбищенских кустах, Сергей вернулся домой, а на следующий день, подговорив приятеля, ночью взломал замок в соседской квартире, зная, что хозяева уехали в станицу.
Первая кража их окрылила. Они с успехом обчистили ещё две квартиры, возомнили себя настоящими ворами и решили залезть в продуктовый магазин, но там им не повезло: старенький сторож, воевавший ещё в Русско-японскую войну, о существовании которого они не подозревали, направил на них древнюю двустволку и предупредил, что каждому достанется как раз по одной пуле. Уложив воришек на пол, он свистком вызвал проходивший неподалёку милицейский патруль. На суде Сергей смог разжалобить народных заседателей печальным рассказом о том, что, прочитав где-то о шоколаде, очень захотел попробовать. На вопрос судьи, как называется эта самая книга, он разразился слезами и смог уйти от коварного вопроса, потому что ничего никогда в жизни не читал. Учитывая чистосердечное раскаяние и молодость, им дали условный срок.
Поблагодарив судью за проявленное великодушие, Сергей в тот же вечер, не откладывая в долгий ящик, снова обокрал квартиру. Со временем из домушника он переквалифицировался в налётчики. Когда они ночью попытались проникнуть в ломбард, вахтёр успел застрелить одного из бандитов и нажать тревожную кнопку. Сергей не раздумывая выстрелил ему в голову, и в это время в зал ворвались милиционеры. Услышав грохот сапог, он успел отшвырнуть ещё дымящийся револьвер и поднять руки.
У Ермакова, внимательно изучившего утром протокол осмотра и схему места происшествия, возникли вопросы. Месторасположение тел и револьвера вызвали у него сомнения в том, что стрелял убитый преступник. Он вызвал одного из оперативников, принимавшего участие в задержании:
– Дима, скажи, на твоих глазах когда-нибудь убивали?
– Нет, Лавр Павлович, трупов разных насмотрелся: и задушенных, и зарезанных, а чтоб на моих глазах… – он отрицательно покачал головой: – Бог миловал.
– Вот посмотри, прежде всего мне не верится, что они выстрелили друг в друга одновременно, всё-таки не с Дикого Запада приехали. Когда в человека попадает пуля, он, как правило, падает назад или оседает на месте, если, конечно, не бежал в атаку, тогда по инерции ещё может сделать пару шагов. Но! – Лавр поднял вверх палец. – Он никогда не отбрасывает оружие вперед, а по схеме убитый бандит отшвырнул наган вперед почти на три с половиной метра.
– Схема составлена правильно. Её при мне рисовали. Я сам помогал следователю прокуратуры замеры делать.
– Схема-то правильная, выводы только по ней неправильные, – Лавр побарабанил пальцами по столу и, взглянув на Дмитрия, твёрдо произнес: – Не мог убитый бандит застрелить сторожа. Ты не помнишь фамилию следователя? Материал, скорее всего, ему и отпишут.
– Я его не знаю, он недавно назначен, – Дмитрий озабоченно потёр лоб и взглянул на часы. – Рабочий день только через двадцать минут начнётся, позвоню и уточню.
– Сегодня же встреться с ним и передай наш разговор. Если он молодой, то тактично подскажи, какие вопросы нужно поставить перед баллистами. Обязательно предложи составить совместный план оперативно-розыскных мероприятий, тогда мы сможем предлагать свои версии. Они ещё у нас?
– Да, часа два точно пробудут, пока бумаги выправят, машину с конвоем найдут, – он махнул рукой и уверенно добавил: – Часа два, к бабке не ходи.
– Очень хорошо! Если даже их и выводили в туалет, то во двор, а там руки не помоешь! – весело произнёс Лавр и, взглянув на ничего не понимающего Дмитрия, пояснил: – Сейчас бегом в НТО. Берешь эксперта, и пусть у всех смывы на следы пороха с кистей рук возьмет, а если хочет в американского шерифа поиграть, может парафиновую пробу взять15. Заключение следователю за магарыч отдашь!
Начальник НТО сначала категорически отказался из-за отсутствия постановления о назначении экспертизы, но когда Дима уже почти его убедил, поклявшись, что постановление принесёт лично, завернув в него бутылку самого вкусного коньяка, его срочно вызвали на кражу цыплят. Когда за Димой закрылась дверь, он, облегчённо вздохнув, занялся текущими материалами.
Лавр собрался сам спуститься к криминалистам, но ему неожиданно позвонили из кадров и сообщили, что рапорт на долгожданный отпуск подписан, а путёвка в дом отдыха ждёт его в медчасти санитарного отдела16, и забрать её надо немедленно!
Этот отпуск стал счастливой звездой для Сергея Титковского, сумевшего запутать молодого следователя прокуратуры и свалить всю вину на убитого подельника.
***
– Здравствуй, Палыч! – раздался в трубке голос Федотова. – Я тебя дома ищу, а надо было сразу в кабинет звонить. Сегодня к 16.00 при всем параде – в актовый зал! Чествовать тебя станем, Шулишов лично будет! Сейчас у нас 12.00, сходишь домой, наденешь мундир, и с супругой под руку милости прошу…
– Хорошо, Никифор Максимович, к 15.30 буду, – ответил Лавр.
Уловив в его голосе лёгкую грусть, Федотов бодро произнёс:
– Не хорошо, а так точно! Я тебе уже говорил и ещё раз повторю: на пенсии жизнь не кончается.
– Какой ты у меня красивый, – восхищённо улыбнулась Людмила, глядя на мужа, ожидавшего около двери в парадном кителе. Она критически оглядела его и, поправив знак «X лет РКМ», взяла под руку. Они не торопясь шли по Красной. Заметив на углу лоток с мороженым, Лавр замедлил шаг, но Людмила, потянув его за локоть, строго сказала:
– И думать не смей! Не дай бог на китель капнешь! На тебя сегодня все смотреть будут!
У входа в актовый зал их встретил инструктор политотдела. Поздоровавшись, он усадил Людмилу в первом ряду и, придержав Лавра, собиравшегося сесть рядом, указал на сцену:
– Вас, товарищ Ермаков, прошу пройти в президиум.
Выступали много, и было заметно, что все говорили от чистого сердца. Замначальника управления, сообщивший Лавру о том, что его рапорт отклонен, после общих фраз произнёс:
– Я был бы счастлив и горд, товарищи, если бы в день своего ухода в отставку услышал о себе столько добрых слов.
Последним взошёл на трибуну Шулишов:
– Дорогой Лавр Павлович, несмотря на то, что работаю на Кубани всего два года, я заочно знаком с вами ещё с 1930-го, будучи председателем Северо-Кавказского краевого бюро пролетстуда17, где на совещании познакомился с профессором Корчевским.
У Лавра перехватило дыхание, дрожащей рукой он налил из графина стакан воды и залпом выпил.
– За ужином у нас зашёл разговор о логическом мышлении, и он привёл в пример вас как прекрасного аналитика.
Федор Иванович, сделав небольшую паузу, посмотрел в зал:
– Товарищи! В текущем году у нас значительно сократилось число тяжких преступлений, на 50% сократились убийства, их раскрываемость – 85,7%,18 а в Кагановичском районе начальник УГРО капитан Ермаков смог добиться 90,4%. Это, товарищи, яркий пример умелого руководства и беззаветного служения партии и великому Сталину. Совет Народных Комиссаров СССР 31 октября сего года принял постановление об учреждении нагрудного знака «Заслуженный работник НКВД»19. Сегодня, в этот торжественный день по поручению народного комиссара внутренних дел СССР комиссара Государственной безопасности первого ранга товарища Лаврентия Павловича Берии я хочу вручить знак за номером № 96 капитану милиции Лавру Павловичу Ермакову.
Эта высокая награда показывает, – он улыбнулся, – что Лавр Павлович навеки включён в первую сотню лучших работников милиции Советского Союза.
Лавру показалось, что от аплодисментов в зале обрушился потолок. Он встал и подошёл к трибуне. Шулишов вручил ему красную атласную коробочку и пожал руку. Повернувшись к залу, Лавр громко произнес: